Николай Крючков. Русский характер - Константин Евграфов

– Николай Афанасьевич? – вкрадчиво осведомился он. – Вы прочитали сценарий?

– Дрянь сценарий! – отрезал Крючков.

Наступила пауза.

– Как это дрянь? – спросил наконец начальник.

– Да так, дрянь, – повторил Крючков. – И не стыдно было предлагать такое?

Опять длинная пауза. Наконец:

– У нас через два часа в просмотровом зале показ нашего нового фильма…

– А я ваши фильмы и смотреть не хочу, – не дал ему договорить Крючков. – Что хорошего вы можете показать, если у вас такие сценаристы?

Связь прервалась, а через полчаса раздался звонок из приемной секретаря ЦК партии Казахстана.

– Николай Афанасьевич? Вас ждет для беседы секретарь ЦК товарищ… Сейчас за вами придет машина.

Когда Крючков спустился вниз, черная «Чайка» уже стояла у подъезда. А еще через пятнадцать минут он входил в огромный кабинет секретаря ЦК.

– Здравствуйте, товарищ Крючков. Нехорошо получается. Мне тут позвонили и доложили, что вы оскорбили и казахскую нацию, и ее культуру.

– А я ни с кем еще и не разговаривал, – удивился Крючков, – Как же! А с автором сценария, который вам предложили?

– А-а! – протянул Крючков. – Так он еще и автор сценария? Использует служебное положение! – Он вытащил из кармана небольшую книжицу и открыл ее на титульном листе.

В глаза секретарю сразу бросилась размашистая подпись Брежнева.

– Вот Леонид Ильич узнал, что я еду в Казахстан, подарил мне свою книгу и просил заодно поинтересоваться, как у вас идут дела после его отъезда. Вижу – из рук вон плохо! Так и доложу дорогому Леониду Ильичу. Обрадую, так сказать.

– Ну зачем горячиться? – секретарь улыбнулся и посмотрел Крючкову в глаза. – Да, у нас есть отдельные недостатки, но по первому сигналу мы их сразу же исправляем. Вот тот человек, который вас оклеветал, уже не работает на студии… То есть работает, конечно, но уже в должности дворника! Вот так мы реагируем на сигналы.

Он весело расхохотался, вызвал секретаршу и приказал ей «помочь товарищу Крючкову во всем, о чем он попросит».

Расстались они друзьями.

Сам заядлый рыбак, Крючков приохотил к рыбной ловле и свою жену. Но если Лидии Николаевне удавалось подцепить большую рыбину, то вытащить ее, как правило, было неразрешимой задачей. Схватка обычно заканчивалась тем, что Лидия Николаевна несколько минут любовалась лишь то головой этой рыбины, то хвостом, то верхними плавниками, после чего ни добычи, ни крючка с леской, а то и части удилища как не бывало. Зато с мелкой рыбешкой она справлялась без проблем. Проблемы были у Николая Афанасьевича. Ему приходилось насаживать наживку на крючок жены; снимать рыбу с крючка тоже входило в его обязанности.

Лидия Николаевна ловила час, другой и все ждала, когда же мужу надоест эта канитель и он скажет: «Ну что ты здесь мешаешься?! Не даешь человеку заняться своим делом…» Но на лице Николая Афанасьевича не было даже тени неудовольствия. И тогда она сама сматывала удочку и тихо уходила, оставляя его одного. Она очень быстро поняла, что мужа не очень-то интересует улов – он был равнодушен к рыбьим блюдам, ему нужно было остаться наедине с природой. Он чувствовал себя неуютно, если не мог видеть утренней или вечерней зорьки, водную гладь, если не слышал птичьего гомона или шелеста листвы. На рыбалке он сливался с природой, чувствовал себя ее частью. «Проспишь зорьку, – говорил он, – потеряешь день».

Обычно его видели сидящим с удочкой почти неподвижно. О чем он думал в эти минуты и часы, бог весть, но вот однажды он повел себя так, что его супруга серьезно забеспокоилась.

Николай Афанасьевич удил с пирса, и из окна номера в доме отдыха, где они жили, Лидия Николаевна увидела, что с мужем происходит что-то странное: он вдруг стал отбивать на дощатом настиле, как на эстрадной сцене, нечто вроде чечетки и при этом ходил этаким танцующим шагом от одного конца пирса до другого. Музыки слышно не было, и даже дятел на стучал, так что такт ему отбивать вроде было и не от кого.

Лидия Николаевна поспешила вниз и, когда уже подходила к пирсу, увидела, что ее муж сменил чечетку на некое подобие медленного вальса. Только вместо партнерши он крепко держал обеими руками круто изогнутое удилище и что-то хрипло шептал.

Леска была натянута как струна, а на другом ее конце широкими кругами ходила огромная рыбина. Чтобы не дать ей сорваться с крючка, Николай Афанасьевич повторял все ее немыслимые прыжки и пируэты.

– Подсак!.. – выдавил он наконец из себя.

Лидия Николаевна схватила подсак, до которого рыбак не мог дотянуться без риска упустить добычу, и общими усилиями они выловили красавца-леща.

И тогда Лидия Николаевна спросила:

– А что у тебя с голосом?

– Тебя звал на помощь… Голос сорвал. Лещ, наверное, от моего крика оглох, а ты не слышишь, – он с любовью посмотрел на присмиревшую рыбину и улыбнулся. – А как мы с ним танцевали! Куда там «Половецким пляскам»! Это же были классические «Рыбьи пляски»! Жаль, никто не видал…

Жена промолчала.

У Крючкова был свой принцип отбора сценария.

– Вот я открываю сценарий, читаю: «Долина. Идет дым». Нет, ребята, это не по мне. «Автомобиль вздымает пыль». Нет, ребята, в этом я сниматься не буду. «Раскинулось море широко…» О, вот это годится! Будет рыбалка!

Фильм «Поэт» Барнет снимал в Одессе. Там у Николая Афанасьевича была небольшая роль. Артистов и съемочную группу разместили в гостинице «Лондонская». А Крючков поселился в порту на барже: там можно было ловить рыбу прямо из иллюминатора.

– При малейшей возможности, – вспоминает Кирилл Столяров, – он старался уединиться, остаться наедине с природой. Для него природа была отдушиной от лжи, конъюнктурных сценариев, вымученных героев. Он был органичен и правдив в любой работе, поэтому даже халтурный сценарий преодолевал своим богатым духовным миром.

Как-то отец и сын Столяровы возвратились с кинофестиваля, который проходил в Монголии, и при встрече с Крючковым Сергей Дмитриевич стал рассказывать товарищу, каких красавцев-тайменей он ловил в монгольских речках. Видно было, что Николай Афанасьевич крепко позавидовал своему другу. Он вздохнул и спросил:

– А теперь куда собираешься ехать, Серега?

– Коль, – поделился Столяров-старший своими планами, – вот я сейчас сценарий пишу о Байкале, о рыбалке, о ловле тайменя. Может, поработаем вместе?

– С удовольствием! – загорелся Крючков. – Я у тебя консультантом буду. Я тебе о таймене столько расскажу!..

Договорились и расстались, довольные друг другом. А через некоторое время Столяров-младший снова встречает Крючкова.