Оле, Мальорка ! - Стенли Морган

- И он увидел меня вот так - нагишом!

Она хихикнула.

- Донна, это вовсе не смешно.

- Да, ты прав.

- Он пожалуется на меня Ардмонту!

- О, нет!

- Пожалуй, я должен выйти и объяснить ему, что случилось.

- В таком виде? - прыснула она, указывая на безвольно поникшего Геркулеса.

- Я догоню его.

Я рысью помчался в спальню, поспешно натянул брюки, набросил рубашку и выскочил из подъезда в тот самый миг, когда "фольксваген", за рулем которого сидел викарий, яростно фыркая, выезжал со двора. Я проводил его беспомощным взглядом.

Что ж, похоже, я сам подписал свой смертный приговор. Когда Уолтер Пейн узнает о случившемся, он вышлет меня в Лондон ближайшим же рейсом. Зануда Пейн, наш управляющий в Пальме, невзлюбил меня с первого взгляда, а теперь... Такой подарок. О, дьявольщина!

И надо же было такому случиться.

Вернувшись в квартиру, я застал Донну на кровати. Бедняжка рыдала навзрыд. Плечи её содрогались. Я присел рядом и сочувственно обнял её.

- Не плачь, малышка. Я устроюсь на другую работу.

Донна приподняла мордашку, по которой ручьем струились слезы.

- Не плачь? - взвизгнула она.

Гнусная тварь вовсе не рыдала, а умирала от смеха!

- О Боже, - заходилась она. - Видел бы ты свою физиономию...

- Донна!

- А викарий! Прямо в рыло!

Я тоже не выдержал и рассмеялся. Мы хохотали до тех пор, пока ей не настало время проходить паспортный контроль. Вот тогда она прильнула ко мне, и на глазах у неё выступили уже другие слезы. Настоящие.

Я прошептал:

- Прощай, малышка. Мне было замечательно с тобой. Береги себя. Будет возможность, черкани мне пару строк.

Донна кивнула, поцеловала меня и скрылась за барьером.

Проводив её взглядом, я вернулся к машине, думая про себя, не наткнусь ли по возвращении на пару здоровенных санитаров со смирительной рубашкой.

В моих ушах зазвучала речь Хуисона на суде:

- Он совершенно безумен, ваша честь. Мало того, что открыл дверь абсолютно голый, так ещё и окатил меня водой из сифона. Ради спокойствия и благополучия нашего почтенного общества, предлагаю немедленно заключить его в сумасшедший дом на остаток лет...

Что ж, я не стал бы его винить. Большего сумасбродства нельзя было и вообразить.

Как ни странно, санитаров у меня дома не оказалось. Зато меня поджидала телеграмма. Ее прислали из Лондона, и радости моей по прочтении не было конца. Вот, что я прочитал:

"ПРИЛЕТАЮ ВОСКРЕСЕНЬЕ ВОСЬМОГО ИЮНЯ 19-00 ТЧК ГОТОВЬ ПЫШНУЮ ВСТРЕЧУ ВЗВОДОМ ПОДРУГ ТЧК ЕСЛИ НЕ ВСТРЕТИШЬ ЗПТ УБЬЮ ТЧК ТОНИ ТЧК"

Некоторые из вас уже читали про Тони Дейна. Это тот самый приятель, с которым я познакомился в ливерпульской больнице во время работы сборщиком долгов. Это Тони увлек меня в Лондон и побудил сниматься в телевизионных роликах, за что я ему несказанно благодарен.

Известие о его приезде сразу взбодрило меня. Я, правда, с трудом представил, что от меня останется к концу июня, если я буду проводить время в обществе таких ловеласов, как Тони и Патрик. От одной мысли мне стало зябко.

Впрочем, вполне возможно, что уже завтра мне дадут расчет и пинком вышвырнут с Мальорки. Ну и что? Плевать мне на Пейна, решил я. Останусь здесь за свой счет.

Забравшись под душ и радостно напевая, я смыл с себя дорожную грязь и облачился в фирменный синий пиджак и серые брюки, готовясь к фиесте.

Ах, фиеста!

Черт возьми, знай я наперед, во что она выльется, я бы простоял под душем всю ночь.

Глава вторая

К "Польенсе" я подкатил немного заранее, чтобы разыскать всех своих клиентов и запихнуть их в автобус (как правило, эта процедура отнимает у меня около получаса), но, уже войдя в вестибюль, понял, что меня ожидает довольно жаркий вечер.

В гомерическом хохоте, несущемся со стороны бара, без труда угадывалось обильное воздействие алкоголя, что, впрочем, было мне только на руку - уже разогревшаяся компания не нуждалась в том, чтобы её развлекали.

- И-ии, мистер Тобин! - радостно взвизгнула Дорис Черепахоу. - Идите к нам, тяпнем рюмашку!

- Ага, тяпнем! - поддакнула Элла Харботл, помахивая стаканом, в котором легко угадывалась "Кровавая Мэри".

В следующий миг меня окружила весело гогочущая толпа клиентов, каждый из которых норовил влить в меня галлон какого-нибудь спиртного напитка. Приняв от кого-то кружку пива, я огляделся по сторонам, пытаясь определить, удастся ли мне до полуночи загнать этих выпивох в автобус.

Уильям Рэндалл демонстрировал миссис Фартинг танцевальные па прошлого века. Судя по особенно виртуозному пируэту, выполненному на одной ноге, престарелый глухарь не просыхал с самого утра.

Глэдис Уэнтворт и Эсма Болд сидели на высоких табуретах у стойки бара, строя глазки бармену Хуану, застенчивому с вида и довольно привлекательному молодому островитянину, который, если верить молве, не пропускал ни одной юбки.

Девушки выглядели совершенно обворожительно. Эсма была в золотистом парчовом платье с прорезями в самых интересных местах; Глэдис же выставляла всем на обозрение свои ажурные трусики и грандиозный бюст - она была облачена в немыслимое микроплатьице, декольтированное до самого низа. Во всяком случае, я без труда видел не только обе половинки спелого грейпфрута, но и её пупок. Зрелище первоклассное - так наверняка считал Хуан. Бедняга настолько окосел от прелестей Глэдис, что, наполняя её стакан, пролил почти полбутылки на стойку бара.

- Привет, Хуан! - выкрикнул я, стараясь перекрыть пандемониум.

- Добрый вечер, сэр, - откликнулся он, ухитрившись-таки плеснуть пару капель лимонада в рюмку виски, не отрывая взгляда от декольте Глэдис.

Я приблизился к девушкам.

- Вы выглядите совершенно сногсшибательно. Глаз не отвести.

- Вы тоже, - проворковала Глэдис, нагибаясь и щупая ткань, из которой был сделан мой пиджак. - Потрясный материальчик.

Черт побери, я и в самом деле видел её пупок!

- Ваш - тоже, - промямлил я, умирая от желания прикоснуться к её парчовому платьицу.

Звон за моей спиной возвестил, что Хуан наконец разбил бутылку. Немудрено - то, на что он пялился, было зрелищем не для слабонервных.

Глэдис подняла голову и одарила меня улыбкой, которую я бы рискнул назвать сексуальной.

- Не забудьте, что обещали сегодня вечером станцевать со мной фру-фру, - напомнила она.

- Глэдис, - произнес я, борясь с нечеловеческим искушением и мужественно глядя прямо ей в глаза, - мне ничего на свете так не хочется, как сплясать с вами фру-фру. Желание Глэдис - закон. Клиент всегда прав. Курьерские наставления гласят, что выполнять любые пожелания клиента - мой священный долг. Я обязан оказывать любые услуги, которые помогут клиенту лучше отдохнуть. Насколько я понимаю, фру-фру вполне можно отнести к понятию "услуги".

- Угу, - радостно захихикала Глэдис, и вдруг громко икнула. - Ох, извините.

Хуан едва не подавился.

- Девушки, - серьезно заговорил я, посмотрев на часы. - Если мы сейчас не загоним всю шайку-лейку в автобус, то опоздаем на фиесту. - Я повернулся к орущей компании и громко провозгласил:

- Друзья! Допивайте до дна и идемте к автобусу.

- Ни за что! - проквакал за моей спиной срывающийся фальцет.

Я обернулся и увидел Альберта Фитча, долговязого зануду с водянистыми глазками, жирафьей шеей, тонкими губами и огромным крючковатым носом, при виде которого у меня сразу начинали чесаться руки.

Я выдавил вежливую улыбку.

- Уже десять минут восьмого, мистер Фитч. Мы же не хотим опоздать на фиесту, не правда ли?

Так я сказал. А про себя подумал вот что: "А ну вытряхивайся из кресла, скотина, не то я вставлю тебе в нос оливку и забью её внутрь клюшкой для гольфа".

- Идемте, друзья... - снова воззвал я. - Вперед, по коням!

Никто даже ухом не повел. Я пожал плечами и повернулся к девушкам.

- Никто не хочет ехать. Можно подумать, что их приглашают не на фиесту, а на похороны.

- Просто у вас серьезный соперник, - объяснила Эсма. - У Фреда Стейла сегодня день рождения.

Она кивком указала на огромного краснорожего бегемота, который, я был уверен, смеялся, не переставая, вот уже целую неделю. Когда бы я его ни встречал, толстяк покатывался со смеху. Я прочитал в анкете, что Стейли фермер, и я не без оснований подозревал, что денег у него куры не клюют. Может, именно поэтому он такой веселый.

- Он уже заказал всем по четыре круга выпивки, - похвасталась Эсма. Очень щедрый толстячок.

- Тогда понятно, почему никто не торопится, - кивнул я. Мне также стало ясно, почему все так назюзюкались.

- Вот что я вам скажу, - доверительно произнесла Глэдис, опираясь на мою руку - возможно, чтобы не упасть с табурета. - Дайте им ещё пять минут, а потом закатимся на фиесту втроем: вы, я и Эсма. Что вы на это скажете?

- Замечательная мысль! - подхватила Эсма. - А четвертым будет Патрик.

- Патрика я удушу собственными руками, - мстительно пригрозил я. - Его ждет медленная и мучительная смерть.