Конец детства (сборник) - Головачев Василий Васильевич

Пэрни ковылял за ними шаг в шаг, но Форбс вдруг злобно пнул его ногой.

— Бенсон, уберите этого пучеглазого кенгуренка!

Пэрни взвизгнул от радости, подумав, что с ним играют, и живо сделал стойку. Стоя на голове, он смотрел, как они уходят, ногами кверху. И зачем они так спешат?

Он сел и начал завтракать, и тут появилось еще трое двуногих. Они возбужденно переговаривались и, видимо, пытались нагнать ушедших. Пэрни и им предложил попробовать лонго. Но не получил ответа.

Возможно, игра заинтересует их больше. И он, оставив, в который уже раз, свой завтрак, поплелся за ними.

— Капитан Бенсон, Майлс обнаружил мощное излучение. Сейчас он пытается найти источник.

— Удача, Форбс! Вы здесь так обогатитесь, что следующую планету сможете купить за наличные. Тогда их будет, кажется, восемнадцать?

— Подумаешь, излучение! Руду низкого качества можно найти на любой планете. Ну так что там с флагом? Велите поднять его, Бенсон. И позаботьтесь высечь на скале памятную надпись.

— Ладно, ребята. Чем скорее мы поднимем флаг мистера Форбса и “застолбим” его планету, тем скорее освободимся.

— Взгляните, Бенсон, на ту кучу бревен. Славное основание для флагштока!

— Это окаменелые стволы. Верхние слишком высоко, чтобы стащить их оттуда, а если мы вытащим нижние, вся груда обрушится на нас. Мы найдем бугорок понадежнее.

— Пусть будет по-вашему. Помните только, я хочу, чтобы флаг стоял прочно.

— Не волнуйтесь, Форбс, парни что-нибудь придумают. Но зачем вам флаг? “Застолбить” планету гораздо важнее…

— Конечно, конечно. Гораздо важнее. Я принял во внимание все требования закона, когда делал заявку. А флаг… Что ж, можно сказать, Бенсон, что он символ империи. Империи Форбса. На каждом из моих флагов стоит имя ФОРБС, символ развития и прогресса. Назовите это сантиментами, если хотите…

— Не назову Я видывал частновладельческие флаги и раньше.

— Черт побери, почему вы все время называете это частным владением? Дело, которое я делаю, — большое дело. Я прокладываю новые пути!

— Конечно. И если я не ошибаюсь, вы пошли на маленькое крючкотворство, которое делает вас не только хозяином планет, но и закабалит тех дураков, которые будут покупать у вас участки.

— Я могу спустить с вас шкуру за эти разговорчики. Черт побери, Бенсон! Именно такие, как я, и дают вам возможность летать в космос. Именно такие, как я, вкладывают хорошие деньги в такое неверное дело, как это, чтобы такие, как вы, смогли уйти из многоэтажных домов-муравейников. Вы об этом подумали?

— Я думаю, что за полгода вы утроите свой капитал.

Они резко остановились, Пэрни тоже. Оглянувшись, Пэрни увидел, что отставшие догоняют их.

— Капитан Бенсон! Вот флаг, сэр. А вон и Майлс со своими приборами. Он говорит, что источник излучения где-то поблизости.

— В чем дело, Майлс?

— Стрелка ошалела, сэр. Она выскакивает из шкалы!

Пэрни увидел, что один из двуногих направился к нему с каким-то ларчиком. Обрадовавшись вниманию, он немедленно встал на голову. — “А вы так умеете?” Их реакция привела его в восторг. Все они залопотали по-своему, и он остался очень доволен.

— Отойдите, капитан! Вот он, источник! Этот малыш горячее плутониевой батареи!

Они обступили Пэрни широким кругом, и он решил, что должен сделать что-нибудь на “бис”. Он придумал совершенно новый фокус: что, если постоять на одной ноге?

— Бенсон, этот зверь мне нужен. Суньте его в ящик!

— Погодите, Форбс. Космический закон запрещает…

— Это моя планета, и закон здесь — я. Суньте его в ящик.

— Я заявляю протест…

— Господи, вот так образец! Радиоактивное животное! Они же и размножаются, конечно. Здесь где-нибудь поблизости их тысячи! И подумать только — эти дураки на Земле, с их плутониевыми котлами… Ха! Теперь покупатели будут ломиться ко мне толпой. Вот что значит, Бенсон, быть первооткрывателем!

— Не торопитесь. Если этот наш приятель действительно радиоактивен, то для команды он очень опасен.

— Но ведь у вас есть специальные ящики для минералов. Вот и суньте его туда!

— Он умрет.

— У нас с вами контракт, Бенсон. Вы обязаны подчиниться мне. Суньте зверя в ящик!

Пэрни устал. Хотя день оказался интереснее и восхитительнее, чем он ожидал, напряжение уже начинало сказываться. Он лежал в центре круга, обессиленный и счастливый, надеясь, что новые друзья покажут ему что-нибудь из своих фокусов.

Ему не пришлось долго ждать. Стоявшие вокруг расступились и пропустили двоих, принесших какой-то ящик. Пэрни сел, чтобы видеть лучше.

— Капитан, а почему бы попросту не схватить его? Удирать он, кажется, не намерен.

— Лучше не надо, Кэбот. Хотя ты и в спецодежде, неизвестно, на что этот малыш способен. Безопаснее воспользоваться веревкой.

— Клянусь, он понимает, о чем речь! Взгляните, какие у него смышленые глаза!

— Ладно, осторожнее с веревкой.

— Ступай сюда, малыш. Вот сюда. Будь паинькой.

Пэрни тревожно прислушивался к звукам. Он чувствовал, что его просят о чем-то, но не понимал, что должен делать. Он склонил голову набок и заерзал в нерешительности.

Увидев петлю, взвившуюся у него над головой, Пэрни, сам не зная почему, выскочил из круга и помчался по песчаному берегу. Он удивился своему неожиданному бегству. Зачем он это сделал? Никогда он не испытывал этого странного чувства, которое заставило его удирать.

Двуногие существа столпились вокруг ящика: их внимание, по-видимому, было чем-то отвлечено. Теперь Пэрни жалел, что убежал; он понял, что упускает случай поиграть с ними.

Его друзья побежали за ним, и Пэрни понял, что они хотят посадить его в ящик. Он решил подразнить их и нарочно пробежал в двух футах от свинцового ящика, ловко ускользнув в последний момент. И тут он услышал оглушительный грохот и ощутил боль в ноге.

— Форбс, вы с ума сошли! Бросьте револьвер!

— Я подшиб его, и только. Подберите его теперь.

Боль в ноге была пустяком. Пэрни мучило другое: что плохого он сделал? Увидев петлю, снова взвившуюся над ним, он невольно остановил время.

Снова все вокруг замерло. Петля повисла у него над головой, а веревка шла, извиваясь, к одному из двуногих. Тихонько всхлипывая, Пэрни выбрался из окружения.

Он не мог смотреть им в глаза, так как был уверен, что поступил плохо. Потом он решил, что сможет по каким-либо приметам догадаться об их намерениях. Он проковылял мимо Форбса, в руке у которого был маленький блестящий предмет, дымящийся на одном конце недвижными завитками; обошел вокруг Майлса, державшего маленький ящичек, шипевший всякий раз, когда Пэрни оказывался близко. Но так ничего и не понял. У самой подошвы холма он миновал трикона, который был смешон даже в страхе. Испугавшись выстрела, он подскочил на четыре фута в воздух как раз в тот момент, когда Пэрни остановил время. Теперь он повис, поджав все три лапы, и из клюва у него торчала морская трава.

Пэрни ковылял вверх по склону, мучительно соображая, уйти ему или остаться. Какое странное место — этот океанский берег! И почему никто не рассказывал ему о двуногих существах?

Добравшись до вершины, он взглянул вниз, на замерших двуногих, и ему стало грустно. Как хотелось бы ему спуститься и поиграть с ними! Но теперь он уже знал, что их игры для него опасны. Пора возвращаться домой: он ужасно устал, злоупотребив способностью останавливать время.

Когда Пэрни снова пустил время, Кэбот, забавно приоткрыв рот, смотрел на петлю.

— Боже мой, оно… оно исчезло.

— Он стал невидимкой, капитан? Где он?

— Вон там, наверху, капитан! На камнях.

— Бенсон, раз уж вы упустили этого пучеглазого, я с ним справлюсь по-своему, — заорал Форбс, прицеливаясь.

— Минутку, Форбс, дайте подумать. В этом пушистом чертенке есть что-то такое, чего мы… Форбс! Не смейте стрелять, черт вас побери!

Пэрни забрался на груду окаменелых деревьев, чтобы взглянуть на двуногих в последний раз. И тут под его тяжестью бревна начали двигаться сначала медленно, потом обрушились на людей сплошной лавиной. В ужасе Пэрни отпрянул назад. Пронзительные вопли двуногих потрясли его.