Черемисская секта КУГУ СОРТА - С. Кузнецовъ

33) благодаримъ Бога за все прежнее. Какъ бы ни было неприглядно прошлое, кугусортинецъ не жалуется, а благодарить за него Бога: точно также онъ прощаетъ и забываетъ причиненныя ему обиды и притǏсненiя со стороны начальства. Эта незлобивость поражала не только меня. но и всǏхъ, кто соприкасался съ сектантами (Угрюмовъ, Мошковъ, Кобловъ). Только высокимъ подъемомъ религiознаго духа, очищенiемъ помысловъ отъ всего грǏховнаго и широкою любовью къ ближнему можно объяснить подобное явленiе. Намекъ на прежнее время всегда замǏтенъ былъ въ молитвахъ черемисъ. Но, ссылаясь на времена предковъ (тошто мари шамыч), язычникъ отмǏчалъ только, что при предкахъ всего было «изобильно»: хлǏба, скота, звǏрей, денегъ, что предкамъ во всемъ была «удача»; такой же удачи и изобилiяпросилъ язычникъ и для себя, по примǏру предковъ, и если желaнie его исполнялось, онъ считалъ, что Богу угодна была жертва, и за нее именно Богъ наградилъ черемисина изoбилieмъ. Обратно, если, напримǏръ, прошeнie объ урожаǏ не исполнялось, какъ въ 1875 и 1879 гг., черемисы приносили болǏе обильныя жертвы, вновь повторяя въ молитвахъ свои жeлaнiя. Благодарить за неурожай не приходилось, а нужно было умилостивлять Бога oбǏщaнieмъ новой жертвы. Словомъ, въ чистомъ язычествǏ черемисинъ какъ бы вступаетъ съ Божествомъ въ сдǏлку: "ты мнǏ, а я тебǏ", и только нeмнoгie черемисы доходили до болǏе возвышеннаго пoнятiя о БогǏ, какъ существǏ, дǏйствующемъ по началамъ высшей справедливости, да и то таковые оказывались преимущественно среди жрецовъ. BoззpǏнiя сектантовъ на Верховнаго Бога, значительно облагорожены, а вмǏстǏ съ тǏмъ кугусортинецъ, вручивъ свою судьбу единому Богу, не чувствуетъ себя такимъ растеряннымъ и безпомощнымъ, какъ прежде, когда ему приходилось выбирать заступника и покровителя среди цǏлаго сонма боговъ. Но при этомъ поражаетъ въ сектантствǏ одна черта, которая нечасто встрǏчается даже среди христiанъ: это — полное и всецǏлое подчиненiе себя волǏ Божiей. Оно столь трогательно въ нашъ матерiальный вǏкъ, столь необычно для малокультурной инородческой среды, что невольно переносить наблюдателя въ тǏ отдаленныя эпохи, когда человǏкъ умǏлъ еще уходить отъ всего земного и сливаться съ Божествомъ. Удивительно, что сектанты, живя въ мipǏ, ведутъ часто полуаскетическiй образъ жизни, а обузданiе своихъ помысловъ и подчиненiе своей воли и поступковъ требованiямъ морали доводятъ до той степени, которая не для всякаго досягаема.

34) приносимъ моленiе за Царя и за его весь Царскiй домъ. РанǏе у язычествующихъ черемисъ моленiе за Царя выражалось только тǏмъ, что они просили у Великаго Юмы урожая и изобилiя главнымъ образомъ для того, чтобы исправно уплатить подати (юзак, т.-е. ясакъ). Теперь сектанты внесли еще особое прошенiе о дарованiи Государю (ош кугужа-"бǏлый Царь") здравiя и долгоденствiя, равно и всей его семьи.

35) за все воинство. Молитва за все воинство, сколько знаю, читалась на моленiи только однажды-въ 1881 г., когда вскорǏ послǏ кончины Императора Александра II, духовный глава черемисъ видǏлъ сонъ, будто турки вновь собираются воевать съ нами. Кугусортинцы внесли разъ навсегда въ молитву пpoшeнie о дapoвaнiи воинству русскаго "бǏлаго Царя" побǏды и постоянно читаютъ его на мoлeнiяxъ; въ этомъ случаǏ невольно сказался въ основатель секты солдатъ, бывшiй гвардеецъ.

36) начальство и добрыхъ людей. Ничего подобнаго не знало черемисское язычество. Да и трудно было язычествующимъ черемисамъ молиться за начальство духовное и свǏтское, которое причиняло имъ много безпокойства, стǏсняя въ дǏлахъ вǏры и облагая часто незаконными поборами; ряса миссiонера и форменная фуражка были одинаково страшны язычнику и придерживающемуся старины крещеному черемисину. Постоянныя гоненiя на черемисъ вызвали у послǏднихъ не молитву за притǏснителей, а оригинальную вставку въ молитву, въ которой они просятъ обыкновенно объ избавленiи отъ злодǏевъ дневныхъ и ночныхъ; черемисы прибавили сюда спецiальное прошенiе объ избавленiи "отъ мошенника-исправника, отъ мошенника-попа и отъ всякаго мошенника-чиновника". Это показываетъ, какъ мало инородецъ довǏрялъ начальству. У кугусортинцевъ нǏтъ въ молитвǏ этой оскорбительной для русскаго вставки, и они молятся не только за всǏхъ участниковъ безкровнаго жертвоприношенiя, но и "за все вообще начальство и всǏхъ добрыхъ людей". Мы видимъ отсюда, насколько любовь къ ближнему беретъ перевǏсъ у сектанта надъ всǏми другими чувствами. А, казалось бы, достаточно было одной административной высылки въ Сибирь, чтобы надолго могло сохраниться у основателя секты недовǏрiе и злоба къ начальству…

37) за всǏхь умершихъ. Молитвы за умершихъ читаются у язычниковъ только на поминкахъ; обращенная къ главǏ загробнаго мipa, молитва не проситъ о прощенiи грǏховъ умершихъ и объ улучшенiи ихъ участи; это послǏднее если и возможно, то не навсегда, а только на время, подъ влiянiемъ жертвъ, приносимыхъ владыкǏ загробнаго мipa: онъ можетъ лишь на время отпускать души умершихъ на землю. Но чтобы хотя ненадолго освътить темный загробный мiръ и доставить нǏкоторое удовольствiе для грǏшниковъ, продолжающихъ сохранять чисто земныя потребности, живые родственники должны предлагать имъ время отъ времени трапезу и ставить восковыя свǏчки. Сектанты хотǏли бы реорганизовать и эту сторону черемисскихъ вǏрованiй, но у нихъ какъ-будто не хватило умǏнья. Хотя Якмановъ и говорить въ своемъ исповǏданiи, что сектанты молятся, чтобы умершiе

38) уготовали (читай "себǏ, т.-е. удостоились") Царствiе Небесное, но этого «царствiя» кугусортинцы даже и приблизительно себǏ не представляютъ: они свели молитву, подобно язычникамъ, къ тому, чтобы Великiй Богъ дозволилъ "ходить умершимъ при свǏтломъ солнцǏ", а не во мракǏ. У нихъ нǏтъ рǏчи о томъ, чтобы души умершихъ находились ближе къ Богу и наслаждались созерцанiемъ его величiя: это кажется имъ еще кощунствомъ. Но такъ какъ въ послǏднее время среди черемисъ усердно распространяется переводъ апокрифического, Хожденiя св. Феодоры по мытарствамъ", то очень можетъ быть, что они выработаютъ себǏ болǏе детальное представленiе и загробной участи и о блаженствǏ въ царствǏ небесномъ. Но въ данное время сектанты, отбросивъ старочеремисское воззрǏнiе на загробный мiръ, какъ блǏдную копiю настоящаго, гдǏ умершiе продолжаютъ жить по-земному, отказываются нарисовать картину загробнаго быта. Любопытно, надолго ли сохранится такое воззрǏнiе.

39) въ пищу никогда не употребляемъ. Якмановъ могъ это сказать только про себя и про своихъ первыхъ, наиболǏе экзальтированныхъ прозелитовъ. Приводя перечень всего неупотребляемаго въ пищу, основатель секты смǏшиваетъ иной разъ въ своемъ изложенiи употребляемое съ неупотребляемымъ, дозволенное съ запрещеннымъ, какъ это мы сейчасъ увидимъ.

40) свинину. Свиней (сосна) черемисы вообще разводятъ мало, ибо онǏ причиняютъ много хлопотъ: ломаютъ изгородь, портятъ выгоны и непригодны для жертвы богамъ. Кугусортинцы еще потому чувствуютъ отвращенiе къ свиньǏ, что она питается всякою мерзостью. Язычники избǏгаютъ приносить свиней въ жертву даже Кереметю: никому не нравится это грязное животное… Но вообще черемисы, язычники и крещеные, довольно неразборчивы въ пищǏ. Случалось видать, что они употребляютъ въ пищу вареную сороку, лисицу, бурундука. Это чаще наблюдается на лǏвомъ берегу р. Вятки, въ Малмыжскомъ уǏздǏ.

41) кобылятину. Конина издревле употреблялась въ пищу всǏми нашими инородцами; на рынкахъ сǏверной Pocciи лошадиное мясо продавалось наряду съ зайчиной, бǏлкой и бобровиной еще въ XV в. Татары колютъ только старыхъ лошадей, а жеребятами лакомятся болǏе богатые. За послǏднее 25-лǏтiе лошадиное мясо черемисы Ǐли только при большихъ моленiяхъ и на богатыхъ поминкахъ; но для этихъ цǏлей закалывалось обыкновенно животное не старше 1 1/2, много 2 лǏтъ. Отвычка отъ конины производила то, что многiе объǏдались ею на моленiяхъ. Когда начиналась острая боль въ желудкǏ, объǏвшагося отхаживали тǏмъ, что или катали по землǏ, старательно при этомъ растирая животъ, или гоняли до полнаго изнеможенiя, какъ лошадь на кордǏ, по полянǏ, подстёгивая прутьями. При каждомъ большомъ моленiи возможны случаи смерти отъ объяденiя: умираютъ не только бǏдняки, давно не видавшiе мяса, но и люди богатые, какъ ревнитель древняго язычества Александръ изъ дер. Тамшинери (около 1903 г.). Памятуя такiе случаи, Якмановъ устранилъ конину (имне шыл) совершенно.

42) медведя. Теперь медвǏдь (маска) составляетъ рǏдкость на черемисской территории въ языческихъ молитвахъ черемисъ онъ упоминается наряду то со звǏрями, вредящими домашнему скоту, то въ числǏ промысловыхъ звǏрей. Но лǏтъ 60 тому назадъ медвǏдя было еще много и за нимъ охотились; такъ напр., верховный жрецъ черемисъ Токпай, умершiй около 1900 г., много разъ ходилъ на медвǏдя съ рогатиной (маска умдо). Охота производилась на этого хищника главнымъ образомъ ради шкуры, а въ пищу употреблялось далеко не все мясо, но только голова, лапы и окорока; сало извлекалось для хозяйственныхъ и лǏчебныхъ надобностей.