Бабочка под сапогом - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и в Советском Союзе развитой социализм выглядит — где-то уже коммунизм строят, где-то невест покупают, причем не более трех голов в одни руки, а где и рабство в полный рост. Немногочисленные казахи и узбеки в нашей батарее делятся особенностями быта такими, что парни из центральной России только языками цокают. У украинцев свои заморочки, тут в большинстве местные западенцы, центральная Украина представлена слабо. Вот и идут словесные баталии на тему мовы. Одни кричат, мол у вас не украинский язык, а венгерский с немецким пополам. Другие отвечают — ваш язык русский, а не украинский. Я от скуки и для интеллектуальной нагрузки учу классический радяньско-украинский суржик.
Под эти размышления присяга и всякое вокруг неё кончилось, у солдата выходной, осталось только личное оружие сдать и в увал.
— Милославский, бегом марш командиру части! — чего и следовало ожидать, Саенко не на гастроли приехал.
— Товарищ полковник, рядовой Милославский по вашему распоряжению прибыл!
— Ага, то-то, я смотрю, фамилия знакомая. Да, рядовой Милославский, фамилия твоя легко запоминается. Особенно при твоем языке.
— А что, Леонид Павлович, уже пересекались с моим комсомольцем?
— Твой комсомолец мне тут чуть революцию не устроил. Никак не мог решить, кого к стенке поставить, его или начальника столовой. — Полкан у нас какой революционный, гляди-ка.
— И какое решение приняли?
— Раз этот солдат разговаривает стоя, значит поставил не его. А подробности тут лишние, Михаил Батькович! Эй, Завгородний! Гони сюда своего сержанта какого-нибудь, пусть автомат заберет у твоего солдата. А то он так и будет за нами с оружием ходить. Решат, что я себе личную охрану завел.
— Есть, товарищ полковник!
— Так на чем мы с тобой остановились? Ты хочешь этого разгильдяя и бунтовщика перевести куда-то поближе к Туле? Или тут ему теплое местечко организовать? Давай честно, зачем тебе это? Кто-то отмазать чьего-то сыночка не смог, теперь тебя послали?
— Совсем не угадали, Леонид Павлович. У меня, и у всего комсомола на этом бунтовщике висит развитие нового спорта — исторического фехтования. Наверняка слышали про этот вид единоборств.
— Не в такой уж мы глуши живем, слышал. По ящику соревнования какие-то осмотрел даже. А он при чем? Ему же лет восемнадцать-девятнадцать всего, максимум двадцать.
— Ага, восемнадцать. Такой вот самородок на Тульской земле родился. Кстати, самый молодой инструктор обкома ВЛКСМ в стране. Если соревнования смотрели, то его могли видеть там. Без него в этом деле не обходится пока ничего. Вроде и отслужить обязан, и его работу за него никто не сделает.
— Ладно, Михаил. Понятно, что ничего не понятно. С вами партийными и комсомольскими работниками можно долго разговаривать, а у меня еще своя программа не закончилась — надо с родителями солдат, принявших присягу пообщаться. Сегодня забирай своего типуса в увольнительную, а завтра подходи часикам к десяти ноль-ноль в штаб, пообщаемся.
Всё это время я прогуливался рядом и грел уши. Резко Саенко решил ситуацию поправить — выдернуть меня в Тулу, чтоб я одной ногой типа служил, а по факту тащил свою работу. Это у нас крепостное право получается. Что на это сказать, даже не знаю. Главное, не уверен, что я хочу этого. А чего хочу, и сам не знаю. Комсомольско-спортивная карьера, семья и быт? В газетах информации мало, что творится в верхах, неясно, но есть ощущение того, что смерть одного из «прорабов перестройки» не отменила гибель империи, а только отсрочила. Социалистический блок в изоляции, союзники по этому самому блоку затаились и держат ножи в рукавах, ждут удобного момента. Один плюс, меньше публикаций в поддержку прогрессивных режимов Африки. Или просто деньги на Африку кончились? Так что выходит, что всё равно рванет, но чуть позже. А тут я такой умный трудоустроенный и с семьей в разрушенной стране. Нехорошо, надо что-то делать.
— Всё, Жорж, пойдем к твоим командирам, тебе надо увольнительную выписать до вечера, я внизу подожду.
— Ну пойдем, Михаил. Раз ты меня поймал, мне теперь рыпаться бесполезно.
— Тень, знай своё место! Шучу-шучу, Жора. Просто забавно получилось.
Поднялся на третий этаж в расположение своей батареи, снял сапоги, тапки надеть чуть не забыл, пришлось возвращаться. Порядок есть порядок. Так, а брюки в сапогах помялись, придется переглаживать штанины, в ботинках вид будет такой, что и не отпустят в город. А вот и замок наш, сидит на табурете и увольнительные записки раздает. Вернее, уже раздал, внешний вид убывающих в увольнение проверяет.
— Товарищ сержант, прошу и мне выписать увольнительную.
— Так ты не заказывал заранее, где я тебе бланк возьму? Вот Казмирук заказывал, Жуков заказывал, а тебя нет в списке.
— Мне так командиру части и говорить? Мол, товарищ полковник, ваше приказание не выполнено, у сержанта Глодана бланков не было.
— А тебя полкан наш прямо в увал гонит? Не надо песен, Милославский!
— И с автоматом моим полковник напряг Завгороднего, и меня с увалом тоже. Он тут главный, кто мы такие, чтоб спорить?
— Как с тобой всегда сложно, Милославский. Свалился на мою голову блатной. Кто к тебе приехал-то?
— Из обкома комсомола приехало начальство моё, я там не все дела доделал.
— А ты прямо там работал? Нихрена себе! И чем занимался?
— Оборонно-массовой работой.
— Бумажки перекладывал?
— Убивать учил.
— Кого?
— Студентов и милиционеров.
— А студентов за что убивать? Они тебе чего плохого сделали?
— Володя, ты договоришься! То есть, товарищ сержант. Давай мне увольнительную, и я от греха побегу, пока не хватились.
— Зачекай трохи. До скольких выписывать?
— До двадцати трёх, а то всех шепетовчанок или как правильно, шепетовочниц перещупать не успею.
— До одиннадцати не могу.
— Ну звони дежурному по части, пусть командира дергает.
— Ищи дурнычку, сам выпишу. Если что, ты сказал.
— Ладно, я подглажусь пока. Из города чего-нибудь принести?
— Да чего ты принесешь? Сала копченого с базара? Так навезли родаки всего всем, сумками понесут сейчас вечером, хоть бы не протухло, пока всё сожрем.
— Это да, кто-нибудь до расстройства желудка обожрется.
— Во-во! Надо было предупредить бы. А то вы духи на еду падкие.
— Кормить надо лучше, тогда и жрать как не в себя не стали бы.
Денек выдался жаркий, как и всё лето. А может, для этих мест такая погода нормой считается. Идем с Саенко практически без какой-то цели, треплемся ни о чем. Надо сказать, мой бравый вид никого не приводит в заблуждение, по прическе видно, что
