Революция Любви - Владислава Мека

Огляделась, лежу на скамеечке в парке, темнота кругом, правда, меня не на этой скамейке долбанули, та была в чаще деревьев, а эта у самого входа. Еще и прикрыли чье-то курткой. Кости ломит, башка раскалывается, рядом знакомая темна макушка. Охотников сидит прямо на асфальте, спиной опирается на витиеватую ножку лавки, он, вообще, живой? Слегка толкнула его плечо, застонал. Значит, живой. А чего тогда расселся?

-Эй, где те козлы, которые меня пристукнули? – свешивая ноги и стараясь не свалиться целиком, голова нещадно кружится, спрашиваю я.

-Валяются где-то или уже уползли – а голос чего такой приглушенный, будто его предварительно придушили?

-Не поняла, как это – валяются? – опасно наклоняюсь я, чтобы видеть лицо своего нового знакомого.

-Вот так. Они не хотели уходить – Охотников поворачивает ко мне вдрызг разбитый фэйс.

Ой, мамочки, не хило его отделали! Зуб даю, нос сломан, глаза – щелочки, не лицо, а морда бульдожья и это я еще комплимент сказала. Такое чувство, что его планомерно били физиономией об асфальт. Боюсь представить, что там с телом этой жертвы насилия.

-Неужели я такой страшный? – попытался усмехнуться разбитой губой Охотников, но только скривился.

-Ты – страшно избитый. Специально вернулся меня спасать? – я достала платок из кармана, маман часто кладет мне платки, думает, что я ими пользуюсь, но обычно, одними платками делу не поможешь, особенно в случае с Охотниковым, хотя попробовать стоит.

Воды по близости не было, разве что из лужи, но мы вроде как мир заключили, не хочу, чтобы Охотников подцепил по моей вине заражение крови. Вздохнув поплевала на платок, Гошенька наблюдал за моими манипуляциями со скрытым страхом, напрасно трусит, я – не ядовитая. Что и продемонстрировала, приложившись влажным платком к его начинающей запекаться вместе с грязью крови на лице.

-Это противно – констатировал парень, не делая попыток отстраниться.

-Зато безопасней, чем мочить платок в луже – пожала я плечами и тут же поплатилась болью в голове.

-Они, кажется, тебе черепушку проломили – озаботился моим самочувствием Охотников.

-Да нет, крови-то ни капли, наверняка обычное сотрясение мозга, еще было бы что сотрясать – отмахнулась я, понимая, что напрасно начала очищать его лицо от крови, под толстой коркой кожа была ярко – бардовая, а местами – сиреневая.

-Точно, сотрясение, такая самокритика из тебя поперла – хмыкнул парень, но больше походило на кашель.

-Надо в больницу, чую, тебя не хило обработали – вконец забеспокоилась я, даже странно, он мне никто, но волнение волнами окатывало меня с головы до ног.

-Ты их не видела, я им тоже спуску не дал! – похвастался Охотников, впрочем я не сомневаюсь в правдивости его слов.

Я закинула куда-то в кусты, “убитый” платок, приподнялась, потом назад присела. Голова более – менее успокоилась и на проявления активности отвечала только тубой болью, но уже не кружилась. Значит, смогу уйти. Стащила с себя куртку Охотникова, в которую до этого куталась и медленно, пытаясь не причинять лишней боли, надела ее на не сопротивляющегося парня, который все это время полусидел – полу лежал.

-Ну-ка обопрись на меня – перекидывая безвольно свисающую руку хвастуна через свое плечо, я напрягла все, даже жирок о бокам, стараясь не уронить парня и сама не свалиться.

-Глупая затея, лучше сходи за помощью, а я тебя тут подожду – смотря на мои потуги, прокомментировал Охотников.

А то я сама не вижу, что творю! Но, сейчас я просто не могла его оставить одного. Может во мне взыграло чувство вины или благодарности за спасение, уж не знаю, но представить, как я оставлю тут Охотникова и потащусь за подмогой, не получалось. Поэтому мы, словно пьяные шатаясь и постоянно запинаясь на ровном месте, продолжали путь прямо к проезжей части. На которой, как назло почти не было машин, а те, что были, не спешили тормозить.

-У меня в кармане мобильник, на номере “два” быстрый дозвон до друга. Набери, иначе мы тут до морковке на заговенье проторчим – сообщил Гошенька, через минут пятнадцать.

А до этого не судьба была?! У меня-то сотка дома осталась и позвонить я, естественно, никому не могла. Зло гляну на парня, я шипя под нос проклятья, начала ощупывать карманы его куртки.

-В штанах – ну здорово!

Чувствую себя извращенкой, что пристает к истерзанному мазохисту. С пятой попытки, когда я ощупала не только штаны, но и все, что было под ними, попутно решив, что Охотников издевается надо мной, я кое-как нашла телефон. Не сразу разобравшись в этой чудо – технике, китайского производителя, нажала на сенсерную панель, аллилуя! Ответили мне после первого гудка:

-Братан, ты не вовремя, я сейчас тут такую телочку окучиваю – послышался из телефона громкий шепот и сопровождающие его стоны.

-Слышь, твой братан висит на мне “грушей” и вот-вот отключиться, поэтому кончай окучивать или если позволяет скорость просто кончай и тащи свои мощи в парк Горького. Мы у центрального входа стоим, не пропустишь – выпалила я скороговоркой и нажала на “отбой”.

-Злая ты – жарко дыхнул мне в ухо Охотников.

-Я – усталая и страдающая мигренью, к тому же на мне висит сто килограммовая туша, злость не то чувство, которое я сейчас испытываю – почти уткнувшись носом в щеку Охотникова, прошипела я.

-Эй, во мне всего восемьдесят, а не сто килограмм – возразил он.

-Какая разница, если во мне пятьдесят и ноги скоро подогнуться от тяжести – равнодушно парировала я, ощущая, как дрожат коленки.

-В тебе нет ни капли женственности – поцокал языком Охотников и я почувствовала, как затряслась его грудь.

-Ты смеешься? – удивилась.

-Да, потому, что несмотря на то, что в тебе нет ни капли женственности, я все равно вижу перед собой девушку.

-Тебя по голове не били? – на полном серьезе осведомилась я.

-Намекаешь на мою невменяемость? – продолжил хихикать этот гад.

-Нет, прямым текстом говорю, что ты – ушибленный на всю голову.

-И это – благодарность за спасение. Вот так и делай добрые дела – вздохнул Охотников и закашлялся, отчего мы оба покачнулись и я совершенно по-женски взвизгнув таки упала, а Охотников грохнулся на меня, мягко, поганец, приземлился.

-Слезь! – чувствуя, как начинаю задыхаться под этой тушей, прохрипела я.

-Не могу, тело не двигается...

Остальные слова поглотил звук тормозов прямо возле нас. Я изогнулась и глянула на тачку, что чуть не проехалась по нашим ногам.

-Какой ты, однако, экстримал, Охотник, в таком месте и с такой личностью, не ожидал от тебя – водительское стекло опустилось и на Гошеньку попеременно переводя взгляд на меня, уставился Крылов.

Еще одна головная боль нашего универа. Тусовщик до мозга костей, отмороженный на всю голову, Артем Крылов. По кличке – Крыло. Какие люди и без охраны почтили нас вниманием и как я сразу его не узнала, когда звонила? У Крылова очень характерный баритон, наверное, из-за того, что он говорил шепотом я и не признала эту сволочь!

-Крыло, харэ трепаться, помоги другу! Я же ее раздавлю – какая забота! Я сейчас расплачусь!

-Ну, раз ты настаиваешь... Хотя, вы так мило смотритесь вместе. Доброй ночи, Алекс – проявил прямо-таки верх вежливости Крылов.

Он вылез из машины и подхватив за плечи Охотникова, затащил бедолагу на заднее сиденье своей тайоты. Ко мне тоже ручонки протянул, но не успел ухватиться, я сноровисто, сама от себя не ожидала, подскочила на ноги.

-Руки по швам, Крылов! – рявкнула для практики.

-Да, пожалуйста. Как я мог забыть, что ты настоящий – МужиГ! – хохотнул Крылов.

-Вот такого мнения и придерживайся – фыркнула я – твоему дружку сегодня сильно досталось, советую определить его в травмпункт – кивнула я на Охотникова и принялась отряхиваться.

-А ты разве не с нами? – захлопал длинющими ресницами Артем, из-за света фар, они отбрасывали невероятные тени.

-Боже упаси! Мне Охотникова за этот день по за глаза хватило! Я – домой – открестилась я от дальнейших благих дел. Хватит того, что я сдала с рук на руки этого недобитого Охотника, а дальше пусть с ним друг разбирается.

-Сейчас второй час ночи, куда ты пойдешь в одиночестве? – попытался воззвать к моему голосу разума – страху, Крылов.

-Не боись! Не украдут, а если и украдут потом сами будут платить, чтобы забрали назад! Адиос, амигос!

Махнув рукой Крылову, я не слушая криков, пошла в сторону дома. Мне еще с предками разбираться, чего я так задержалась. Не хватало только, чтобы они узнали подробности. А они узнают, уж поверьте, стоит мне только отправиться в больницу.

До дома – до хаты, я ковыляла из последних сил на чистом упрямстве. И доковыляла – таки, чуть три раза не упав посреди улицы. Может, стоило поехать с Охотниковым в больницу, сейчас бы не страдала от боли? Но, раз уж решила послать куда подальше этого гада, то не стану изменять сама себе.