Тайна золотого цветения - Самаэль Веор

Независимо от того, какие возражения могут быть сформулированны перед лицом истины этого возвращения, тем не менее бесспорно, что даосисты понимали мозговое господство над элементарным инстинктом, который сохранял уровень полового возбуждения ниже предела эякуляции. Они дали новое направление половому акту и отличительное предназначение оплодотворению.

Эзотерическая Випаритакарани (Viparitakarani) научно учит как индусский йог вместо извержения своей спермы, через концентрацию поднимает ее медленно таким способом, что мужчина и женщина, соединенные сексуально, могут убрать животное эго.

Древние греки точно знали существенную зависимость между смертью и половым актом. В Эросе они представляли Гения (Джина) Смерти — Бог, держащий перевернутый факел в руке, был носителем Смерти.

Так как самая глубокая и примитивная сила во всех людях сексуальна, она рассматривается Тантрой как космогонический Эрос, огненный серпент наших магических сил.

Не нарушая свою внутреннюю сущность вовлечениями в зверскую похоть или органически не цепенея от спазма, который длится всего несколько секунд, практик берет силу своей личной Божественной Матери Кундалини, становясь с ней единым и убивая эго, то есть тот или этот психологический дефект, который был ранее глубоко понят.

Только со смертью приходит новое. Вот как Эрос со своим перевернутым факелом уменьшает до космической пыли все агрегаты души (психики), которые вместе составляют эго.

Мантра или магического слово, которое символизирует всю работу Сексуальной Магии, является «Крим».

Эта мантра должна использоваться с большим воображением, которое, в свою очередь, работает непосредственно на Эроса. В то же самое время Эрос влияет на воображение, вдыхая в него энергию и трансформируя его в магическую силу.

Чтобы вступить в контакт с подвижной всеобщей силой, практикующий воспринимает разнообразные образы. Однако, перед всем этим, его возлюбленная Божественная Мать показывается со священным копьем в ее правой руке, в разъяренном бою с тем дьяволом–эго, который олицетворяет психологический дефект, который мы желаем уничтожить.

Практикующий, в то время как напевает мантру «Крим», сосредотачивает свое воображение, свое видение на элементе огня таким образом, что он чувствует себя горячим пламенем, уникальным огнем, чрезвычайно ярким пламенем, которое сжигает дьявола–эго, характеризующего психологический дефект, который он хочет уничтожить.

Чрезвычайная чувствительность сексуальных органов всегда возвещает о близком спазме. Поэтому, мы должны вовремя перестать, чтобы избежать извержения семени.

Продолжая работу, мужчина ложится на спину на пол, а женщина в постели, моля Божественную Мать Кундалини. Они умоляют ее простыми фразами от искреннего сердца, чтобы она копьем Эроса (Сексуальной силой) уничтожила «я», которое олицетворяет ошибку, которую мы по настоящему осознали (поняли, постигли) и очень хотим уменьшить до космической пыли.

Наконец, они благословляют воду, содержащуюся в хрустальном стакане и пьют ее, благодаря Божественную Мать.

Этот полный ритуал Панкататтвы (Pancatatwа) освобождает героя от каждого греха: ничто греховное не может ему противостоять. Земные и небесные силы подчиняются ему. И он идет по земле с пробужденным Сознанием.

Он живет как Господь Спасения, которого боятся все демоны, в полном небесном блаженстве, избегая Закона Перерождения, потому что, благодаря долгой и чрезвычайной работе с Сексуальной Магией, он собрал огромную электрическую силу Эроса не для скотского удовольствия, а для уменьшения многочисленных эго в пыль.

Глава 7

Похотливые эго

Не удивительно, что из–за чрезмерных ограничений и многочисленных запрещений, наложенных католической церковью на моральную жизнь людей во время теперь уже прошедшей эпохи Рыб, этот Сатана, как живое воплощение самого скотского желания, странным образом занимал место в фантазиях тех людей, которые были ограниченны от свободных отношений с другими людьми, веря, что они были обязаны вести такую добродетельную жизнь.

Поэтому, и в соответствии с законом противоположностей, инстинктивные и побуждающие энергии, которые подавлялись внутри повседневного ума, в конечном счете проявлялись из подсознания в большей или меньшей степени, в зависимости от их интенсивности.

Это огромное желание к действию увеличивало сексуальное либидо таким образом, что во многих местах стала происходить гнусная плотская торговля с виновным.

Мудрец Вальдемар пишет:

«В Хессимонте (Hessimont), как писал Виер (Wyer) — королевский доктор из Клеве (Clewe), монахинь посещал демон, который ночью кружился как вихрь в общей спальне, а потом внезапно успокаивался и начинал играть на цитре так великолепно, что монахини испытывали желание танцевать.

Затем, приняв образ собаки, он имел обыкновение прыгать на кровать одной из монахинь, которая, поэтому верили, и вызывала дьявола. Удивительно, что монахиням не пришло в голову представить случай в Инквизицию.»

Нет сомнения, что этот демон, который трансформировался в страстную огненную собаку, был похотливым эго, и после игры на цитре он терялся в теле своей хозяйки, которая лежала в кровати.

Жалкая монахиня принудительно подавляла свои наследственные сексуальные страсти. Как она должно было страдала!

Сексуальная сила той бедной монахини была удивительной! Вместо того, чтобы создавать демонов в женском монастыре, она могла бы убрать погруженных зверей копьем Эроса, если бы она следовала пути Совершенного Брака.

Королевский доктор Виер позже описывает случай, который демонстрирует «эрото–манию» монахинь Назарета в Кельне:

«Много лет эти монахини подвергались всякому роду дьявольским эпидемиям. В 1564 произошла особенно ужасная сцена. Монахини были брошены на землю в позы плотского акта, их глаза держались закрытыми в течении всего времени, пока они так оставались.» Закрытые глаза — это точный признак того, что происходил половой акт с демоном, другими словами, само–совокупление с похотливым «я», спроектированным из подсознания во вне.

«Четырнадцателетняя девочка», — говорил Виер, — «которую изолировали в монастыре, была первой, у кого проявились признаки относительно этого дела.

Она часто испытывала в теле редкие явления, выдавая себя приглушенным хихиканием, и хотя она пыталась удержать чертенка на расстоянии при помощи освященной орари, он все равно возвращался каждую ночь.

Было решено, что вмесе с ней в кровати будет спать монахиня, чтобы помочь ей защищаться, но бедная женщина испугалась сразу, как только услышала шум борьбы.

В конце концов, молодая девушка стала полностью одержимой, безжалостно подвергаясь спазматическим атакам.

Во время атаки она явно теряла зрение и хотя она, казалось, умела удерживать свои чувства и казаться благопристойной, она говорила странные, неопределенные слова, которые указывали на ее отчаяние. 25-ого мая 1565 года я, будучи доктором монастыря, исследовал это явление перед благородным и скромным Х. Х. Константином Вон Лискеркен (H. H. Constantine Von Lyskerken), и достопочтенным советником и учителем Джоном Алтернау (John Alternau), бывшим деканом Клеве. Также, при этом присутствовали учитель Джон Эшт (John Esht), известный доктор медицины и, наконец, мой сын, также доктор фармакологии и философии.

Потому что произошел этот случай, я вынужден был прочитать ужасные письма, которые девочка писала своему поклоннику. Ни один из нас ни на минуту не сомневался, что они были написаны одержимой девочкой во время атак.

Мы поняли, что дело происходит из–за некоторых молодых мужчин, которые играли в мяч недалеко от монастыря и которые установили любовные отношения со многими монахинями, позже перелезая через стены, чтобы наслаждаться своими любимыми.

После того, как это было обнаружено, путь заблокировали. Но тогда дьявол–жонглер обманул фантазии жалких монахинь, принимая форму их друзей (становясь новым похотливым эгом), и заставляя их играть роль в ужасной комедии перед глазами всех.

Я написал письма женскому монастырю, в которых все объяснил и предписал подходящие христианские средства, чтобы они помогли разрешить несчастную любовную связь.

Здесь дьявол–жонглер был не чем иным как особенно усиленной сексуальной энергией. Как толька эта энергия не была больше занята отношениями с молодыми мужчинами, она приняла форму этих молодых мужчин в фантазиях таким ярким и живым образом, что явная реальность акта одержимости произвела еще более интенсивные формы относительно желаний к противоположному полу, именно из–за изоляции монахинь. Эти формы обольстили суть развязанного инстинкта, как будто это были живые образы, что, чтобы объяснить их, человек должен пострадать последствия на благо дьявола.»