Мышеловка - Виктор Глумов

Впервые за долгое время Игарту сделалось жарко. Держа палец на спусковом крючке, он впился взглядом в муть тумана, окаменел и напряг слух. Стояла такая тишина, что он слышал дыхание Криса. Плеснула вода, зашлепали стопы по земле – Игарт выстрелил очередью на звук. Крис оттеснил его и с криком: «Ложись!» жахнул из миномета. Дохнуло жаром. Грохнуло так, что заложило уши. На голову посыпались куски земли, запахло жженым мясом. Игарт поднял голову: в нескольких метрах горело слепящее солнце и жарило так, что пересыхали глаза. Туман скворчал и отползал, обнажая эпицентр: пульсирующий огненный шар. Еще одна аномалия. Вроде бы, Крис ее топкой называл.

– Упырь – это хорошо, – проговорил Крис, поднимаясь. – Значит, мы просто сбились с пути.

Прикрывая рукой лицо, он хищно глядел на аномалию и облизывался, словно хотел ее проглотить. Вскоре она начала угасать, температура снизилась, и к черной дымящейся проплешине потянулись струйки тумана.

Когда огненную язву на теле Зоны затянуло туманом, Крис направился туда; растворившись в белом мареве, издал радостный возглас и с видом победителя шагнул к Игарту. В руке он сжимал нечто, напоминающее фигурно застывшую магму.

– Сплав! – он с видом победителя поместил добычу в контейнер. – Полезная штука, и довольно редкая. Пока сам попользуюсь, потом продам. Силы отнимает, зато регенерацию повышает и радиацию выводит. Кстати о радиации! – Крис отстегнул от пояса флягу и протянул Игарту: – Хлебни. Лучшее средство от радиации. А автомат отдай. Спасибо.

Артефакт так обрадовал Криса, что он буквально сиял. Казалось, что еще немного, и крылья за спиной развернутся. Странный тип. Игарт понемногу начал ему доверять, хотя отголоски памяти твердили, что верить нельзя никому.

Открутив крышку, он принюхался: спиртом шибает. Водка, что ли?

– Пей-пей, – подбадривал Крис. – А то потом неделю будешь восстанавливаться.

Пищевод обожгло. Она, родимая. Похоже, с перцем. В желудке запекло, и уже через минуту голова приятно закружилась, даже цвета вроде стали ярче. Игарт отметил, что раз его накрыло с трех глотков, значит, или он давно не ел, или не злоупотребляет горячительными напитками. А может, и то и другое. Раз он знает такие вещи, значит…

– У меня ведь восстановится память? – в который раз спросил он.

Крис не отреагировал, повертел головой, будто не услышал вопрос, и потопал дальше.

Десяток шагов – и из тумана выплыл частокол вперемежку с листами ржавого металлопрофиля, оплетенный колючей проволокой. Вполне приличные сизые ворота не вписывались в общую картину.

Заперев за собой створки, Крис зашагал внутрь огороженного поселка. Из-за тумана трудно было предположить его размеры.

Остановились напротив бревенчатой стены сруба. Аккуратно сложенные поленья почти сливались с ней. Вспыхнула память: детство, смеющаяся сестра, и он прячется за бревнами, похожими на те, что свалены в кучу.

– Стой, кто идет! – донесся встревоженный мужской голос.

– Свои, Бад, не волнуйся.

– Крис, опять ты? – Тревога исчезла из голоса сталкера, секунда – и появился он сам. Расплывчатое пятно на глазах обретало форму, и вот, перешагнув кучу дров, с Крисом обнимается небритый, стандартно-усредненный мужик в бандане, с автоматом через плечо. Встретишь такого через пять минут в толпе – не узнаешь. Будто его выдернули из массовки и дали эпизодическую роль.

– О, найденыш! – обрадовался Бад, рассматривая Игарта. – Ну чё, добро пожаловать в нашу «Гавань». Жрать, небось, хочешь?

– Не совсем. У меня другое голодание, информационное, – парировал он.

– Ну, проходите, – Бад скрипнул дверью, пропуская Криса вперед. – Только оружие сдай, как обычно.

Игарт, шедший последним, с интересом посмотрел на здоровенный ржавый топор, вонзенный в пень для колки дров.

Уже на пороге в нос шибануло табаком, пивом и жареным мясом. В баре гудели посетители, рычал бензогенератор и, похоже, стрекотал вентилятор. Но прежде чем попасть к людям, надо было разоружиться и миновать каморку охранников, где чистил пистолет еще один мужик, похожий на Бада, как брат.

Хижину сколотили на скорую руку и даже внутренней отделкой не озаботились. Под потолком светилась трескучая лампочка на проводе. У стены справа имелся деревянный стеллаж с полками, куда Бад складывал оружие посетителей. Автомат Криса он спрятал под старинный, побитый шашелем стол, что располагался слева от входа, под плакатом с грудастой пергидрольной теткой с губами, напоминающими геморрой. Обыскивать Игарта не стали, будто заранее знали, что он безоружен и неопасен.

Крис распахнул вторую дверь, и Игарт окунулся в сигаретный дым. Под потолком вращал лопастями огромный вентилятор, похожий на вертолетный винт.

Пять столов, сколоченных на скорую руку из необрезных досок, были застелены брезентом, возле каждого – по шесть стульев. Посетителей Игарт насчитал пятнадцать, исключая Криса: шестеро за одним столом, пятеро за другим, трое у кирпичной барной стойки и угрюмый, совершенно седой одиночка. Бармен с обвислыми щеками и сизым носом постигал дзен, протирая бокал и медитируя на вентилятор.

Сурово так, по-мужски. Снова потянуло мясом, и желудок свело судорогой. Пока Крис шумно здоровался с завсегдатаями «Гавани», Игарт сел за свободный стол в углу бара. Пожав протянутые руки, проводник устремился к стойке, заговорил с барменом, кивнул на Игарта. Тот сделал вид, что ему все равно, и принялся изучать физиономии посетителей, надеясь увидеть среди них кого-нибудь знакомого. Вот бородатый кавказец, вот – бритый наголо «бычок», длинноволосый блондин… Чужие люди. Лица у одних вполне человечные, у других каменные, что ли. И глаза странные, словно у кукол.

– Чего ты такой испуганный? – проговорил Крис. Поставил напротив Игарта запотевший бокал с пивом, пригубил из своего. – Мясо скоро пожарят.

– Мне нечем расплатиться, – Игарт скрестил руки на груди. – Это первое, что меня волнует. Второе – как мне отсюда выбраться? Где мой дом?

Крис зажмурился от удовольствия и пожал плечами:

– Спроси что попроще. Мой дом – Зона. Денег не надо. Я свою миссию выполнил и сейчас уйду, а ты дальше выкручивайся сам. Отдашь ПДА на подзарядку, там все необходимые сведения. Потом обратишься к Толянычу. Видишь седого одиночку? Это он. У него всегда найдется работа. Подхалтуришь, с людьми поговоришь, а дальше сам определишься, куда и как.

Колыхнулась клеенчатая шторка, отделяющая зал от кухни, и появилась беременная молодая женщина с подносом, на котором истекал запахом шашлык и паровали тарелки с посыпанной зеленью картошкой.

– Привет, Сара, – улыбнулся Крис, встал и помог официантке поставить тарелки на стол.

Женщина тряхнула черной гривой и потрепала его по волосам:

– Здравствуй, добро с кулаками!

«И как ей не страшно находиться в таком месте?» – подумал Игарт, глядя на круглый колыхающийся живот, внутри которого двигался ребенок.

– Жду не дождусь, когда малыша на руках подержу, – улыбнулся Крис, и в уголках его огромных печальных глаз прорезались морщинки.

– Подержишь-подержишь, – Сара отвернулась и побрела в кухню, подметая пол пышной клетчатой юбкой.

Распахнулась входная дверь, и, звонко смеясь, вбежали черноволосые девочки шести и пяти лет, в лаптях и неумело сшитых цветастых платьях.

– Мама! – завизжала младшая. – Мама, скажи ей, она у меня куклу забрала!

– Жадина, жадина-говядина! – крикнула старшая, едва сдерживая слезы. – Ябеда-корябеда!

Топнула ножкой и убежала в кухню. Младшая спряталась за маминой юбкой и, торжествуя, показала язык. Сара потрепала ее по голове и, говоря, что ябедничать нехорошо, увела.

Кровь запульсировала в висках. Игарт поднялся, вперился в спину удаляющейся женщины. Аномалии, мутанты – все это почему-то вписывалось в картину мира, но дети… Он поймал себя на мысли, что сам себе удивляется: подумаешь, девчонки! Дети – это естественно. Люди размножаются даже в нечеловеческих условиях, природа все предусмотрела, чтобы вид не вымер. Но все равно осталось чувство неправильности. Заставив себя успокоиться, он сел на место и принялся за еду.

Вскоре он забылся: голод взял свое, к тому же шашлык был не просто вкусным – божественным. Ненадолго все проблемы перестали существовать. Наевшись, Игарт допил пиво и покосился на седого Толяныча, сидящего к нему спиной, перевел взгляд на Криса, довольного и благостного. Проводник поднялся, громыхнув стулом, и напомнил:

– ПДА на зарядку, потом – к Толянычу. Удачи тебе, бродяга!

Махнув рукой, он направился к выходу. Игарт проводил его взглядом, и на него накатило отчаянье. Не бывает таких длинных снов, значит, это – реальность. Какая-то кошмарная, вывернутая наизнанку реальность. Люди с глазами-стекляшками, внезапный благодетель верхом на рояле, упыри со щупальцами, хищные свиньи. Все это ощутимо не попахивает – благоухает бредом. Но сознание сохранено и восстает против каждого нелогичного события.