Среди песчаных холмов - Кристина Ролофсон

– Мы подумали, что у вас переменились планы.

– Не совсем, хотя мне было не просто вырваться.

– Мы рады, что вы пришли, – сказал он, поглядывая на нее искоса. На лице Эммы Грей проступили пятна, а глаза припухли. Мэтт догадывался, что эта удивительная женщина плакала навзрыд, но не отваживался спросить, что довело ее до слез, да еще столь бурных. Понятно было, что она из обеспеченной семьи. Он уже обратил внимание на то, какие ухоженные у нее ногти и какая стильная стрижка. А ее бальное платье стоит пару сотен долларов.

Из высшего света она или нет, но глаза у нее на мокром месте. Может быть, просто потому, что ей придется провести этот воскресный вечер в ресторанчике «Бабушкино угощение». Мэтт очень надеялся, что она не заплачет во время ужина. Он убеждал себя ни во что не вмешиваться.

– Вам станет лучше после того, как вы поедите.

Она не взглянула на него, но слегка покраснела.

Марта подвинула к себе меню:

– Хотите гамбургер и картофель фри?

– Звучит аппетитно.

Макки тихонько толкнула ее локтем и зашептала:

– Не забудь про взбитые сливки с шоколадом.

– Спасибо, что напомнила. Именно поэтому я и пришла. Ради взбитых сливок с шоколадом.

Она умела обращаться с детьми. Знала, как с ними разговаривать. Знала, как покупать им вещи. Мэтту подумалось: неужели это судьба?

– Ну, народ, делаем заказ?

Мэтт вновь посмотрел на Эмму. Ему нравилось думать, будто он прекрасно разбирается в людях. В этом деле он совершил не так уж много ошибок, хотя в остальном ошибался без счета. Зато он знал людей, и ему нравилось думать, что знал. Но эту женщину он не понимал.

– Мне, пожалуйста, гамбургер со специями, – сказала Эмма и посмотрела на девочек. – Все будут взбитые сливки с шоколадом? В ответ хором прозвучало «да».

– Пять порций взбитых сливок с шоколадом и один гамбургер со специями, – сказала официантка. – А девочкам?

Ответил Мэтт:

– Еще три гамбургера со специями, детские порции, и жареного цыпленка. С легкой подливкой и картофельным пюре.

– Заказ принят. Желаете, чтобы сливки вам подали прямо сейчас или вместе с обедом?

– Все равно. – Если девочки после сливок раздумают есть гамбургеры, он заберет их с собой. Официантка улыбнулась и собрала меню.

– У вас очень милая семья.

Ответная улыбка Мэтта была холодна:

– Спасибо.

– Я принесу вам сливки через минуту.

Марта наклонилась вперед и пристально посмотрела на гостью:

– Вы плакали?

– Нет-нет, – возразила Эмма.

– Но у вас такой вид…

– Марта! – воскликнул Мэтт. – Пожалуйста, не приставай к Эмме с вопросами.

– Я просто спросила…

– Марта! – Он придал голосу строгость, а лицу – суровое выражение.

Его дочь округлила глаза и плотно сжала губы. Мэтт почувствовал, что ему следует переменить тему и завязать нейтральный разговор в ожидании обеда.

– Это… мм… Эмма, вы живете в Линкольне?

– Нет, – Она отпила воды из стакана. – Сказать по совести, я еще не решила.

Это означало, что она либо хочет устроиться на работу в этих местах, либо поступает в местный университет. Она сказала, что ей двадцать шесть лет, возраст вполне подходящий.

– Вы уже видели университетский городок?

– Нет, зато я видела, как народ валом валил на футбольный стадион. Интересно, какая команда выиграла?

Мэтт усмехнулся:

– Вы не из здешних мест, иначе бы знали, что Небраска всегда побеждает.

– Вперед, «Биг Ред»! – крикнула Мелисса, и некий молодой человек по соседству с ними обернулся на ее голос и победно вскинул вверх руку с растопыренными в форме буквы «V» пальцами.

– Я люблю туфельки, – сказала Макки, уткнувшись головой в плечо Эммы. И та обняла малышку за плечи, прижала к себе.

– Вы ищете работу?

Во рту у него пересохло. Могло ли ее появление в городе иметь столь простое объяснение, или он был круглым дураком, когда подумал о том, о чем подумал? В ее зеленых глазах вспыхнуло удивление.

– Работу? – повторила она так, будто никогда прежде не слышала этого слова. О'кей, он круглый дурак.

– Тогда вы, должно быть, студентка.

– Нет. Я еще не знаю, чем заняться. – Она растерянно ему улыбнулась. – Как видите, я на распутье.

– Нам нужно в туалет, – Мелисса сорвалась е места, а вслед за ней и Марта.

– Опять?

– Папа, – простонала Марта. – Вовсе не обязательно считать.

– Извини. – Он вновь повернулся лицом к Эмме, женщине на распутье, которая наверняка нуждается в работе.

Официантка принесла поднос, полный стаканов со сливками, и «женщина на распутье» взялась расставить их на столе, снабжая каждый стакан соломинкой и салфеткой. Официантка пообещала принести остальное через минуту.

– Спасибо, – поблагодарил ее Мэтт и снова обратился к Эмме Грей:

– Что за распутье?

– Это неинтересно, – сказала она, очищая свою соломинку от налипшей бумаги.

– Нет, интересно. Очень.

Скажи мне, что ты няня. Скажи мне, что ты воспитатель в детском саду. Скажи мне, что ты любишь лошадей и устала от городской жизни.

– Да, вы правы, – сказала она, окуная соломинку во взбитые сливки. – Я собираюсь искать работу.

Мэтт сделал глубокий вдох. Итак, она не мать семейства.

– Вы умеете готовить?

– Немного.

– А ездить на лошади?

Она вздрогнула:

– С малых лет.

Он не колебался ни минуты. Он не мог упустить шанс. Родственницы обещали помочь, но им трудно будет сдержать обещание. Рут раньше помогала, но теперь у нее артрит. Стефания забрала было девочек к себе в Омаху, однако он не смог вынести разлуки с ними. Он сказал обеим женщинам, что наймет помощницу по дому. Все ополчатся против него, если он не привезет из города хоть одну соискательницу.

– Хотите работать на моей ферме?

– Простите?

– Вы хотите работать на моей ферме?

Ее улыбка погасла.

– Работать кем?

– Я приехал в город, чтобы купить трактор и нанять работника. Мне нужна домохозяйка. Няня, если вам так больше нравится.

– Вы обращались в агентство по найму?

Пришлось выложить всю правду:

– Довольно стожно найти того, кто готов жить вдали от города. Часть лета девочки провели с моей сестрой в Омахе, но теперь они вернулись домой. Непросто в течение трех лет в одиночку и ферму содержать, и детей растить.

Она пристально смотрела на него своими зелеными глазами и, поколебавшись, спросила:

– А миссис Томсон?

– Она умерла. Мне помогала с детьми моя тетка, Рут, но у нее хронический артрит, и теперь ухаживать за девочками для нее слишком тяжело.

– Примите мои соболезнования.

Он понял, что это касалось не хвори тетушки Рут.

– Да, вот такие дела.