Телохранитель для мессии - Юлия Морозова

Пить не буду, пусть не надеется. Мало ли кто тут ноги мыл!

Кубок вопреки ожиданиям просто опрокинулся мне на голову. Вода, прокатившись по телу ледяными дорожками, вырвала из горла надрывный сип. Зубы громко застучали, меня заколотило крупной дрожью. Окружающее на мгновение потеряло четкость, расплываясь кровавым маревом, которое погасила синяя волна, позволяя проступить нежной зелени.

«Сволочь!» — сказал мой вновь обретший ясность взгляд мучительнице.

Злодейка усовестилась и пожаловала плащ с королевского плеча. Я отказываться не стала, поднялась с земли и блаженно закуталась в мягкий бархат. Голова кружилась, слегка поташнивало. Ноги мерзли, смешно выглядывая из-под плаща, так как я была на полголовы выше девушки и крупнее в кости. Может быть, удастся под шумок стрясти с раскаявшейся красавицы еще что-нибудь? Обувь, например?

— Сэр Лассен! — громко позвала девушка, поломав мои корыстные планы.

По сирени, которой не украсить теперь своим цветением конец мая, проехался целый отряд рыцарей. Тесновато. Они хотя бы по очереди сюда заезжали, а не всем скопом. Без труда угадывалось достойное похвалы желание охраны найти и обезвредить того, кто заставил волноваться их госпожу. Правильно, от сильных эмоций, говорят, морщины образуются…

Если что-то случалось в нашей организации, крайним обычно оказывался офис-менеджер, как самый молодой, а значит, неопытный работник коллектива, и никакие оправдания перед распаленным шефом не помогали.

«Шеф не орет, шеф доходчиво излагает свою точку зрения». Глухой да услышит…

Потом, конечно, извинялись, задабривали премией, но суть от этого не менялась. Я с мстительным удовольствием мечтала, как займу должность экономиста и какая-нибудь бедняга сменит меня на посту официальной девочки для битья.

Так что реальный повод для беспокойства у меня, как у стрелочника со стажем, имелся. В довершение всего девушка была неспособна на связную речь. Что удивительно, отдельные слова, вычленяемые из ее сбивчивого монолога, прекрасно опознавались, но доходили до сознания с некоторым запозданием. Особой предрасположенности к изучению языков за мной не водилось (иначе я бы украшала собой приемную совместного американо-российского предприятия, где заправлял внук близкой Бабулиной подруги). Этот феномен я отнесла на счет недавнего помутнения рассудка. Целебная водичка.

— Наконец-то!.. Мы столько… Уже!.. — восклицала она, щедро пересыпая фразы междометиями.

Смысл ее речи оказался тайной не только для меня, но и для всего отряда, так как понимания на их лицах не прослеживалось. Девушка отозвала в сторонку приземистого мужчину с окладистой бородкой, по всему видно старшего. Дело происходило рядом, поэтому мне, в отличие от других членов отряда, их беседа была прекрасно слышна. Невменяемая барышня лопотала что-то о том, что я вроде бы избранная, посланная свыше им на помощь, их надежда, предсказанная то ли в летописях, то ли в хрониках.

Врет и не краснеет! Имя спросила бы, прежде чем Надеждой обзывать. Свою кандидатуру на выборы в Думу, или что тут у них еще, не выставляла, и не собираюсь. А у хроник-летописей пусть год издания сверит — мало ли какие накладки случаются. Или здесь заповедник либо место какое особое, на котором достаточно просто постоять, чтобы вас автоматически причислили к лику святых?

И не возразишь ничего. Не опротестуешь. Голос отказывался возвращаться в надорванное криком горло.

Зверское выражение на суровом лице рыцаря неохотно уступало место удивленному недоверию. Я заинтересовалась, какие доводы в пользу своей версии будет приводить эта девица, но она неожиданно замолчала. Видимо, посчитала, что ей поверят на слово. Удивительно, но ее собеседник смолчал и не стал спорить. То ли поверил, то ли сделал вид. Практика показала, с особо опасными сумасшедшими лучше не спорить. Обернувшись к остальным, он не стал делиться полученной информацией, а начал скупо отдавать распоряжения. Двое из них спешились. Один помог взобраться на коня принцессе, как я ее про себя окрестила, а другой направился ко мне.

Покидать поляну совершенно не хотелось, но моим мнением по данному вопросу забыли поинтересоваться. Кроме того, численное превосходство противника действовало угнетающе. Меня аккуратно посадили на лошадь перед каким-то рыцарем. Конская шея оказалась крайне неудобной для сидения, особенно боком. Я испуганно вцепилась в попутчика. У молодого человека были широкие плечи, мощный торс (по крайней мере, я на это надеялась — доспех скрывал их напрочь) и симпатичная ямочка на подбородке. Каштановые с легкой рыжиной волосы, подстриженные под облагороженный вариант прически «горшок», легонько шевелил непоседа ветер. Симпатичный. Но чурбан чурбаном! Мог хотя бы прижать покрепче — вдруг упаду? Вместо этого он сидел в седле, как будто предварительно позавтракал колом, — спина неестественно выпрямлена. Малиновые уши просвечивали сквозь волосы.

Отношения с мужским полом у меня никогда не складывались. Единственный поклонник, исправно таскавший за мной портфель еще со школы, стойко выдерживал нападки острого Бабулиного язычка ровно три года, после чего позорно ретировался.

Не последнюю роль в моей судьбе сыграла пишущая машинка «Ятрань» с западающими клавишами «М» и «Ю», доставшаяся нам в наследство от переехавших соседей. Печатать я научилась, наверное, раньше, чем писать, вследствие чего сказать о моем почерке «как курица лапой» значит сделать тому незаслуженный комплимент. Бабуля со свойственной ей рациональностью заявила, что больше не будет терзать уши грохотом каретки забесплатно, и нашла мне первый заказ. Где первый, там и второй, и третий — набор текста стал приносить ощутимый доход нашей маленькой семье. И когда другие девчонки бегали на свидания, я бодро отстукивала заказы, не переводившиеся благодаря Бабулиным знакомствам.

При поступлении в университет я осознанно предпочла заочную форму обучения и начала работать почти сразу же после зачисления. Давнишний Бабулин поклонник пристроил меня в крошечную фирму, которая за неполные шесть лет значительно выросла. Моя персона была на хорошем счету, начальство ждало только защиты мной диплома и ухода на пенсию экономиста, чтобы продвинуть меня по карьерной лестнице, а это уже совсем другой уровень зарплаты. Место переехавшей в чулан «Ятрани» занял старенький компьютер, весьма облегчивший мне жизнь. Казалось, вот-вот — и все наладится…

Как показало время, мне это действительно мерещилось.

Полтора года назад Бабуля неожиданно заболела. Постоянные мотания в больницу, катастрофическая нехватка денег на дорогие лекарства, лихорадочные поиски хоть какой-нибудь подработки, постоянные опоздания везде и всюду и непроходящая усталость. Урвать бы время на здоровый сон, стараясь не поддаваться панике перед грядущим государственным экзаменом, надвигающимся с неотвратимостью айсберга на «Титаник». В довершение всех бед похороны оставили меня без копейки. В наше циничное время, когда дешевле жить, чем умереть, траты оказались непосильными для моего бюджета. Ко всему прочему, я была гордая и дура, поэтому последний долг отдала только в феврале.