Пленительная страсть - Ферн Майклз

Алое сияние заходящего солнца отражалось на гладкой поверхности океана и проникало через иллюминатор в каюту. Исабель спешила воспользоваться последними солнечными лучами, чтобы почитать молитвенник. При появлении Сирены она опустила книгу на колени и нежно взглянула на сестру светло-карими, словно у лани, глазами.

Смиренное спокойствие Исабель раздражало Сирену: она предпочла бы видеть сестру без конца плачущей, красной и опухшей от слез. Дядя Хуан был прав, заметив, что двадцатилетняя Исабель обладает внутренней силой. Временами Сирене казалось, что она больше расстроена этим нежеланным путешествием, чем сестра, которую, как считалось, сама судьба предназначила Всевышнему.

Когда при рождении Сирены умерла мать девочек, дон Антонио, не имея среди близких родственников женщины, которая могла бы заняться воспитанием сестер, поместил полуторагодовалую Исабель в монастырь, а за Сиреной первое время присматривала одна из молодых горничных. Однако несколькими месяцами позже и эту малышку отправили на попечение святых сестер. Исабель с самого начала чувствовала там себя прекрасно, в то время как Сирена, едва научившись ходить, доставляла монахиням постоянное беспокойство своими озорными выходками. К десяти годам она стала неуправляемой и в один прекрасный день потребовала у изумленных святых сестер объяснения, почему это девочки должны или уходить в монастырь, или выходить замуж и рожать детей, в то время как мальчикам можно вести интересную жизнь воинов, путешественников и моряков. Не найдя ответов на требовательные вопросы Сирены, недовольная мать-настоятельница немедленно послала письмо дону Антонио Кордесу, умоляя приехать и забрать свою чересчур любопытную и непослушную дочь.

Кордес сначала обхаживал, затем просил и умолял мать-настоятельницу отменить свое решение, но та была тверда и непреклонна. И в конце концов, грустно взглянув на свою излишне разговорчивую Дочь, которая находилась тут же, в монастырской комнате для посетителей, и со спокойным интересом слушала разговор отца с настоятельницей, дон Антонио почувствовал себя не только богатым судостроителем и отцом, но вдобавок и матерью.

Помимо судоверфей дон Антонио владел еще значительным флотом торговых судов, курсировавших между Западной Африкой и Кадисом. Каждое лето на несколько недель Исабель присоединялась к сестре, и они совершали путешествия на одном из трех судов, которые их отец оставил для личного пользования. Хотя старшей сестре тоже нравились эти круизы вдоль атлантического побережья Испании и по Средиземному морю, ее поведение было всегда таким пристойным и правильным, что это выводило Сирену из себя и она таскала за волосы и безжалостно мучила Исабель. Но та все терпеливо сносила, повторяя: «Я буду молиться за тебя, Сирена».

— Что сделал не так капитан Лопес на этот раз, Сирена? — как и все в ней, голос у Исабель был нежным и спокойным.

— Ничего. Если хочешь знать, то на этот раз мы с дядей говорили о тебе. Почему ты не борешься за себя? Не хочешь выходить замуж — и так легко сдаешься! Если бы ты хотя бы начала сопротивляться и плакать, я знаю, дядюшка Хуан прислушался бы к тебе. Но нет! Ты сидишь спокойно здесь, а в это время я на палубе его уговариваю… — она быстро опустилась перед сестрой и уткнулась головой в ее колени. — Исабель, я не хочу, чтобы ты жила на краю света и зависела от прихотей какого-то дикаря-голландца!

Старшая сестра легонько коснулась роскошных волос Сирены.

— Глупышка! Не мучай себя. У нас нет никаких основании считать сеньора… э… менеера ван дер Риса дикарем. Кроме того, даже если я не выйду за него замуж, мы с тобой все равно должны будем расстаться, так как я намерена посвятить себя Богу и уйти в монастырь. Сирена, нам уже пора оставить в покое детство!

Младшая сестра вскочила на ноги. Она была похожа сейчас на кошку, готовую зашипеть и выпустить когти. Ответ ее был быстрым и гневным.

— Ты так думаешь? Ты считаешь, будто я хочу продлить наше детство? Будто я хочу, чтобы мы держались друг за друга, как пара мартышек? Исабель, прошу тебя, выслушай меня внимательно! Как ты намерена распорядиться собой — дело твое. Я не произнесу ни слова осуждения, если ты станешь монахиней. Или, предположим, проституткой. Раз это твое желание, пусть так и будет. Но меня возмущает, что тебя принуждают к жизни, которой ты не хочешь. Тебе не обмануть меня, Исабель. Я слышу, как ты плачешь по ночам. Я вижу отвращение в твоих глазах, когда кто-нибудь из команды смотрит на тебя как на красивую женщину. Ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты достаточно сильная, будто ты сможешь спать с мужчиной, каждую ночь позволять ему все, что он захочет, и не сойдешь с ума?

— Я нормально отношусь к мужчинам… Иногда они мне даже нравятся, Сирена. Я люблю дядюшку Хуана, — возразила Исабель.

— Я в этом не сомневаюсь, Исабель, — продолжила Сирена более спокойно и мягко. Ей было невыносимо тяжело видеть страдания сестры. — Однако я также не сомневаюсь, что ты уже душой и телом принадлежишь Богу! Пожалуйста, Исабель, иди к дядюшке и объясни ему все. Если Бог действительно призвал тебя, то, вероятно, ему будет угодно, чтобы ты протестовала против замужества, и Он поможет тебе в этом.

— Сирена, дорогая! Я знаю, что Бог призывает меня стать монахиней. Я согласна с твоими словами. И, — она вздохнула и удовлетворенно улыбнулась, — моя вера в Бога настолько сильна, что я знаю: Он как-то вмешается… и эта свадьба не состоится.

Исабель произнесла все это очень тихо, но ее удивительное лицо светилось внутренней верой. Глаза Сирены счастливо засияли. Значит… Исабель не подчинилась капризу отца, она все-таки надеялась спастись от предстоящего замужества.

Девушка пылко обняла старшую сестру и прижала ее к себе, не подозревая, что слова Исабель о непременном вмешательстве Бога, будут преследовать ее до конца дней.

— Виден корабль! — раздался громкий крик с грот-мачты. — Виден корабль!

— Далеко? — закричал капитан.

— Прямо за кормой, сэр, — ответил голос сверху.

— Какой на нем флаг?

— Флага нет, капитан.

Сирена оставила Исабель и выбежала на палубу. Повернувшись в сторону кормы, она приставила ладонь козырьком к глазам: с севера приближалась бригантина, на фоне красного заката корабль казался черным. Дрожь пробежала по спине Сирены.

Подойдя к дяде Хуану, она сказала:

— Не нравится мне этот корабль, дядюшка. Капитан Лопес, поднять все паруса! Уходим на полной скорости! — закричала Сирена. — Я вижу, что бригантина старается догнать нас.

Капитан бросил на девушку неодобрительный взгляд и проигнорировал ее команду.