Семь чудес театра оперетты - Диана Галли

Музыка Романа Игнатьева, слова либретто и текстов арий – Юлий Ким. Их первая работа, потом будут и «Граф Орлов», и «Анна Каренина», и дай Бог – ещё не один мюзикл. Музыка проста, она запоминается в связках с текстом, а ещё – она играет со слухом зрителя. Потому что из простых мелодий, из обычных инструментов – возникает то самое лицо спектакля, которое уже ни с чем другим не спутаешь. И всё – не так, как кажется. Музыка бала – это музыка неотвратимого, мотив судьбы и возмездия. А музыка романтическая – становится трагической, потому что мало кто не знает романа Александра Дюма. И в каждой арии – ты узнаёшь и современные ритмы, и классические гармонии. Флейта поёт о юной любви Эдмона и Мерседес – чистая и пронзительная мелодия, потому что все знают, что любви этой не суждено ничего. Тонкой иронией звучит клавесин в важных сценах с Вильфором. Гремят трубы в арии Фернана. Гитара звучит каждый раз по-разному, то, как сочувствующий единственный друг в арии «Не помню», то вдруг обрастает электрическим рок-звуком и бичует в «О, Господи». И таких необычных переворотов во всем музыкальном полотне спектакля – достаточно.

Стихи Юлия Черсановича Кима словно играют и с темой, и с героями, и с романом Дюма. Казалось бы, как отразить в стихах это всё – историю юноши, переживания, грозную клятву Эдмона после спасения, отчаяние и боль Мерседес, сам бал-маскарад и всё, что произошло во время него. Но вдруг всё поется – даже «Папа, мама» Бенедетто, вызывавшая бурю негодования в те года, когда мюзикл только родился. Вся русская стихотворная традиция прекрасно дружит с пришедшим из Америки жанром мюзикла. Даже более того, я уверена, для поэтов в жанре мюзикла всё только начинается. Ким это показал и доказал. Спрессованность событийного ряда, компактность арий в этом формате, подчас сложная музыкальная основа – это только вызов поэту, особенно русскому. И в то же время – отличный вызов всем силам и знаниям, мастерству и таланту. Сама природа, основа любой поэзии – те же самые три кита: мелодия, гармония и ритм, что и у музыки, следовательно, и у мюзикла. А характер героя, смысл, заложенные идеи и мысли – это уже воля автора. Темы бесконечны, сколько уже создано прекрасных стихов для мюзикла – от Карена Кавалеряна и Александра Вулыха до Сергея Плотова и Юрия Ряшенцева. И при этом стихотворение остается стихотворением. У текстов «Монте-Кристо» уже своя жизнь, они разошлись из мюзикла по страницам дневников и по небольшим концертам исполнителей, заняли свое место в субкультуре и жизни.

Актёры. Мне повезло увидеть тот состав, что когда-то первым вышел на сцену в этом проекте. Те люди, что неразрывно связаны с Театром Оперетты, ведущие актеры русского мюзикла. Все они прошли долгий путь, все – признанные мастера.

Каринэ Асирян, Гайде. Всего одна ария, но какая! Её героиня живое свидетельство и доказательство преступления.

Молодые актёры, Денис Дэмкив, Альбер, и Дарья Январина, Валентина, два лучика надежды, что может, они смогут быть счастливы, несмотря на исход этого бала. Актёры-надежды.

Александр Николаевич Маркелов, аббат Фариа. Он не просто друг и учитель, он – создал графа Монте-Кристо, он указал его цель – «ты в этот мрачный мир войдешь, как светлый луч». За несколько минут – создать персонажа целиком и запомниться каждому зрителю – браво, Мастер!

Владислав Кирюхин, Бошан. Бес-репортер. Порой кажется, что он – живое пламя, что способно сжечь любого – и того, о ком пишут, и того, кто пишет.

Антон Дёров, Бертуччо. Верный человек графа, рассказчик в этой истории, а ещё – само море, что сначала дало Эдмону шанс стать капитаном, потом охраняло его, а потом – спасло. Море, что живёт и в измученной душе графа.

Александр Маракулин, Вильфор. Ярчайший персонаж, сначала он судит юного Дантеса, а в итоге – сам будет осуждён, сначала судьбой, потом обществом, а в конце – высшим судом. Актёр невероятно харизматичный, мастер таких характеров – страстных и полнокровных. Пороховая сила его проявляется в любом спектакле, где он работает – вспомнить можно любой, «Ромео и Джульетту», «Преступление и наказание», «Кабаре».

Дмитрий Ермак, Фернан. Несмотря на случайно сбитый микрофон, не выпал ни на секунду из действия, всё отработал как нельзя лучше. И особенно последняя фраза героя: «Я сожалею, что в ту ночь, убив отца, в живых оставил дочь…» добивает зрителя.

Игорь Балалаев, Эдмон Дантес. В мюзикле граф – личное достижение актера. После Жана Марэ, Жерара Депардье, Виктора Авилова и многих других создать новое кажется невозможным.

Спектакли шли в 2008-2012 году в десятки раз чаще, и не менялось ни на йоту отношение актера к работе – по многочисленным свидетельствам тех лет. Поклонники ведут группы о мюзиклах уже давно, некоторые до сих пор активны, некоторые замерли в развитии. И везде, где бы я ни собирала информацию перед мюзиклами и другими спектаклями, отмечают только одно – Балалаев держит неизменную, высокую планку, каждая работа интересна, остра и глубока.

В его графе Монте-Кристо есть одна особенность, отличающая именно эту интерпретацию романа. В его графе нет всепоглощающей жажды мщения, нет губительной силы, что всегда разрушает и мстителя. Его Эдмон на балу-разоблачении страдает – не от того, что пережил вновь все муки, на которые его обрекли Вильфор и Морсер. Он с ужасом переживает их гибель. Он не хотел её. Оттого граф буквально сдирает перчатки со своих рук – чтобы понять, что случившее с Вильфором и Морсером – не его рук дело. Чтобы увидеть, что его руки не в крови. Оттого так страшна сцена «Стервятники». Публика ненасытна, и чем больше получает – тем больше требует. И граф, уже не сдерживаясь, бросает обвинения не только стервятникам, но всему миру – и за пределами театра страшно звучат его слова: «Перечислить униженных вами и оскорбленных, рассказать, сколько грязи на ваших мильонах?» И граф падает на колени. Но не перед публикой, а от бессилия, что не может помочь всем, сойти, как светлый луч, на весь мир. Весь, без исключения. А иного его душа, сильная и благородная, не приемлет. Это уже отсылка к другому человеку, сыну Божьему, что точно так же – отчаялся на мгновение, что не может спасти весь мир. И все же – спасает до сих пор. Ведь и остров, что зовется Монтекристо в переводе – гора Христа.

Монте-Кристо приходит в себя от голоса Мерседес. А что еще может в такую минуту поддержать человека, кроме любви?

Валерия