Пламенеющий Ангел - Терри Брукс

— Я еще не читала газет, — пояснила Нест. — Звучит ужасно. Почему он так поступил?

— Ему, видишь ли, не понравились оценки, которые ему выставили за работу в одной продвинутой учебной программе, — продолжала Бланш, нахмурившись. Она вздохнула. — Подумать только, ему светила перспектива стать ученым, а он послал все к чертям из-за плохой отметки!

— Явился в свой Субботний Дискуссионный Класс, — добавила Уинни, — с ружьем и ненавистью в сердце. Что еще можно сказать о нынешних детях, Нест?

— Помните мальчишку в Теннеси в прошлом году? — вдруг спросила Одди Халл. Она судорожно вцепилась костлявыми пальцами в кофейную чашечку. — Взял в школу что-то вроде автомата и напал на учеников во время перерыва на ленч. Убил троих и ранил еще нескольких. Сказал, ему надоело, что его вечно дразнят и пристают к нему. Ну да, мне тоже надоело, что ко мне пристают, но я же не беру пистолет и не убиваю мусорщиков и почтальонов, не говоря уж об инспекторе Налоговой службы, который вечно просит проявить добрую волю!

— Этого инспектора Налоговой службы не так давно поймали одетым в женское платье, Боже правый! — хихикнула Уинни Райсдорф, прихлебывая кофе.

— Говорят, его жена не возражала, — Бланш Стерн подмигнула Нест. — Она сама обожала одеваться в мужское.

Нест извинилась и двинулась дальше. Почти везде говорили об одном и том же, если не считать кучки игроков в гольф, у которых сейчас не сезон, и они собирались во Флориду на несколько недель, чтобы предаться любимому делу. Еще они обсуждали другие новости спорта, а подростки по соседству с ними — фильмы, рэп и компьютерные дела. Нест переходила от группы к группе, умудряясь со всеми найти общий язык, потому что на самом деле не принадлежала ни к одной из групп. Она может общаться и делать вид, будто является одной из них, но это не так. Она здесь аутсайдер. И ее приняли лишь благодаря рождению на этой земле. Но ее магическое наследие и знакомство с миром Пика, а также ее образ жизни вообще делали ее такой же чужой, как любого человека, который только что сошел с нью-йоркского автобуса.

Нест сделала глоток кофе и возвела глаза к голубому зимнему небу, видневшемуся в высоком окне с западной стороны церкви. И все-таки, что она с собой делает?

— Тебе бы небось хотелось уйти отсюда и побегать? — раздался рядом дружелюбный голос.

Она повернулась и увидела Ларри Спенса, стоящего рядом. Подарила ему дежурную улыбку.

— Что-то вроде этого.

— Ты все еще в состоянии сделать это, девочка. Просто возвращайся на тренировочную площадку и будь готова отправиться в Санкт-Петербург. Олимпиада еще только через четыре года.

— Мои соревнования уже позади, Ларри, — проговорила Нест. — Я уже была там.

Он всего лишь желал пообщаться, но при этом чувствовалось, что ему хочется наверстать упущенное, и это раздражало Нест. Ларри был крупным, симпатичным мужчиной за тридцать, атлетического телосложения, не лишенным обаяния, состоявшим в разводе и воспитывавшим двоих детей. Работал он заместителем шерифа округа, а по ночам подрабатывал вышибалой на дискотеках. Вся его родня происходила из Хоупуэлла и небольших городков по соседству. Нест была знакома с ним недолго и не слишком близко, но с некоторых пор, казалось, он старался вывести их отношения за привычные рамки. Неоднократно пытался приглашать ее куда-либо, и ей приходилось вежливо, но твердо отклонять приглашения. Пора бы уже положить этому конец, но как?

— Ты была самой лучшей, девочка, — проговорил Ларри, примеривая маску серьезного парня. И вечно-то он называет ее «девочка». Своего рода комплимент, ласковое словцо, отмечающее ее уникальность для него. Нест же всякий раз хотелось дать ему пощечину.

— Как дети? — спросила она.

— Хорошо. Растут, как грибы после дождя, — он придвинулся ближе. — Но скучают по матери. Как будто есть по ком скучать.

Марси Спенс никто бы не назвал надежной еще до того, как у нее появились дети, а материнство ничуть не улучшило дела. Хорошенькая, но с манерами женщины легкого поведения. После многочисленных историй с какими угодно мужчинами — только бы это позволяло весело проводить время — и скандалов с мужем их брак развалился. Марси смылась из Хоупуэлла еще до того, как были оформлены бумаги, наплевав на мужа и детей. Было ей тогда двадцать четыре. «Детишки рожают детишек», — часто слышала Нест неодобрительное шушуканье старух.

— Есть какие планы на Рождество? — вдруг спросил Ларри. Он нахмурился. — Знаешь, для детей было бы здорово, если бы в доме была женщина и все такое…

Нест кивнула, сделав строгое лицо.

— Вроде суррогатной матери.

Ларри запнулся.

— Ну, да, да, наподобие. Но я бы хотел, чтобы это была ты.

Она саркастически взглянула на него.

— Ларри, мы ведь едва знакомы.

— Разве это моя вина?

— Кроме того, я встречалась с твоими детьми всего раз. Они совершенно меня не знают.

— Еще как знают. Можешь быть уверена.

Она покачала головой.

— Сейчас не самое лучшее время, — дипломатично объявила она. — У меня есть собственные планы.

— Эй, ты просто подумай над тем, что я сказал, — он пожал плечами, пытаясь обратить все в шутку. — Ничего особенного.

Такие признания могли бы заставить забиться сердце юной девушки, не то что женщины возраста Нест. Но Ларри Спенс уже продемонстрировал на примере Марси свою ограниченность в отношении женщин. В любом случае, он, похоже, потерял голову, думая о Нест. И теперь не знает, во что ввязался, пытаясь преследовать ее. Она же не собиралась обнадеживать его, проведя Рождество вместе с ним и его детьми. Неведение является счастьем для него. Обратит внимание на какую-нибудь нормальную женщину и забудет о ней.

Она поймала взгляд Роберта Хепплера, стоявшего в другом конце зала.

— Ларри, мне нужно кое с кем поговорить. Спасибо за приглашение.

Она поспешила оставить его, прежде чем он успел среагировать, не желая давать ему повода для обещаний. Ларри — хороший парень, но ее не интересует. Да, в ней была некая загадка, но ведь между мужчинами и женщинами всегда существуют тайны.

Она с усмешкой подошла к Роберту.

— Эй.

— А вот и ты, — он усмехнулся в ответ.

Подойдя поближе, она заключила его в объятия и поцеловала в щеку. Все еще худой, как щепка, с взъерошенными светлыми волосами, похожий на мальчишку-озорника, Роберт легко мог ввести в заблуждение тех, кто не видел, каким он был подростком, искавшим приключений на свою задницу. Сейчас Роберт повзрослел — никто и не заметил, как это произошло. Едва закончив колледж, он женился на маленькой, энергичной особе по имени Эми Прюитт, и уж Эми-то не дала ему сбиться с курса. Решительная, не терпящая чепухи, практичная до мелочей, она любила Роберта так сильно, что была готова посвятить ему жизнь. Роберт большую часть времени витал в облаках, разрабатывая коды, языки, программы и компьютерные системы. Убежденный в собственной неотразимости и до крайности нетерпимый к чужим недостаткам, он сумел добиться таких блестящих результатов и оправдать ожидания профессоров, что в один прекрасный день они могли бы с гордостью указывать на его имя в каталогах. Но реальный мир несколько отличается от идеального, и Эми быстро догадалась, как плохо Роберт подготовлен к достижению успеха, если не обеспечить ему надлежащей обстановки.