Краткая история равенства - Тома Пикетти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно ли говорить о прогрессе человечества, глядя на этот десятикратный рост? В действительности трактовка вышеназванных трансформаций представляется гораздо более сложной, чем в случае с образованием и здравоохранением. Показательный рост населения мира, конечно, отражает подлинные улучшения жизни каждого отдельно взятого человека, в первую очередь благодаря достижениям в области сельского хозяйства и производства продуктов питания, что позволило покончить с циклами перенаселенности и голода от неурожаев. К числу других факторов можно отнести падение детской смертности и рост числа родителей, которым удается растить детей, что тоже весьма существенно.
К несчастью, по совокупности факторов все указывает на то, что в долгосрочной перспективе подобный экспоненциальный рост наша планета не выдержит. Если демографическая экспансия трех последних веков будет продолжаться прежними темпами, то к 2300 году нас будет более 70 миллиардов человек, а к 3000 году – 7 триллионов, что нежелательно, да и вряд ли возможно. Помимо прочего, следует отметить, что этот десятикратный рост населения мира в 1700–2020 годах соответствует ежегодному приросту на уровне 0,8 %, накопленному за период, превышающий триста лет[22]. Это напоминает о том, насколько безумна сама идея непрекращающегося, одностороннего роста населения в течение грядущих тысяч и миллионов лет, и до какой степени ее нельзя считать разумной целью человеческого прогресса. В данных обстоятельствах следует отметить, что, с учетом наблюдаемого ныне снижения рождаемости, к концу XXI века темпы роста населения Земли значительно снизятся, и к 2300 году оно стабилизируется на уровне 11 миллиардов человек – по крайней мере в соответствии с базовым сценарием развития, подготовленным ООН, на данном этапе весьма и весьма несовершенным.
График 2
Население и средний доход в мире в 1700–2020 годах
Интерпретация. В период с 1700 по 2020 г. население мира, как и средний доход, выросли в 10 раз: если в 1700 году на планете жили около 600 миллионов человек, то в к 2020 году их стало свыше 7 миллиардов. Что же касается среднего дохода, то в пересчете на евро по состоянию на 2020 год он вырос с менее 80 евро на человека в месяц в 1700 году до порядка 1000 евро в 2020 году. В обоих случаях это соответствует среднему ежегодному росту порядка 0,8 %, накопленному за 320 лет.
Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite
Выбор социально-экономических индикаторов: политический вопрос
Столь показательное повышение среднего дохода порождает множество проблем толкования, которые хоть и различны, но в значительной степени сводятся к одному и тому же. Теоретически факт значительного повышения среднего дохода, разумеется, можно считать положительной динамикой, которая, помимо прочего, неразрывно связана с улучшением питания и увеличением средней продолжительности жизни (два этих фактора оказывают друг на друга взаимное положительное влияние). В то же время здесь следует уточнить целый ряд моментов. В общем выбор социально-экономических индикаторов представляет собой вопрос в высшей степени политический: ни один из них нельзя возводить в культ, а природа показателей, на которых мы решили остановиться, должна лежать в основе общественных дебатов и борьбы за демократию.
Когда речь идет о таких показателях, как доход, в первую очередь нам следует вывести средние величины, оценить совокупный объем средств, имеющихся в распоряжении государств, а также проанализировать реальное распределение богатств между различными классами общества как на национальном, так и на международном уровне. К примеру, по имеющимся данным, средний доход в мире в начале 2020-х годов действительно достиг 1000 евро на человека в месяц, но для самых бедных стран этот показатель едва составил 100–200 евро, в то время как для самых богатых превысил 3000–4000 евро. Весьма значительное неравенство сохраняется и внутри стран, как богатых, так и бедных. Далее мы еще уделим этим вопросам должное внимание и, в частности, увидим, что неравенство между странами в постколониальный период хоть и несколько сократилось, но все равно остается на очень высоком уровне, в известной степени указывая на чрезвычайно иерархический и неравный характер организации мировой экономической системы[23].
Аналогичным образом мы должны понимать, что факт десятикратного роста покупательской способности с XVIII века (хотя в действительности лишь с конца XIX века) тоже весьма и весьма относителен. Порядок этой величины действительно впечатляет, создавая ощущение стремительного количественного роста, но если по правде, то точные цифры в данном случае мало о чем говорят. Подобное сравнение доходов имеет смысл, когда мы ставим перед собой задачу оценить степень неравенства внутри данного общества (в той мере, в какой различные социальные группы взаимодействуют друг с другом и поддерживают отношения посредством денежного обмена), между странами на данном историческом этапе (в той мере, в какой они пребывают в контакте друг с другом, с учетом того, что начиная с XVIII века общение такого рода все больше выходило на международный уровень), либо отследить динамику изменения покупательской способности в масштабе нескольких лет или десятилетий. Но когда речь заходит о таких гигантских временных отрезках, о которых говорится здесь, такого рода сравнения напрочь теряют свою состоятельность.
Единственного индикатора, отражающего лишь одно измерение, для охвата столь радикальных трансформаций образа жизни, явно недостаточно. Для анализа динамики изменения доступа к конкретным благам, таким как образование, здравоохранение, питание, одежда, жилье, транспорт, культура и тому подобное, в этой ситуации лучше воспользоваться многосторонним подходом. В нашем случае в зависимости от того, на каком именно типе благ делать акцент (то есть, говоря техническим языком, в зависимости от состава «корзины благ»,
