Мученик - The Author Accursedman
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А можно поконкретнее? Я ведь не могу на веру принять, что ты что-то можешь, просто потому, что ты это сказал. Нет никакого подтверждения твоим словам или реального доказательства тому, что у тебя реально есть право решать мою судьбу.
Наблюдатель скрестил руки на груди. Уверен, что сейчас он мне ничего не скажет. Попробует сменить тему, снова, чтобы уйти от вопроса.
— Для мертвеца ты чрезвычайно любопытный и активный. Обычно все, кто попадают сюда, любо бьются в истерике, либо рыдают о том, как они хотят пожить ещё. Не то, чтобы у меня не было на это времени, но объяснять или доказывать тебе что-то я тоже не хочу. В твоём мире некоторые народы верят в колесо реинкарнации. Вот я и решаю, отправить ли тебя обратно в твой мир через него. Хотя, если быть точнее, это вон та “звезда”, а не колесо. — он показал на раскалённый шар за моей спиной, находящийся, как я теперь посчитал, в опасной близости к месту нашего с ним прерывания.
Ещё при первом взгляде я был уверен, что это солнце едва ли не касается города где-то там, вдалеке, но не задумывался о том, что это могло для меня означать.
Будь это нормальная звезда, одной её солнечной вспышки хватило бы, чтобы весь город поглотило пламя, ну или из чего там звезды состоят. Никогда не думал об этом. Впрочем, раз Наблюдатель спокоен, то и мне переживать не стоит. Эй, чего ты ухмыляешься? Эй!
К счастью, меня всегда легко было отвлечь, поэтому я быстро переключился на следующую мысль, чтобы не думать о возможной угрозе быть испепелённым. Я сконцентрировался на словах собеседника.
— А, ты один из этих — ответил я и, в уме, перечислил милых и абсурдных персонажей из всех известных мне произведений манги и аниме, где, зачастую, кроме воскрешения, такие герои были не более, чем приносящими проблемы маскотами. И подавляющее большинство из них — женщины или девушки. А мне достался мужик. Хуже и быть не может. Ну, по крайней мере, изъясняется он нормально, а значит с головой у него все впорядке, ну, насколько возможно для его разбитой черепушки… Так, у него скула дернулась. Я что, только что невольно пошутил про его голову? Почему его это вообще задевает? Только не говори мне, что мне теперь надо осторожнее выбирать собственные мысли, потому что у него комплекс из-за дыры в голове. Уж в моём-то сознании я могу быть свободен и могу думать, что хочу! Сложно не думать о всяких глупостях, когда всю жизнь этим занимался, черт побери!
Пока я занимался мысленными причитаниями, Наблюдатель продолжил:
— Принцип моей работы немного другой, но примерно ты понял суть моей работы. Только воскрешения для тебя пока не будет. — сквозь зубы проговорил Наблюдатель, явно недовольный моей внутренней болтливостью. — Проблема в том, что я не знаю, куда тебя теперь отправить. Ты ведь оказался в очень сомнительной категории моих посетителей. Обычно я распределяю людей на основании заслуг личности, например за самоотверженность или проявление альтруизма, за то, что кто-то был активной частью общества, продвигал прогресс, влиял на других людей или внес вклад в развитие культуры…
Окей, я вижу, куда он клонит. Не хочу чтобы он продолжал. Такое ощущение, что одиночкам или интровертам в перерождении отказывают в принципе. Хотя я не считаю себя представителем ни первой, ни второй категории людей.
— …И, наконец, за жертвы ради спасения ближних. Но почему тут стоишь ты… — он демонстративно покрутил ладонью маленький листок с информацией обо мне, лежавший перед ним на столе — …я не знаю. Ты не должен был попасть на распределение. Ты не сделал ничего в своей жизни. Вообще ничего. Более того, в момент гибели, после нее, да и даже сейчас ты думаешь, что в твоей смерти виноват кто-то другой. Что это не ты неправильный. Что виновато общество. С моей точки зрения, тебя, на самом деле, настигла ответственность за твои же собственные поступки. Твоё присутствие в этом мире оказалось столь мимолётно, что даже после твоей смерти никто особо не заметил твоего отсутствия. Твоё существование было настолько бессмысленно, что… Кхм. Я увлекся, извини.
В этот момент и я и он поняли, что кое-кто вот-вот нарвется на драку и он замолчал. Не знаю, какие у меня шансы против него, но меня никогда не волновала возможность проигрыша в драке, если была задета моя гордость. Уж не знаю как, но придушу гада, если он еще хоть слово скажет…
Со времён выпуска из университета я подсознательно понял, что мне грозит одинокая старость и постарался пересилить себя, чтобы завести как можно больше знакомств, чтобы этого избежать. Во время пребывания на работе и во время редких прогулок по городу, я только и делал, что пытался заслужить хорошее отношение окружающих, подстраивался, лукавил, делал вид, что мне интересны темы собеседников, чтобы у меня были нормальные полноценные отношения с окружающим миром. И делал я это с большим успехом, между прочим!!! А теперь он говорит мне, что это всё было напрасно!?
Внезапно, мои эмоции, которые я старался не показывать, начали просачиваться сквозь проверенный годами барьер социально активной личности, который я так тщательно поддерживал. Видимо, осознав где-то внутри, что после смерти это, в любом случае, бессмысленно, я решил не тратить лишние силы на поддержание образа. Впервые за долгие годы я начал срываться на крик…
— Да быть такого не может! И я ведь действительно не виноват, что этот… этот… этот ублюдок меня убил! Точно, он должен понести наказание! И как можно не заметить столь ужасную смерть?! Мало того, что я умер насильственной смертью, которую просто так не скрыть, так меня ещё размазало по капоту грузовика и разнесло по асфальту на улице в центре города. Это как минимум громкий сюжет для новостей. Современная полиция работает эффективно, они его в два счёта найдут.
Наблюдатель лениво хрустнул шеей, разминаясь в своем кресле, а затем, взмахнув рукой, показал на старинный чёрно-белый телевизор. Следом за жестом, устройство включилось с характерным щелчком:
— Камер в этой части города не было. Ты всё-таки жил в провинциальном городке, а не в развитом городе. Как только водитель понял, что не успеет затормозить, он нажал на педаль газа и стремительно скрылся с места преступления, затем отмыл машину и
