Болтун. Книга третья - Стефан Анджеевич Барковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Даже если о плате не просят? – спросил я поднимаясь. Разговор пора было заканчивать. Неправильный он какой-то получился. Вроде и короткий а я за пару фраз с каждой стороны устал уже.
- Тем более если не просят. Такая помощь стократ дороже обходится – Осбрик поднялся следом за мной. И не дожидаясь моего ответа отрывисто бросил – Дай карту.
Да что ж за день то такой сегодня. То гномке карта нужна, то вот пореченскому старосте понадобилась. Никак система решила вознаградить меня за долгое пребывание в игре. Если исходить из жизненной установки моего собеседника после таких подарков расплачиваться устанешь.
Я вытащил карту из сумки и разложил ее на столе. Осбрик на какое-то время завис над нею громадой, выискивая что-то ведомое только ему. Найдя искомое он ткнул пальцем куда-то в бескрайнее белое поле отчего по карте расплылось пятно приоткрывая завесу над террой инкогнитой. В этом пятне явственно проступили очертания гор.
- Вот тут. Старая крепость. Древняя. Из прошлых времен. – отрывисто бросил Осбрик. – Не знаю кто ее воздвиг да и знать уже не хочу. – Уловив мой недоуменный взгляд он пояснил. – Я на границе с Гальштейном служил. Дурное место где нет ничего кроме гор и горцев… и горных козлов что за частую одно и тоже. Дикий народ. Мало с кем общаются. Зато много с кем воюют. Если пограничные гарнизоны не беспокоят, друг друга резать начинают. А если не то и не другое купцов грабят. Туда проштрафившихся ссылают. Что с нашей стороны, что с другой. Ночью там холод дикий. Днем жара. Когда поднимается ветер скалы начинают петь. Сначала вроде как тихо а потом все громче и громче. По первым разам вроде как даже интересно, а потом становится жутко от этих песен. Они тебя до костей пробирают. Хочется закрыть уши и зарыться с головой лишь бы не слышать их. У нас некоторые с ума сходили от этого пения.
На бесконечно краткий миг, словно поддавшись какому-то наваждению я сам увидел эту черные бивни скал помнящих само сотворение мира. Увидел я и серую суровую громаду древнего бастиона бывшую плотью от плоти этих скал. Мне дико захотелось узнать что же такого совершил нынешний пореченский староста что его сослали в столь негостеприимное место, но сдержался. Вместо этого задал другой вопрос.
- И что же там в этой крепости?
- Не знаю – мотнул головой Стюарт. – Я ее издалека только видел когда от горцев уходил. Мы караван торговцев вели когда эти черти скатились вереща как ненормальные. Я сорвался с тропы, схватился с одним из этих бешеных и вдвоем вниз рухнули. Думал убьюсь к демонам, ребрами все камни что были пересчитал. Но выжил, хотя и побился серьезно – Осбрик оттянул ворот рубахи открывая огромный шрам берущий свое начало от ключицы и скрывающийся в густом жестком «подшерстке». – Потом пять дней без еды и питья бродил по этим чертовым горам. День на четвертый, на закате и увидел ее. Старый камень, древний как и сами горы. Бойницы длинные и узкие. Черные, как будто горели. До сих пор до конца не уверен что не привиделась она мне. Я тогда уже бредить от ран и жажды начал. Как еще двигался сам не знаю. Перед глазами туман какой-то. И она на закатном небе.
Взгляд у Стюарта стал отсутствующий. Словно он вновь оказался в тех горах толкаемый вперед лишь жаждой жизни.
- Не было желания вернуться? – мой голос прозвучал как-то неестественно. Мы словно в огромном мыльном пузыре через тонкие стенки которого едва пробивались звуки окружающего нас мира.
- Нет, не было – мотнул головой Стюарт прогоняя наваждение. – Кто был в тех горах никогда туда не вернется по своей воле.
- А мне ты зачем про эту крепость рассказал – спросил я убирая карту обратно в сумку.
- Потому что ты странник. А вы странники любите такие места. Вас как магнитом туда тянет. И вы оттуда возвращаетесь. Не все и не всегда. Но возвращаетесь. И потом вновь идете туда.
Осбрик вновь замолчал.
- Ну что ж, спасибо за рассказ. Хоть я и вряд-ли окажусь когда в тех местах. Но все равно спасибо.
Осбрик кинул на меня исподлобья тяжелый взгляд.
- Не зарекайся никогда. Только судьбе ведомо какую дорогу она для тебя уготовила. И чем больше ты отталкиваешь от себя что-то, тем вернее она тебя на эту дорогу толкнет.
Наш разговор подошел к концу. Я протянул руку прощаясь со своим собеседником и в ответ получил короткое крепкое рукопожатие широкой мозолистой ладони знающей тепло плуга, но помнящей до сих пор и холод боевого железа.
- Спасибо еще раз. И, знаешь, хотел сказать… Смотри внимательнее за своей внучкой. Ее мир не столь радужен как ты хотел бы думать. И, возможно это не мое дело, но час проведенный с нею будет куда важнее дня проведенного за повседневными хлопотами. Для нее и для тебя. Если хочешь это будет мой просьбой.
- Не беспокойся, странник, - Осбрик усмехнулся прогоняя это усмешкой память о холоде гор тихо намертво засевшей в глубине глаз. – Эту просьбу я обязательно выполню. – Спасибо и тебе еще раз. Мало кто в жизни делал для меня больше чем сделал ты. Эта деревня всегда будет ждать тебя. А мой дом с радостью встретит тебя в следующий раз. И прости что подвел тебя тогда под смерть.
Я вывалился на улицу в тепло летнего вечера, в котором не было места пронизывающему до костей холода гор, который я ощутил на своей коже во время нежданного откровения пореченского старосты. Где-то брехливо лаяли собаки, мычали коровы. Заходящее солнце красило алым горизонт. Мне пора было возвращаться в свой мир в котором у меня тоже были обязанности.
Уже на околице деревни меня догнал окрик заставивший обернуться.
- Подождите! Дяденька, Болтун, подождите!
Я остановился и оглянулся назад. По дороге со всех
