Струны души - Фатима Шарапова

– Помнишь, когда ты разгадал загадку Да Винчи, мы побежали с тобой в парк, и там столкнулись с Михаилом? Я тогда сказала, что мы затеяли те фальшивые убийства потому, что по ночам перемещались в Лувр, и нам это надоело, а Михаил сказал, что это был сон.

– Помню что-то такое, – поднапряг я память.

– Это была чистая правда, – произнесла она и сделала драматическую паузу, – Начну с предыстории. Я тогда украла кота у Габриэллы и Михаила и сбежала из дома к друзьям на нашу съемную квартиру. В ту ночь мне в первый раз приснился Лувр. Мы тогда засиделись допоздна и в результате уснули, где сидели, – махнула она обеими руками, – У нас есть один друг, который издевается над «эстетами». Он не плохой человек. Наоборот, он лучше всех разбирается в искусстве. Например, покажешь ему картину, ты не знаешь, что за художник, картина, а он откуда-то знает. Но не суть, – махнула она рукой, – Я не помню, как тогда уснула, но вот просыпаюсь утром под говор и смех и слышу, как он саркастически рассказывает про Лувр. Почти тоже самое, только без идиотских комментариев, рассказывали мой парень и другой друг. Я сразу вспомнила о легенде, которую придумала коту Габриэлла. До слов Михаила о том, что он проверял и это был лишь сон, я действительно думала, что мы каждую ночь отправлялись в Лувр к картине Иоанна Крестителя. Обстановка в зале музея, картина – всё выглядело настолько реальным, – Амалия подчеркнула последние слова покачиванием руки ладонью вниз, – Ты веришь? Я даже раму смогла пощупать! – воздела она к потолку спрятанные в рукава руки, – Это было просто невероятно! Как минимум три раза в неделю мы видели один и тот же сон. Поначалу это было интересно, но потом надоело. Мы начали искать причину. Я даже вернула кота, прочитала о загадке, побудила всех искать решение, искала сама, но…ни к чему не пришла. Я отправилась к Михаилу. Ты, наверное, помнишь день, когда мы встретились, – Амалия взглянула на меня и снова сосредоточила взгляд на невидимой точке на полу, – Мы с Михаилом плечом к плечу стояли у входа в магазин. Я уже собиралась уходить. Вдруг из пустоты появляется кот, потом – человек. Я сначала не поверила, но когда взглянула на Михаила, то поняла, что не одна страдаю галлюцинациями, – вдохнула Амалия, ненадолго замолкла, и потом продолжила, – Ну так вот. Тебе никогда не хотелось понять, как происходят эти перемещения?

Я слушал ее монолог и сравнивал наши ситуации. Она до последнего не сомневалась в действительности происходящего, я же по-прежнему считал это сном. Ею руководило желание докопаться до сути, мне же нравилась неопределенность, нравилось, что таинство, постигнутое только одним маленьким существом, оставалось нераскрытым для других.

– Нет. Я все еще думаю, что это сон и не хочу думать иначе, – честно поведал я о том, что думал, остановив взгляд на ее медленно ползущих вверх бровях, – Но согласен с Михаилом – не следует рассказывать о том, что мы пережили.

– Ты считаешь, тем двоим не стоит знать о коте? Боишься, что будут ставить на нем эксперименты? – подняла она на меня свои большие карие глаза, – Кстати, как ты прибыл в Милан?

– На самолете, – не моргнув глазом, выдал я заранее отрепетированную ложь.

– Серьезно?

– Да. А подъехал к собору на трамвае. Только не смог сориентироваться.

– Ты ни разу не был в Милане?

– Не-а, – покрутил я головой, – Это впервые.

– А где ты остановился?

– Пока нигде. Я слишком торопился на встречу, поэтому вопрос с гостиницей для меня остается открытым, – потер я переносицу, но почувствовал на себе чужой взгляд, повернулся и попал в ловушку бездонных глаз. Их чарующий магнетизм сковал меня по рукам и ногам, затянул в темную пучину, кроющуюся в самом центре. Голос Амалии, доносившийся сквозь толщу воды, требовал моего возвращения на Землю, а я погряз в этом кристально чистом омуте без шанса на выживание.

Осознав, что слова бесполезны, Амалия пустила в ход тяжелую артиллерию. Мощный удар по спине выбил весь воздух из легких и чуть не отправил вспахивать носом пол вагона.

– Ты вообще слышишь, что я говорю? – нагнулась она ко мне, когда я согнулся в кашле, подавившись слюной, – Мы выходим на следующей!

Не знаю, что она прочла в посланном в ее сторону взгляде, но это лишь заставило ее усмехнуться.

– Вставай, пошли к выходу, – потянула она меня к распахнувшимся дверям. Когда мы выбрались из зеленого вагона, моя спутница остановилась, чтобы дать мне откашляться и принялась делиться информацией об остаточном маршруте:

– Сейчас нам идти около 10 минут пешком. Дойдем до входа в «Москова» и подождем 5 минут Михаила. Потом снова сядем на метро. За 4 минуты доедем до Ланза. Оттуда пойдем до Сфорцеско пешком. На это уйдет где-то 3-4 минуты. Все было бы намного проще, если бы Михаил не играл бы в свои шпионские игры. Что ему стоило пойти на встречу вместе с нами, а не заставлять нас скакать с вагона в вагон?

Я слушал, как она тараторит и пытался сложить в уме все прозвучавшие цифры. Выходило около 30 минут. С учетом потраченного времени на поездку к Дуомо и от Дуомо получался целый час.

– Нас, наверное, уже не ждут, – озвучил свои выводы двинувшейся к эскалатору Амалии.

– Я тоже так думаю, – тихо согласилась спутница, – Но вдруг?

– Простите, – кто-то потянул меня за правый рукав куртки. Я обернулся и остановился.

– Я слышала, вы разговаривали по-русски, – на меня смотрела сияющая пара глаз, тех самых, что взяли меня в плен в вагоне, – Вы не подскажите, как добраться до бара «Радецкий»?

– Нет, мы сами туристы, – ответила вместо меня Амалия, схватила за другой рукав и потащила за собой. Но крепкие пальчики незнакомки не желали отцепляться.

– Извиняюсь, что подслушала ваш разговор, – пролепетало это чудо в светло коричневом пальто и белой вязаной шапке с помпоном, – Но, похоже, мы все идем в одну сторону. И я бы хотела пойти к «Москова» вместе с вами, – смущенно сжала она горловину своего толстого свитера.

– Прости, но мы торопимся, – Амалия взяла меня на буксир и потащила к эскалатору. Я похлопал ее по руке.

– Думаю, она все равно пойдет за нами, поэтому…идем, только быстрей, – махнул я треплющей свои золотистые волны девушке. Дождавшись, когда