Летящие строчки. Сборник - Ольга Евгеньевна Бондаренко

– борьба за выживание. Справишься? Отлично. Не справишься – списан как балласт.

Сильные люди не забывают тяжелых ситуаций. Они несут их на себе, наращивая мускулы. Но если не справился и упал – прямо по тебе пройдут другие. Они просто не поймут, что произошло. Ведь сильные люди не просят о помощи, они помогают другим.

И бывают моменты, когда сильный человек хочет написать заявление об уходе из категории сильных. По собственному желанию. Мечтает перейти в лагерь слабых, ждет жалости и сочувствия.

Но он порвет это заявление.

Он не имеет права быть слабым…

ИЗДЕРЖКИ ПРОФЕССИИ, или КАК Я ВЫХОДИЛА ИЗ ЗОНЫ КОМФОРТА

Когда начинаешь работать в газете, то очень скоро понимаешь, насколько прочно засела в той самой зоне комфорта. Почему? Да потому, что неизбежно придется встречаться с разными людьми, беседовать, выпытывать у них информацию.

И тут неприступной стеной впереди встает понимание: либо выходи из комфортных привычных рамочек, либо…профессию меняй.

После колебаний я выбрала всё-таки первый путь.

Каким он был? О, это забавная история. И не одна.

Например. Выдали мне редакционный диктофон. Классная штука, между прочим. И дали задание: подготовить опрос для газеты.

Ну, то есть – топать на улицу, останавливать встречных и задавать им один и тот же вопрос.

Легко? Ага, как бы не так.

Выхожу я такая крутая вся с диктофоном под мышкой. Коленки трясутся, руки дрожат. Делаю вид, что все в порядке и выискиваю взглядом первую жертву.

Жертва находится быстро (а нечего было на скамеечке сидеть целый час!).

Подхожу и таким это важным, уверенным, чуть дрожащим голосом говорю:

– Здравствуйте, мы проводим опрос, не могли бы Вы помочь?

Девушка на скамеечке на секунду задумывается:

– Да, конечно.

Я радостно подсовываю ей диктофон под нос:

– Представьтесь, пожалуйста…

Но жертва со страхом смотрит на аппарат:

-Нет, я ничего говорить не буду!..

Завидую ее быстрому бегу. Вздыхаю – а ведь так хорошо все начиналось!..

Еще был случай. Дали задание: взять интервью у конкретного человека. Я старательно готовила вопросы, записывая их полукаллиграфическим почерком в новенький блокнот. Пришла на встречу ровно в назначенный час.

А жертва моя ушла в глухую несознанку.

Ну, то есть не совсем глухую. Просто отказалась отвечать на вопросы, пока у меня включен диктофон.

Ладно. Прячу диктофон в сумку. Ведь блокнот и ручка всегда под рукой..

– И блокнот закройте, – неожиданно слышу от жертвы. – Пока не закроете, не буду говорить.

Это был единственный (к счастью) раз, когда я брала интервью, записывая разговор непосредственно в свою неразвитую память. Как я потом материал готовила – отдельная тема.

Однако был и плюс: то интервью научило меня не бояться, что вдруг сломается диктофон, потеряется блокнот или откажется писать ручка.

Но самый жесткий момент выхода из своего теплого гнездышка зоны комфорта был и есть во время массовых мероприятий.

Ибо нужно и информацию собрать, и фотоснимки сделать.

А сцены, зрительные и актовые залы, как-то, знаете, не для того устроены.

И тут всегда возникает тот самый момент, когда тебе нужно запечатлеть докладчика, торжественное вручение какой-нибудь награды или концертный номер. Плюс зафиксировать где-то фамилии, названия коллективов, темы докладов. Тебе ж про это писать!

Тут лично у меня не только коленки дрожат. Тут я вся дрожу мелкой дрожью.

А что делать?

И вот: диктофон на пульт звукооператору или куда-нибудь поближе к президиуму. Фотоаппарат наперевес. Спиной ощущаю, как буравят меня сотни недовольных взглядов.

Конечно, на ступеньки залезла. А надо будет – и на сцену поднимусь ради снимка.

Адреналина тут вырабатывается – уххх!

Ну, а зона комфорта, видя такой беспредел с моей стороны, просто затыкается и молчит. В тряпочку.

ДОРОГА К МЕЧТЕ: ЛУЧШЕЕ СОБЫТИЕ В МОЕЙ ЖИЗНИ

Лучшего события в моей жизни я ждала три года. Прямо по поговорке – обещанного три года ждут.

Правда, в моем случае оно было не "обещанное", а "выпрашиваемое".

Началось все вообще-то еще раньше. В первом классе.

У нас дома был аккордеон. Иногда на нем играл дедушка. Правда, то, что он играл, было грустным и каким-то тоскливо однообразным.

Я долго к этому аккордеону приглядывалась. Наконец – решилась взгромоздить его себе на коленки.

Клавиш, конечно же, видно не было. Зато я слышала звук. И попыталась подобрать на слух одну из мелодий, которую слышала на занятиях танцами.

Но тут в комнату заглянула мама. Улыбаясь, сказала:

– По-моему, ты что-то пытаешься изобразить?

Я страшно сконфузилась. Осторожно поставила аккордеон на место. И подбиралась к нему лишь тогда, когда поблизости не было взрослых.

Потом в груде детских книжек на антресолях я наткнулась на большую толстую книгу. Это был самоучитель игры на аккордеоне. Уже не помню как, но я быстро выучила ноты и стала пытаться играть несложные пьески. Правда, не смогла понять значение знаков при ключе, от этого некоторые мелодии звучали весьма своеобразно.

Позже я узнала о существовании музыкальной школы.

И вот радость – детская музыкальная школа проводит набор! Нужно только заполнить анкету и прийти с родителями на собрание.

С анкетой у меня проблем не возникло. Но родители?! Я жила тогда с бабушкой. Занималась в хореографическом ансамбле. И понимала, что вряд ли бабушка пойдет со мной на то собрание.

Пошла сама. Помню, как отдала анкету директору музыкалки и похвасталась, что умею играть несколько мелодий с закрытыми глазами. Директор полушутя-полусерьезно сказал:

– Ну, тогда мы тебя без вступительных экзаменов возьмем!

И меня зачислили. Однако первого сентября я не пришла на занятия – как я и думала, все родные были против.

Я продолжала изучать самоучитель. Начала общаться с девочками, которые учились в музыкальной школе, брать у них ноты. Часто приходила во двор музыкалки и подолгу стояла, всматриваясь в окна и вслушиваясь в изумительно-привлекательные звуки музыки.

Так прошло три