Морской орел. Новые сказки русской Тавриды - Сергей Крупняков

Все четверо вскочили и вскоре четыре острых камня ударили в основание ствола Лёти…

Ветер раскачивал Лёти всё сильнее… И, казалось, она сама поддавалась на каждый порыв ветра.

– Не качайся, не качайся так сильно, Лёти – умолял Верто.

Но она ничего не отвечала. А только сильнее и сильнее раскачивалась, и вот её корни затрещали и стали взбучиваться из под земли.

«Все от дерева!» – крикнул человек.

Они подняли носилки и отнесли на безопасную сторону.

А Лёти всё раскачивалась.

«…Если бы я верил в чудеса» – прошептал тот, что шёл впереди. Он не успел закончить фразу. Дерево, ещё раз качнувшись к берегу, медленно, с треском, повалилось через ревущий поток и упёрлось кроной в противоположный берег.

Четверо мужчин на мгновение оцепенели. Они не проронили ни слова. Только смотрели на Лёти и молчали. Дальше всё было быстро. Тот, что шёл впереди, положил девушку себе на спину. Её привязали ремнями, и он пошёл по стволу через поток. Вскоре все пятеро были на той стороне. Они положили девушку на носилки и быстро пошли дальше. Вдруг они остановились. Тот, что шёл впереди, быстро вернулся. Он подбежал к дереву и прикоснулся щекой к шершавому, зеленоватому стволу Лёти.

«Спасибо брат…» – сказал он и, чуть помедлив, ушёл по тропе вверх.

Вода всё прибывала. Комья земли, песок – всё это перехлёстывало через ствол Лёти. Вскоре под этим потоком почти ничего не было видно.

Кончилась гроза. Ушла вода. На том месте, где лежала Лёти, образовалась груда песка и щебня. И дерева почти не было видно.

А корни Верто так подмыла вода, что он завял и высох. А может он высох от тоски по своей возлюбленной Лёти? А может от стыда, что оставил её одну?

Пришла зима. Под снежным покровом все деревья казались одинаковыми. И только весной, в том месте, где лежала Лёти, из-под земли пробились нежные зелёные веточки с серебристым налётом. Как всё живое, они потянулись к солнцу. Они любили тёплый ветер. Они не знали, чьи они дети. Но каждый из них нёс в себе память своей матери. И каждый чувствовал, для чего он родился на свет.

Золотое перо

Если бы меня спросили, где этот лес, где эта избушка, затерявшаяся в самой глуши Крымских гор, я, наверное бы, не ответил. Каждый раз, когда душа начинала куда-то рваться, и всё мне казалось не то, и не так, я брал рюкзак и шел наугад. Туда где была эта загадочная избушка. Туда, где жил этот удивительный старик. И каждый раз, когда уже выбившись из сил, я терял всякую надежду найти этого человека, происходило чудо. Так было и на этот раз.

– Что, милай, опять заблудилси? – Лёгкая рука легла мне на плечо. Я оглянулся и увидел: вот он рядом. Всё те же спокойные, мудрые глаза. Всё та же седая борода. И длинные седые волосы ниспадающие на плечи. И удивительно чистое, ясное лицо. Как будто солнечный свет тихо и легко лился из его глаз. И всё вдруг изменилось – я узнал знакомую тропу, эти высокие густые липы. И избушка мелькнула сквозь деревья. И дымок мирно шёл из трубы. И маленькая лань, уже подросшая с прошлого лета, всё так же доверчиво подошла ко мне. И уткнулась мягкой мордочкой в мою ладошку.

– Хлебца просить…, – улыбнулся старик. – Ну как, не забыл ко мне тропку?

И опять было свежее молоко, и опять мы косили сено. А вечером, после наваристой, охотничьей похлёбки, старик спросил меня:

– Ну что, соколик, где ночуишь? На сеновал, али как?

– Только туды…, – в такт деду ответил я.

Мы лежали в стогу сена и молчали. Под большим тёплым одеялом, что принёс снизу Тимофеич, было уютно. Себе он взял старое, стёганое. Аромат трав пьянил и спать не хотелось. Мы смотрели на звёзды, и Млечный путь, как и в прошлый раз, завораживал меня своей неразгаданной тайной.

– Это великая и трудная дорога белых гусей, – тихо, как бы про себя, сказал Данил Тимофеич.

– Млечный путь? – переспросил я.

– По вашему – Млечный путь, по нашему – Путь белых гусей.

– Это что, – легенда?

– Моить и легенда, а по мне так чистая правда.

– Расскажи…

– Долгая эта история, да и грусная.

– Я дотронулся до его плеча.

– Ладно, слушай. – И он тихо начал свой рассказ…

“Давно это было. Так давно, что не было ещё на земле людей. А жили разные звери, птицы, а также небесные и земные боги. Тогда было очень тепло. День длился долго, а ночь была совсем короткая. Вся земля была покрыта лесами. А в лесах было много озёр. На одном из таких озёр жила большая гусиная стая. Озеро было круглое, и не очень глубокое, и у берегов было покрыто буйной лесной травой. Хорошо жилось там гусиной стае.

Но вот однажды ночью, гуси проснулись от неведомого шума. На соседнем озере, там, где жили лебеди, что-то грохотало, сверкали молнии. Всю ночь не утихал гром. А на утро, над озером, поднялась черная туча. Чем светлее становилось, тем всё дальше относило это огромное, чёрное облако на запад. И, наконец, оно исчезло. И тут гуси увидели: низко над землёй летели две белые птицы. Они, снижаясь, задевали крыльями ветки деревьев и камыши, и, всё ниже и ниже, прижимались к земле. Это были лебеди. Они летели со стороны озера, откуда ночью сверкала молния и гремел гром. И, наконец, почти упали в воду у самой кромки озера.

Большой лебедь был весь в крови. Перья во многих местах были изломаны, и торчали в разные стороны. Он уронил свою гордую голову на песок и затих. А лебёдушка всё плавала вокруг и клювом пыталась выровнять изломанные перья.

На другое утро лебедь уже плыл, гордо неся над водой свою израненную голову. А лебёдушка плыла чуть сзади, и, казалось, они соединены прочной невидимой нитью. Долго ждали они, когда соберутся вокруг них гуси. Но этого не случилось. Только редкие, любопытные, смотрели на них, и говорили между собой: «Надо же, ожил! Смотрите, плавает!»

И тогда лебедь сказал:

– Позовите вашего вожака! Я должен сказать ему что – то очень важное!

– У нас нет вожака, – загалдели со всех сторон гуси. – Мы все сами по себе. Да и зачем он нам? Жизнь такая хорошая.!

Осмотрел лебедь озеро и увидел: гуси плавали все по отдельности, ловили червячков, щипали вкусную травку у берега. Летали для своего удовольствия вокруг озера.

– Ладно, – ответил лебедь. – Позволите ли вы жить нам на вашем озере?

– Живите! Места всем хватит! – ответили гуси.

– А хотите ли вы знать, откуда мы прилетели и о том, что произошло ночью на нашем озере?

– Зачем нам? – Загоготали со всех сторон гуси. – Это ваша печаль! А у нас свои заботы – червячков ловить!

– Что ж, будь по вашему! – ответил лебедь.

С тех пор прошло несколько дней. Лебедь всё время молчал. Он только с тревогой поглядывал в сторону запада, да иногда поднимался на крыло и облетал вокруг озера.

– Странные лебеди! – судачили гуси. – Прилетели вместе, а всё время молчат, как чужие!

Но постепенно гуси привыкли и к этому.

Как – то вечером, когда солнце только скрылось за лесом, тёмно – бардовые тучи заволокли всё небо. Стало темнее обычного. И над озером появились три птицы, похожих на чёрных воронов.

Замахал крыльями лебедь. Заметался вокруг своей лебёдушки.

Все гуси поднялись на крыло. Непонятные звуки вспугнули их. Холодный ветер сорвался невесть откуда, и стал кидать их из стороны в сторону. Злые, яркие молнии ослепили глаза. А в это время три ворона вдруг разом закаркали. Они выбрали самого большого и красивого гуся, и кинулись на него с трёх сторон! Гусь изо всех сил бил крыльями, громкие клики пронеслись над озером. Но никто не пришёл к нему на помощь! Наконец сверкнула молния, и чёрные птицы разом ударили гуся своими острыми клювами!

Гусь застонал по гусиному, но крик его перешёл в страшное воронье карканье! И тут все увидели: гусь превратился в такого же чёрного ворона! И уже четыре чёрные птицы, с карканьем и криком, стали кружить над гусиным озером. Вся стая частями разметалась в разные стороны, кроме одной, самой красивой гусыни. Она искала своего друга, но его уже нигде не было. И тогда четыре чёрные птицы вонзили свои стальные когти в тело молодой гусыни и полетели на запад, громко и победно каркая.

При первых лучах солнца, собрались все гуси на середине озера.

– Прости нас Лебедь, что не хотели мы выслушать тебя! – сказал старый гусь. – Расскажи нам, что за беда пришла к нам с запада… от чёрной ночи?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Стихи Владимира Губанова.