Физики - Фридрих Дюрренматт

Старшая сестра. Бог с вами, господин Мебиус.

 Мебиус сидит в оцепенении внутри перевернутого стола, и лицо его безучастно как маска.

Мебиус. Вон! Убирайтесь вы все!.. На Марианские острова.

Лина Розе. Иоган Вильгельм...

Трое мальчиков. Папочка...

Мебиус. Убирайтесь. Скорей... на Марианские острова! (Угрожающе встает.)

 Семейство Розе перепугано.

Старшая сестра. Пойдемте, госпожа Розе, идемте, мальчики, пойдемте, господин миссионер. Он должен успокоиться, вот и все.

Мебиус. Вон! Вон! Вон!

Старшая сестра. Это небольшой приступ. Сестра Моника побудет с ним и его успокоит. Это небольшой приступ.

Мебиус. Выметайтесь. Живо! И навсегда! На Тихий океан!

Иорг-Лукас. Прощай, папочка, прощай...

 Старшая сестра уводит перепуганное, плачущее семейство в дверь направо.

Мебиус (кричит им вслед). Я не хочу вас больше видеть! Вы оскорбили царя Соломона. Будьте вы прокляты! Ступайте на дно вместе со всеми Марианскими островами, на одиннадцать тысяч метров вглубь, пропадите вы пропадом в самой черной дыре океана, забытые богом и людьми.

Сестра Моника. Мы теперь одни. Ваши родные вас больше не слышат.

Мебиус (с изумлением глядит на сестру Монику, наконец, по-видимому, приходит в себя). Ах так, ну, конечно...

 Сестра Моника молчит.

(Несколько смущен.) Я и правда был немного несдержан?

Сестра Моника. Да, порядком.

Мебиус. Я должен был сказать им правду.

Сестра Моника. Еще бы.

Мебиус. Я был так взволнован.

Сестра Моника. Вы представлялись.

Мебиус. Вы меня раскусили?

Сестра Моника. Вы уже два года на моем попечении.

Мебиус (ходит взад и вперед. Затем останавливается). Ладно. Сдаюсь. Я действительно изображал сумасшедшего.

Сестра Моника. Зачем?

Мебиус. Чтобы навсегда распрощаться со своей женой и сыновьями. Навсегда.

Сестра Моника. Таким ужасным способом?

Мебиус. Таким гуманным способом. Прошлое легче всего забыть, если ведешь себя как безумный, а особенно если уже сидишь в сумасшедшем доме: семья может забыть меня с чистой совестью. Моя выходка навсегда отбила у них охоту меня навещать. Мне лично теперь все равно. Важно, как они будут жить. Сумасшествие дорого стоит. Пятнадцать лет добрая Лина платила за меня безумные деньги. Этому должен быть положен конец. Момент самый благоприятный. Царь Соломон открыл все, что он должен был мне открыть, система всех возможных открытий завершена, последние страницы продиктованы, и моя Лина нашла себе нового мужа — честнейшего миссионера Розе. Теперь вы можете быть спокойны, все в порядке, сестра Моника. (Хочет уйти.)

Сестра Моника. Вы действуете обдуманно.

Мебиус. Я — физик. (Направляется к своей комнате.)

Сестра Моника. Господин Мебиус!

Мебиус (останавливается). Да, сестра Моника?

Сестра Моника. Я хочу с вами поговорить.

Мебиус. Пожалуйста.

Сестра Моника. Это касается нас обоих.

Мебиус. Давайте тогда сядем.

 Они садятся. Она на диван, он в кресло слева.

Сестра Моника. Мы тоже должны попрощаться. И тоже навсегда.

Мебиус(испуган). Вы меня бросаете?

Сестра Моника. Такой я получила приказ.

Мебиус. Что случилось?

Сестра Моника. Меня переводят в главный корпус, Завтра здесь уже будут дежурить санитары. Медицинским сестрам вход сюда будет запрещен.

Мебиус. Из-за Ньютона и Эйнштейна?

Сестра Моника. Этого требует прокурор. А главный врач побоялась неприятностей и уступила.

 Молчание.

Мебиус (подавлен). Сестра Моника, я страшно растерян... Я разучился высказывать свои чувства, профессиональную болтовню с больными физиками, с которыми я живу, нельзя ведь назвать человеческим разговором. Я онемел, боюсь, что и душа моя онемела. Но вы должны знать, что все для меня переменилось с тех пор, как я увидел вас. Мне стало легче. Но и это, видно, миновало. Два года я был хоть немного счастливее, чем раньше. Благодаря вам, сестра Моника, я нашел в себе мужество переносить мое затворничество и... жизнь сумасшедшего. Будьте счастливы. (Встает и хочет подать ей руку.)

Сестра Моника. Господин Мебиус, я не считаю вас... сумасшедшим.

Мебиус (смеется, снова садится). Я себя тоже. Но это ничего не меняет. Моя беда, что мне является царь Соломон. Ведь нет ничего более неприемлемого, чем чудо в царстве науки.

Сестра Моника. Я верю в это чудо.

Мебиус (растерянно смотрит на нее). Вы верите?

Сестра Моника. В царя Соломона.

Мебиус. И верите, что он мне является?

Сестра Моника. Да, что он вам является.

Мебиус. Каждый день, каждую ночь?

Сестра Моника. Каждый день, каждую ночь.

Мебиус. И что он открывает мне тайны природы? Связь всех вещей? Систему всех возможных научных открытий?

Сестра Моника. Да, я в это верю. И если вы мне скажете, что вам являлся и царь Давид вместе со всем своим двором, — я и в это поверю. Я просто знаю, что вы не больны. Я это чувствую.

 Тишина.

Мебиус (вскакивает с места). Сестра Моника! Уйдите!

Сестра Моника (продолжает сидеть). Нет, я останусь.

Мебиус. Я не хочу вас больше видеть.

Сестра Моника. Нет, я вам нужна. У вас ведь никого на свете нет, кроме меня. Ни одной души.

Мебиус. Поверить в царя Соломона — это смерть!

Сестра Моника. Я люблю вас.

 Мебиус беспомощно смотрит на сестру Монику. Он снова садится. Тишина.

Мебиус (медленно, упавшим голосом). Вы сами идете к своей гибели.

Сестра Моника. Я боюсь не за себя. Я боюсь за вас. Ньютон и Эйнштейн опасные соседи.

Мебиус. Я с ними уживаюсь.

Сестра Моника. Сестры Доротея и Ирена также с ними уживались. Но затем им пришел конец.

Мебиус. Вы признались в том, что верите мне и любите меня. Вы вынуждаете и меня сказать вам правду. Я вас тоже люблю, Моника.

 Она смотрит на него.

Больше жизни. И поэтому вам грозит опасность. Раз мы любим друг друга.

 Из комнаты номер два выходит Эйнштейн. Он курит трубку.

Эйнштейн. Я опять проснулся.

Сестра Моника. Но, господин профессор...

Эйнштейн. Я вдруг вспомнил...

Сестра Моника. Но, господин профессор...

Эйнштейн. Я задушил сестру Ирену.

Сестра Моника. Не думайте больше об этом, господин профессор.

Эйнштейн (смотрит на свои руки). Смогу ли я когда-нибудь еще играть на скрипке?

Мебиус (поднимается, словно для того, чтобы защитить Монику). Вы ведь уже опять играли на скрипке.

Эйнштейн. Сносно?

Мебиус. «Крейцерову сонату». Когда здесь была полиция.

Эйнштейн. «Крейцерову сонату»? Слава богу! (Его лицо на миг просветлело, но потом снова стало сумрачным.) На скрипке я вообще не очень-то люблю играть, и трубку курить терпеть не могу. У нее отвратительный вкус.

Мебиус. Тогда бросьте.

Эйнштейн. Не могу. Я же — Альберт Эйнштейн. (Пристально вглядывается в обоих.) Вы любите друг друга?

Сестра Моника. Да, любим.

Эйнштейн (задумчиво идет в глубину сцены, где лежала убитая сестра). Сестра Ирена и я тоже любили друг друга. Она готова была для меня на все, эта сестра Ирена. Я предупреждал ее. Я кричал на нее. Я обращался с ней, как с собакой. Я молил бежать. Напрасно. Она осталась. Она хотела уехать со мной в деревню. В Кольванг. Она хотела выйти за меня замуж. Она даже получила на это разрешение от фрейлейн доктора фон Цанд. Тогда я ее задушил. Бедная сестра Ирена. Нет большей бессмыслицы на земле, чем та страсть, с которой женщины приносят себя в жертву.

Сестра Моника(подходит к нему). Прилягте, господин профессор.

Эйнштейн. Можете звать меня Альберт.

Сестра Моника. Будьте благоразумны, Альберт.

Эйнштейн. Будьте вы благоразумны, сестра Моника. Послушайтесь вашего возлюбленного и бегите отсюда. Не то вы пропали. (Направляется в комнату номер два.) Я снова иду спать. (Исчезает в комнате номер два.)

Сестра Моника. Бедняга этот сумасшедший.