Искусство любовной войны - Марта Кетро

Если допустить, что это правда, обнаруживается отчётливая разница в представлениях об идеале.

Для мужчины — та, что проходит мимо, а для женщины — тот, кто остался рядом.

Женщина удивительно ловка в лепке героя из подручного материала. Она не любит ускользающих субстанций, поэтому её можно взять надёжностью и настойчивостью. И, отдавшись сердцем и телом, она начинает огромную таинственную работу по превращению имеющейся субстанции в идеал. Находит достоинства, высматривает красоту; чего в наличии не будет, то придумает, старательно не заметит вопиющие недостатки. Если результат её усилий окажется несовершенным, она его всё равно полюбит, несколько по-матерински. Поэтому песня Алёны Апиной «Узелки» — великая.

Подозреваю, для многих это главный в жизни творческий акт — создание своего героя. Разумеется, она делает это ради себя, мужчине от её деланья ни пользы, ни вреда, разве что разбалует его. Это чтобы ей было кого любить.

Но было бы интересно выстроить героя лабораторным образом, не на основе имеющегося мужчины, а просто придумать с нуля, от ушей до хвоста, а потом посмотреть, существует ли на свете такой, как я всегда хотела.

Кто, если не кот

Поразмыслив, поняла, что мой герой, он не для секса — али мало мне объектов, — он для жизни вообще, чтобы геройствовать направо и налево, когда самой некогда. И чтобы я могла им восхищаться.

И это создаёт дополнительное пространство для воображения. Например, он может быть кот.

Кот, если от героя надо безусловной любви, красоты и ласки. Но энергичных мер по спасению меня от него вряд ли дождёшься.

Или тогда он может быть женщина. Очевидное решение, если вспомнить Глорию Стайнем — «мы сами стали теми парнями, за которых хотели выйти замуж». Но, знаете, хотелось бы всё-таки отойти от идеи «я и лошадь, я и бык» куда подальше.

Как вариант, он может быть гей. Один из случаев социального мужества, который мне запомнился, я наблюдала как раз в исполнении рыжего мальчика соответствующей ориентации, вышедшего с радужным плакатиком на Дворцовую площадь в день ВДВ. Но герой всё-таки должен уметь жениться. Теоретически. Не обязательно на мне. Но шанс у женщины быть должен! Иначе с ним как-то скучно и бесперспективно.

Так что ОК, пусть это будет гетеросексуальный мужчина. А какой — я постепенно придумаю.

Размер имеет значение

Чуть не главным критерием мужской привлекательности для меня всегда был размер. Я серьёзно думала, что мужчин меньше 190 см не бывает, всё остальное — это ошибка и недолив после отстоя пены. Но если выбирать героя не для секса, а для текста или подвига, подход придётся изменить.

Кинематографические гиганты восхитительны — туповатые и несокрушимые, но на практике всё чуточку сложней. Долговязые, они медленные, пока сигнал доберётся до мозга, героя уже десять раз убьют. А жрут сколько! Опять же, длинные ноги, слабая половая конституция. Ладно, пусть не для секса, но и для войны тестостерона в нём должно быть много.

И вообще, есть Тирион, карлик.

«Ты не чувствуешь ни ран, ни ноющей от доспехов спины, ни пота, льющегося тебе в глаза. Ты перестаёшь чувствовать, перестаёшь думать, перестаёшь быть собой, остаётся только бой и враг — один, другой, третий, десятый, и ты знаешь, что не подвластен усталости и страху в отличие от них. Ты жив! Вокруг тебя смерть, но они так медленно поворачиваются со своими мечами — ты танцуешь среди них, смеясь». Боевая горячка. “Я полумуж, охмелевший от резни, — пусть убьют меня, если смогут!”»[5]

А? а?! Герой же? Но карлик. Вынести на руках из пламени — увы… даже меня, маленькую.

Поэтому придётся без изысков — средний рост, около метра восьмидесяти, ноги короткие, но, если можно, не кривые. Ладно, не очень кривые.

Что касается ширины, то не толстый, не хрупкий и, к сожалению, не качок. Мне очень больно говорить это, но гипертрофированные мышцы неудобны в носке. Бодибилдеры — не более чем паркетные джипы, которые прекрасны в городских условиях, но для экстрима непригодны. Далеко ходить не могут, массу тяжело носить; жрать что попало тоже не готовы, без своего чемоданчика с протеинами и биодобавками шагу не ступят; пялятся на своё отражение в каждую ложку, вместо того чтобы глядеть на меня; отрубленное ухо загонит такого в непозволительно долгую депрессию — некрасиво же! Так что пусть он будет умеренно мышцат.

Но, добрый бог, можно ему кубики? Без них я отказываюсь играть дальше.

(«Можно, — отвечает добрый бог, — ты была очень хорошей в последнее время, поэтому у него будут кубики, чтобы любоваться».)

Уже сейчас я могу придать своему герою 3ф-форму, фиговый листок и шапочку из фольги. Шапочка необходима, чтобы в его девственный покуда мозг не вкралось ничего лишнего, никаких инопланетных матриц, идеалов общества потребления и прочего идеологического мусора.

А фиговый листок нам понадобится довольно большой. Извините. Пусть этот герой мне не для секса, но я не собираюсь потом сражаться с его комплексами, с его красными спортивными машинами и двадцатилетними модельками человека.

Вопросы крови

Кровь героя принадлежит народу, это очевидно. Но вот какому народу, предстоит выбрать.

Чтобы я могла его хоть приблизительно понимать, процентов на пятьдесят он должен быть славянином, мне так проще. Ради высоких скул следует добавить немного монголоидной составляющей, а также самую капельку африки, чисто для оттенка кожи. Я в этом смысле совершенно согласна с Макаром Нагульновым — желаю, чтобы личиком все были приятно смуглявые. Ещё хочется красивый нос, не знаю, за этим, наверное, к семитам. Конечно, ради торжества интернационализма следовало бы влить индейской крови, но давайте смотреть правде в глаза, где я тут достану индейца?! Сейчас-то в Москве перуанцев хоть отбавляй, но это же надо было уговорить его прапрабабушку на всякое.

Смешение кровей (не путать с кровосмешением) я считаю благим делом. Вот и котик мой. Пусть он несколько ублюдок, зато мы имеем детскую британскую мордочку без типичных породных болезней.

Да и сами мы… Прадедушка Алексей (по маминой линии) носил шёлковую рубаху и серьгу в ухе, потому что был цыганом. Однажды решил остепениться, украл украинку и переехал в Подмосковье. Из-за этого, когда расслабляюсь, меня иногда тянет врать и воровать. Последнее я себе категорически не позволяю, я же не точная его копия, и лошадков не очень, и ковать не умею, а ведь он был кузнец.

Соседний дедушка (который женился на дочери этого Алексея) имел хрупкий арийский череп, общую белокурость и заведовал городской организацией ДОСААФ. Кто бы мог подумать, что привычка интересоваться армией передаётся по наследству и проснётся во мне так внезапно.

Папа, что интересно, тоже интересовался. К сожалению, отсутствие и в нём, и в дедушке цыганской крови не позволило им припасть к армейской сиське и стырить что-нибудь нужное в хозяйстве, как это принято повсеместно. А я, между прочим, очень хотела парашют. Единственной военной вещью в нашем доме был чёрный чемоданчик из-под рации, с красным плюшевым нутром — я любила хоронить в нём своих кукол, получалось красиво, как в мавзолее.

Открываем личико

У меня нет особых требований к внешности героя, она, в сущности, не имеет значения — лишь бы чуть симпатичней обезьяны, а так я предпочитаю оставлять людям свободу для самовыражения.

Например, герой может быть любой масти при условии, что он темноглазый брюнет. Но совсем чёрные волосы нам ни к чему, в них заметней седина — вдруг он исхитрится до неё дожить. Карие при этом глаза или зелёные, это как захочет. Да чего уж там, допустимы даже серые, но ему понадобится всегда носить цветные линзы, а это неудобно. Так что карие.

Человеку необходим нос. Нос тоже какой угодно, лишь бы тонкий, с горбинкой, сломанный очень деликатно (без этого не обойтись, мужчина, которому нос не ломали, всё равно что не жил).

Один рот с несколькими зубами, передние пусть лучше все, а коренные как пожелает, хотя жевать всё-таки чем-то надо.

Щекастые мужчины повергают меня в уныние, ему бы всё время пришлось закусывать щёки изнутри — это, конечно, обеспечит приятную молчаливость, но немного затруднит общение. Так что проще сразу слепить череп с соответствующими лицевыми костями, который будет прекрасен при жизни, а после смерти из него можно сделать вместительную чашу.

Высокие скулы и достаточный подбородок, это очевидно.

Качество и количество волос на организме надо обсуждать отдельно, слишком серьёзный вопрос.

А так я сама себе удивляюсь — покладистости своей и смирению. Раньше-то могла с утра до вечера петь песню о мужской красоте, и в сердце моём был отпечаток маски героя — как если бы он упал в него своим красивым лицом, как в салат, и так оно и замёрзло, подёрнутое льдом, будто засохшим майонезом.