Первая красавица - Кэтти Уильямс

Черт, и как ей только удается поддерживать к себе интерес? Он же еще никогда так долго ни с кем не встречался.

– Нас ждет вино, – звонко рассмеялась Холли, когда, поддавшись острому приливу желания, Луис прижал ее к стене и принялся расстегивать платье.

– Ему придется подождать еще немножко, – выдохнул Луис. – Как только я сел в такси, я думал только о тебе и не мог ни на чем сосредоточиться. Зачем тебе столько пуговиц? Ты решила свести меня с ума?

– Зато на мне нет бюстгальтера…

– Тогда хорошо, что пришел именно я. Никто другой не вправе наслаждаться этим божественным видом. – С трудом подавив желание одним движением разорвать платье, чтобы потом еще целый месяц не слушать жалобы на зря потраченные деньги, Луис наконец-то расстегнул десяток мелких пуговок, и его взору во всей своей нагой красе предстала роскошная грудь.

Слегка откинув голову назад, Луис глубоко вздохнул и лишь затем прикоснулся к божественным полусферам. Он мог бы взять ее прямо здесь, прижав к стене в прихожей, но вместо этого подхватил ее на руки и отнес на огромный диван в гостиной. Сколько же ему пришлось убеждать ее принять этот подарок! Но старался он не зря, и теперь, каждый раз, когда они не в силах были добраться до спальни, то есть едва ли не при каждой встрече, они могли любить друг друга прямо здесь.

Лежа на диване, Холли наблюдала за тем, как Луис расстегивает рубашку, и наслаждалась горевшим в его глазах огнем желания. Так странно ощущать на себе такой взгляд. Она еще никогда не испытывала ничего подобного, но рядом с Луисом всегда чувствовала себя необычайно красивой, сексуальной и очень, очень нужной. Он говорил, что стоит ему лишь до нее дотронуться, как в нем мгновенно вспыхивает жаркое пламя. И она верила его словам, потому что этот огонь отчетливо читался в его глазах. Слегка приподнявшись, она расстегнула ему ширинку и сквозь трусы погладила напрягшуюся плоть, но Луис сразу же поймал ее руку.

– Не надо, – хрипло приказал он. – Если, конечно, не хочешь, чтоб я среагировал, как прыщавый подросток, до которого впервые дотронулась девушка.

В ответ Холли лишь усмехнулась. Когда они впервые занялись сексом, она нервничала и волновалась, гадая, все ли делает правильно, но стоило ему лишь легонько погладить ее по щеке, насмешливо улыбнуться и внимательно посмотреть ей в глаза, как она сразу же поняла, что попала в опытные руки.

Это случилось уже на третий день после того, как он впервые переступил порог ее дома. Луис так искренне интересовался ее жизнью и работой, говорил и вел себя так естественно и уверенно, а во всех его словах и поступках читалось столько ума и разнообразных знаний, что, когда он повел ее в постель, Холли была полностью готова и впервые в жизни смогла по-настоящему насладиться любовными ласками.

– Скажи, – прошептал он ей тогда, – что, по-твоему, в этом неправильного? – И продолжил дразнить ее прикосновениями, пока в ней не проснулось всепоглощающее желание, в котором мгновенно сгорели все доводы рассудка и здравый смысл. Раньше она мечтала, что встретит нормального парня с нормальной работой и они станут вести нормальную жизнь, но Луис полностью перевернул ее представление о себе и о будущем.

И она еще ни разу об этом не пожалела.

С того первого раза она заметно осмелела и теперь не боялась ласкать Луиса в ответ на его прикосновения. Как же приятно чувствовать себя настолько желанной! Неторопливо лизнув его напрягшуюся плоть, Холли улыбнулась, чувствуя, как он вздрогнул и застонал от ее прикосновения.

– Не могу больше ждать… Раздевайся! – приказал он, и Холли послушно стянула с себя платье и кружевное белье, к которому он довольно быстро сумел ее приучить. Раньше она носила исключительно хлопковые трусы-шорты. Разумеется, сперва Холли протестовала и сопротивлялась, но даже она быстро поняла, как сексуальна в крошечных кусочках шелка и кружева. И иногда Луис снимал с нее все, кроме белья, и ласкал сквозь тонкую ткань, пока она не сгорала от желания и буквально молила взять ее прямо на месте.

Но сейчас он и так уже едва сдерживается, так что сегодня придется обойтись без долгих прелюдий.

Раскинувшись на постели в ареоле ванильно-золотистых волос, Холли и так была невероятно сексуальна, но, когда она еще слегка раздвинула ноги, показывая ему все свои прелести, и принялась легонько себя гладить… Ее глаза были полуприкрыты, но Луис отлично понимал, что она внимательно наблюдает за его реакцией. Одним движением расстегнув оставшиеся пуговицы, он сбросил с себя рубашку и устроился рядом с ней на кровати.

– Раз уж тебе так хочется что-нибудь погладить… – Крепко ухватив Холли за руку, он осторожно положил ее ладонь на себя. – Гладь меня!

Сам же он принялся ласкать ее рукой, наслаждаясь влажным теплом.

– Нам стоило бы поговорить, – хрипло выдохнула Холли, тая от его прикосновений.

– Можно подумать, ты не мечтала, как я войду и сразу же уложу тебя в кровать. – В голосе Луиса звучала чисто мужская гордость. – Ты же не в силах передо мной устоять.

– Какой же ты все-таки самонадеянный, Луис Гомес!

– Ну почему же? Я всего лишь озвучиваю реакцию твоего тела. Прямо сейчас у тебя между ног так жарко и мокро, что ты явно думаешь не о разговорах… – Чтобы наглядно доказать свою правоту, Луис развел ей ноги чуть шире и легонько прошелся по ней пальцами, и в ответ Холли выгнулась дугой, как бы моля приласкать еще и грудь, и Луис послушно принялся в очередной раз познавать каждый миллиметр ее тела.

Луис мог часами играть с ее грудями, наслаждаясь пышными формами, и давно уже перестал спрашивать себя, как только раньше мог встречаться с женщинами, к которым природа была не столь щедра, как к той, что сейчас извивалась и стонала под ним.

Почувствовав, что Холли уже готова, Луис вошел в нее одним мощным движением, и они сплелись в единое целое, двигаясь в общем ритме.

Холли уже так возбудилась, что чувствовала, как в ней нарастают мощные волны оргазма, но она давно научилась сдерживаться и ждать, пока Луис догонит ее на этом сладостном пути, чтобы вместе зайти за край блаженства.

Они двигались все быстрее, и ее стоны перешли в крики, она уже была не в силах ни о чем думать и лишь дрожала в его руках, впиваясь ногтями в крепкую спину и жалея лишь о том, что не может сказать, как сильно любит его в такие мгновения.

Однажды он рассказал, что был без ума от женщины, считал, что она его тоже искренне любит и уже готов был назвать ее своей женой, но узнал, что с ее стороны все их отношения были одним сплошным притворством. В детали он не вдавался, а сама Холли не стала настаивать, понимая, что ничем хорошим излишне навязчивые расспросы не закончатся. Да и в ее прошлом был человек, по которому она когда-то буквально сходила с ума, но первый жар прошел, и между ними ничего не осталось…