Руки прочь от Миссисипи - Корнелия Функе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну как, нашла что-нибудь? — позвала Долли.
— Много всего! — откликнулась Эмма. Она принесла бабушке недоуздок, верёвку и перемётные сумки.
— Там, в сундуке, ещё лежит седло, упряжь и всё такое. Но ведь мы же не купили их вместе с лошадью, как ты думаешь?
— А по-моему, ещё как купили, — уверенно сказала Долли. — Чепрак и седло положим ей на спину, а вот упряжь со всем остальным сложи пока в перемётные сумки. Отвести Миссисипи домой будет проще, если возьмём недоуздок и верёвку.
Тогда Эмма принесла всё, что было в сундуке Клипербуша, и положила на солому рядом со стойлом Миссисипи.
— Такого красивого седла я ещё никогда не видела, — сказала она. — Только вот форма у него странная какая-то, правда?
Долли кивнула.
— Это седло вестерн, ковбойское. Клипербуш выписал его специально из Америки. Когда он в первый раз проскакал на этой штуке, над ним потешалась вся деревня, но Клипербушу это было до лампочки. Его никогда не интересовало, что о нём говорят люди. — Она открыла дверцу стойла и подошла к Миссисипи. — Ах ты, моя красавица.
Кобыла отступила на шаг и фыркнула. Но когда Долли надевала на неё недоуздок, вела себя смирно. Осторожно закрепив верёвку, Долли ещё раз успокаивающе похлопала Миссисипи по шее и повела за собою из стойла.
Только когда на неё пристраивали чепрак и седло, Миссисипи слегка разволновалась, но Долли погладила её, заговорила с нею вполголоса, и лошадь снова успокоилась.
— Я ведь ещё не могу ехать на ней верхом, правда? — спросила Эмма.
— Нет, дорогая. — Долли с улыбкой покачала головой. — Для этого она сперва должна познакомиться с тобою поближе. Кроме того, эта барышня очень прихотлива в выборе наездников. Прежде чем решишься взобраться ей на спину, ты должна быть совершенно уверена в том, что нравишься ей.
— Ну ладно, не страшно. — Эмма перекинула перемётные сумки через плечо и открыла ворота конюшни.
Миссисипи потянула ноздрями свежий воздух, всхрапнула и радостно заторопилась выбраться на свободу.
— Ну и ну, — удивилась Долли. — Сколько же ты простояла в конюшне?
Пока она вела кобылу через двор, та несколько раз оглядывалась, но через ворота прошла за Долли смирно, словно овечка.
— Ну вот, пожалуйста! — облегчённо выдохнула Долли. Они зашагали по узкой просёлочной дороге к деревне.
— Всё прошло как по маслу. Но дома мне первым делом понадобится смыть воспоминание об этом Гансмане рюмкой коньяка. Честное слово, такого племянничка Клипербуш ничем не заслужил. — Она обернулась к кобыле. — Симпатичная барышня, верно? Несмотря на зебровые полоски. Ты знала, что, если лошадь поранилась, новая шерсть на этом месте отрастает белого цвета?
Эмма помотала головой.
Долли наклонилась к ней.
— Что-нибудь не так?
Эмма откашлялась.
— То, что ты сказала… Вот тогда… Ты ведь это просто так сказала, да?
— Что же я такое сказала? — На лице Долли появилась лукавая улыбка. — Теперь уж и не припомню.
Эмма залилась краской.
— Ну что ты хочешь мне эту кобылу… подарить.
Долли осклабилась.
— Да? Я это сказала? Ну раз я это сказала, значит, я это и имела в виду.
Тут Эмма бросилась ей на шею. Да так стремительно, что Долли едва не выпустила из рук верёвку.
— Эй, эй, не так бурно! — крикнула она. — Не то твоя лошадь сбежит, а ты с нею даже познакомиться поближе не успеешь.
У Эммы от волнения сбилось дыхание.
— Как думаешь… — спросила она, немного успокоившись. — Как ты думаешь, Альдо и Миссисипи поладят? — И сунула руку в карман куртки. — Эх, у меня для неё даже морковки нет.
Она то и дело оборачивалась и разглядывала лошадь. Свою лошадь. Миссисипи прядала ушами и глядела в ответ.
— Если они не поладят, то уж Альдо будет точно ни при чём, — сказала Долли. — Пару дней подержим их порознь. Пусть первое время обнюхивают друг друга через забор. Рано или поздно они поймут, что вдвоём гораздо приятнее, чем в одиночку.
— Слушай, Долли, — Эмма возбуждённо запрыгала перед бабушкой, — ты должна позвонить доктору Кнапсу и вернуть ему его деньги. Ты должна сказать ему, что это мы купили Миссисипи.
— Хорошо, хорошо! — Мимо проехала машина, и Долли остановилась. Но Миссисипи не испугалась. Было видно, что к машинам она привычна. — И всё же тебе стоит пока немного попридержать свою радость. Хоть вероятность и невелика, а только может оказаться, что Клипербуш завещал лошадь вовсе не своему племяннику. Тогда наш договор окажется недействительным. Об этом ты не подумала?
Эмма посмотрела на неё с испугом.
— Нет! — пробормотала она.
— А надо бы, — сказала Долли. — На всякий случай. Хоть это и маловероятно, ведь у Клипербуша, насколько я знаю, не было никаких других родственников, но… забывать об этом пока что не стоит. Самую-самую малость, но думай. Хорошо?
Эмма кивнула.
Ещё бы, теперь-то она будет думать об этом. Постоянно. И уж точно не только самую малость.
— Долли, а Долли? — вдруг спросила она. — Старый Клипербуш в самом деле хотел забрать тебя с собой в Америку?
Бабушка засмеялась. Да так громко, что Миссисипи навострила уши.
— Да он-то хотел, — сказала она. — Но я не захотела. А теперь забудь об этом. Это было так давно, что и на правду-то больше не похоже.
— А всё же когда-нибудь мне хотелось бы послушать эту историю, — сказала Эмма.
— Когда-нибудь, — ответила Долли. — А сейчас подержи-ка ты свою лошадь. У меня уже рука немеет.
Весь остаток пути до дома кобылу вела Эмма. В животе у неё словно кружились тысячи мотыльков, и во рту пересохло от счастья, но ей всё ещё отчего-то не верилось.
Чтобы у неё да вдруг появилась лошадь.
Настоящая собственная лошадка!
«Нет. Такое бывает в книгах или в кино, — снова и снова думала она. — Только не в настоящей жизни. И тем более не со мной, ведь мне не разрешают держать даже хомяка».
Но когда она оборачивалась, Миссисипи была тут, рядом с нею.
И Эмма просто смотрела на кобылу и радовалась, изо всех сил стараясь не думать о том, как быстро могут пролететь летние каникулы.
