Близнецы. Индивидуальность убивает - Ноэль Ивон

– Скажи, Элиот, что ты думаешь насчет процедуры Соединения? – спросила Элоди. Этот вопрос нежелателен в разговоре, но пока он официально разрешен.

– Я этого жду. Я рад, что я смогу соединиться со второй своей частью и получить способности вдвое больше моих. Я хочу чувствовать себя круче, сильнее, чтобы у меня было больше возможностей. Я знаю, что, когда меня соединят, я смогу стать тем, кем я хочу стать. Я рад, что пережил эти 18 лет. То, что нас резъединяют и контролируют, это правильно. Каждый должен быть под жестким надзором.

– Ты хочешь сказать, что это хорошо? – вдруг говорю я. Я не собиралась говорить это, но вдруг появилась решимость, – хорошо, что дети должны жить отдельно от своей матери? Жить по разным правилам и отдельно друг от друга? Хорошо, что они должны контролироваться и жить без детства?

Я не знаю, откуда у меня появилось такое мнение. Откуда такая точка зрения? До этого момента я хотела, чтобы быстрее произошла процедура. Чтобы я быстрее была одним целым со своей сестрой. Но сейчас… Это неправильно. Мы уже разные люди. Мы не должны делить тело с кем-то.

Я слышу, как миссис Дэтчер говорит мужу: «какая некультурная девочка», а он в ответ кивает.

– Да, это хорошо. По-другому никак, все будет, как немногим больше ста лет назад. Дети будут проводить свое детство и юность с друзьями, употреблять наркотики и заниматься сексом, а когда вырастут, будут жить с теми, кто им не подходит, и быть тем, кем он не должен быть.

Я понимаю, что он частично прав, но не полностью. Но и эту часть я не могу признать правой. Я поднимаюсь со стула, тот из-за резких движений падает, и ухожу на улицу. Я знаю, что я зря это сделала, приемные родители Элиота не в восторге и могут рассказать про это правительству, при том отношения с ним у меня не стали лучше. Но я чувствую свободу после того, как высказалась впервые за жизнь, и начинаю смеятся. Я иду и смеюсь, а по щекам текут слезы.

Если дело дойдет до правительства, они поймут, что со мной что-то не так, и отправят меня за пределы штатов. Там мне не выжить. Мне хочется спрятаться от этого мира и хочется бежать. Но я просто иду. Замечаю на фонарном столбе камеру, сначала задумываюсь, а потом поднимаю с асфальта камень и кидаю в нее с криком « к черту все!». Камень попадает прямо в камеру. Шокирующая точность. Со мной что-то не так.

Значит, за нами и правда следят. На следующем столбе я вижу еще камеру, еще на следующем еще одну. Наблюдающий при встрече с Молли. Подслушивающий на телефоне. Я думала, они хотят нас оберегать, но они контролируют нас. Они контролируют каждый наш шаг, каждое наше слово или действие. Значит, есть что контролировать. Почему только сейчас я думаю об этом?

Я брожу около часа и возращаюсь домой, но не захожу. Свет еще горит, значит, они еще не спят, или даже семья Элиота еще не ушла. Я сажусь на крыльцо и жду. Через минут двадцать я слышу, как кто-то собирается в коридоре. Открывается дверь, и на меня падает свет.

– Я сам разберусь. Подождите дома, – слышу я голос Элиота. Он садится рядом со мной на крыльцо. Я сжимаюсь в комочек от такой близости.

– С тобой что-то не так, – говорит он после минуты молчания, – с тобой что-то не так. Я с родителями поговорил, и они сказали, что не станут рассказывать о случившемся правительству, но они не рады, что ты мой партнер. Если такое повторится, нам придется рассказать. Но то, о чем я пока думаю, и что нам известно, не выйдет за пределы узкого круга наших семей.

Мне второй раз говорят, что со мной что-то не так. Почему?

Элиот поднимается и зовет своих родителей. Я тоже встаю, чтобы не выглядеть неприлично, и пожимаю руку миссис и мистеру Дэтчеру, они ничего не говорят и просто кивают мне. Чувствую, как горят мои щеки. Когда они садятся в машину, я ухожу в дом. Там меня уже ждет Элоди. У нее скрещены руки на груди и раскрасневшиеся щеки. Я вижу, что она злится. Такое редко случается, но если случается, значит это – серьезно.

– Что это было? – спрашивает она и подходит.

У меня нет сил говорить, и я пожимаю плечами. Она хватает меня за них и смотрит в глаза. Они потемнели, будто от злости.

– Что это было? – спрашивает снова она.

Я ничего не отвечаю и сбрасываю ее руки со своих плеч. Она обессиленно опускает их, и я прохожу мимо. Поднимаюсь на свой этаж и ложусь в кровать. Долго не могу заснуть, поэтому слышу, как через час тетя поднимается в комнату к Шону, и они обсуждают мое поведение. Через 20 минут я засыпаю. На следующий день и то, что происходит до Соединения, уже не имеет значения.

Глава 4

Я сдала все экзамены.

Первый экзамен оказался самым сложным из всех, к нему я была менее готова. Остальные оказались легче для меня, и я рада, что это кончилось. Результаты всех работ будут считаться вместе в процентах, и мы узнаем их практически сразу перед процедурой Соединения. Она будет завтра.

Меня пугает не столько процедура, сколько то, что я снова встречусь с Молли. В тот раз она сказала мне, что со мной что-то не так, но тогда у меня не было возможности спросить, что она имеет ввиду. С Элиотом я не встречалась с того дня, поэтому узнать от него мне тоже не удалось.

Когда я ложусь спать, я понимаю, что это последний день, когда я такая, какая я сейчас. Что это последний день, когда я вижу свою семью, и последний день, когда я ночую у себя дома. Последний день, когда я не делю свое тело ни с кем…

Утром я, как всегда, просыпаюсь рано. Лежу час в ванне, пытаясь смыть с себя доказательства, что я не такая, как все. Но понимаю, что это во мне, внутри. В дверь стучит Элоди и говорит, что осталось только два часа до церемонии объявления результатов, и мне приходится выходить.

С того момента, как я высказала свое мнение, когда пришел Элиот с приемными родителями, тетя стала хуже ко мне относиться. Она не доверяет мне, мы больше не разговариваем так близко, как это было раньше.

Сегодня я должна надеть темно-синее платье с небольшим вырезом. Оно тоже прикрывает коленки, но на нем есть немного украшений. Брошка с гербом зоны «Интеллект» и камешки по краю выреза. Тетя связывает мне волосы в косу, чтобы я не выделялась среди Близнецов таким.

Когда мы спускаемся, Шон, Шейн и Лолита уже готовы. Дядя и брат в строгих костюмах, а Лолита в голубом платье. Оно ей маловато и не до конца прикрывает коленки. Я его одевала, когда правительство приезжало на празднование годовщины с момента, как появилась процедура Соединения в нашу зону. Но оно смотрится на ней хорошо. Волосы у нее чуть короче, чем до плечей, поэтому они просто стянуты резинкой сзади.

Нас опять встречает та машина, что отвозила нас на Встречу с Близнецом. Папа опять впереди, сзади я, Лолита и мама, а на раскладном сидении сзади нас Шейн.

Волнение накатывае, как волны во время прибоя. Страх появился, как буря, обливая своими каплями дождя каждое сухое место. Это так страшн, непонятно. Что мне предстоит? Как это все пройдет?

Мы с Шейном смотрим друг другу в глаза. Он, как всегда, уверен в себе, чего и стоило ожидать. На нем черный костюм и синяя бабочка. Смотрится элегантно.

Я смотрю в окно. На улице появляются люди. Еще несколько машин проезжает мимо, в них я вижу тех, с кем училась. Они выглядят более уверенно, чем я.

Мы снова едем к Вратам, но в другую часть построек. Там находится одно большое здание и вокруг него много маленьких.

Мы выходим и идем к большому. Там находится зал, в котором мы узнаем результаты. После этого мы направимся каждый к своему маленькому построению. Номер его домика каждому пришел по почте. Мой – 34, а Шейна – 35.

Когда мы заходим, зал минимально украшен. Приглушен свет, под ногами синий палас, окна закрыты тяжелыми синими шторами, но все равно выглядит красиво. Чтобы пройти к залу, надо спускаться вниз. Каждый ряд сидений на своем уровне. Приемные родители и младшие сводные сестры или браться садятся практически у сцены, мы выше на несколько рядов.

У нас выступает один зам. президент с речью, у зоны «Сила» другой. Сам президент очень редко выступает. Он говорит о том, что рад, что мы закончили этот этап своей жизни, максимально сильно изучили то, что нам положено, и результаты покажут, чего мы добились. Говорит, что Соединение – ответственный шаг, который каждый должен сделать, благодаря этому мы будем счастливы.

Когда он заканчивает говорить, все хлопают, и на сцену выходит Заведущий города. Он держит в руках стопку бумаг. Он будет озвучивать имя, фамилию, результат на экзамене, и поздравит дипломом. Озвучивают результаты, начиная с худшего. Я напрягаюсь.

Заведущий откашливается и берет стопку бумаг удобнее.

– Майк Джордан, 37 процентов, – говорит он, и на сцену выходит высокий, полноватый парень с россыпью веснушек из параллельного класса, – надеюсь, после Восстановления ты лучше сдашь экзамены.