Валькирии Восточной границы - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что до семьи… некая княгиня Полина Иринчеевна — о ней упоминала Мария Сергеевна. С ехидцей такой упоминала. Почему? Нет ответов. И некая Ай-гуль, у которой все хорошо. Кто это? Опять нет ответов. Я мотаю головой. Погодите-ка. У меня же есть денщик… насколько я припоминаю, денщики — это что-то вроде персональных дворецких и горничных в одном флаконе, а Пахом упоминал что он со мной с «младых ногтей».
— Пахом! — кричу я, понимая иронию судьбы. Вот и дожил, думаю я, эксплуататор трудового народа и аристократ. Вот сейчас кликну Пахома и велю ему икру с водочкой подать да к цыганам… как и полагается. Так сказать духовно и нравственно разлагаться.
— Вашблагородие? — дверь открывается и в комнату заваливается Пахом: — чего изволите? Ночь на дворе…
— Извини, Пахом. Я пару вопросов задать. Ответишь?
— Дык а чего же не ответить. Только я человек простой, барским премудростям да книжной грамоте не обучен…
— Скажи мне… а кто такая княгиня Полин Иринчеевна?
— О, Господи. Вы и Полину Иринчеевну запамятовали? — всплескивает руками Пахом: — как же так? Ой, беда какая…
— Да не причитай ты… — морщусь я: — просто представь, что все забыл совсем. Начни с начала. Кто она?
— Полина Иринчеевна то? Ее Сиятельство приходится женой князя Борислава Светозаровича. Дяди вашего.
— Уварова? — у меня благородный род? Уваровы — звучит гордо!
— Борислава Светозаровича Василевского. — поправляет меня Пахом: — он же старший брат вашей матушки покойной, да будет ей земля пухом.
— Понятно. А кто такая Ай-гуль?
— А… припоминаете значится… Ай-гуль — это дочка Борислава Светозаровича и Полины Иринчеевны. Но она себя изволит Аделаидой называть, ей имя Ай-гуль не нравится, вы же помните? Нет? Ну как же… ваша первая любовь была.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но… она же получается моя двоюродная сестра?
— Кузина. — кивает Пахом: — как есть — кузина. Но у Ай-гуль Родовой Дар Василевских во всей красе открылся! Она же как есть — Ледяная Княжна! Про нее «Петербургский Вестник» еще год назад писал! Сам Император ей звезду бриллиантовую пожаловал и звание полковника!
— Значит, у нее все хорошо… — киваю я, не припоминая ни свою кузину Ай-гуль, ни дядю с тетей… ни даже маму с папой. Все-таки я не Уваров Владимир Григорьевич.
— У нее все хорошо — кивает Пахом: — она же гений рода. Такие раз в столетие рождаются. Димитрий и Татьяна — ее старшие, они к сожалению не столь талантливы… злые языки говорят… — он замялся и отвел глаза, комкая свой картуз в руках.
— Ну чего еще? Говори.
— Токма вы уж не сердчайте, барин — говорит он: — это только слухи, а мы люди маленькие, вот и услышали…
— Да не буду я сердится. Я ж ничего не помню. Можешь сплетни на меня вываливать — я тебе спасибо скажу. Что там еще… ну жалование повышу.
— Неужто? Так я сейчас вам расскажу… — Пахом оглядывается по сторонам, хотя мы совершенно одни в комнате: — дык, Димитрий Бориславович и Татьяна Алексеевна — они же не родные князю Бориславу Светозаровичу! Димитрий хоть отчество его взял, а Татьяна так с прежним и ходит. У них Родовой Дар слабенький, от Гайдовских-Потаповичей… пламенный дар. Все одно неплохо… но с Ай-гуль, с Ледяной Княжной не сравнится. И сестренка ее младшая, Анна — та родная, но конечно не такая талантливая. И личиком не так вышла… так и растет в тени старшенькой.
— Так — говорю я: — у меня есть дядя и тетя. У них есть… четверо детей. Старшие — Димитрий и Татьяна, средняя — Ай Гуль, у которой все хорошо и младшенькая — Анна. Верно?
— Верно, Вашблагородие — кивает Пахом.
— Это все мои родственники? Моя семья?
— Вы что? Нет конечно. Есть еще дядя и тети от Разумовских. Князь Владимир Ревович и княгиня Светлана, их дети — Захар и Наталья, есть еще Назаровы, у них трое детей, есть еще Василевские — младший брат князя Борислава Светозаровича, Богдан Светозарович… и у него двое детей и жена и это только со стороны вашей матушки. А вот со стороны отца…
— Погоди! Постой. Господи, как их много… — хватаюсь я за голову.
— Семья должна быть большой — укоризненно смотрит на меня Пахом: — кто же поддержит в минуту бедствия как не семья. Вот у вас, вашблагородие, дар не открылся, а все одно вам воинский чин пожаловали и в гарнизон устроили. Пусть на восточной границе, но все же. Отслужили бы тут пяток лет, а потом — в столицу вернулись. Орден какой-никакой получили бы и в Офицерское Собрание как свой влились. А там — поженились бы. Хотя без Дара трудно пришлось бы… однако же не нам грустить, у вас вчера Родовой Дар открылся! Вы эту Тварь голыми руками разорвали на части! Говорят, дедушка ваш по отцовской линии Семен Велесович — так вот мог. Былинный богатырь! А у отца вашего огненный дар получился, от бабушки, Елизаветы Петровны, земля ей пухом. У нее же восемь деток было, да выжило всего четверо…
— Родовой Дар! — хватаюсь я за знакомое слово: — что это? Магия?
— Сильно вас видать головой приложило… — укоризненно качает головой Пахом: — вот вы, вашблагородие вчера изволили Тварь на куски разодрать. Руками. Как будто, прости Господи, зверь какой. Да только так вот сделать — никакому человеку не по силам. Это и есть Дар. Вы вчера быстрый были, я вас едва видел, будто в воздухе расплывались. И сила. А еще — она же вам ничего сделать не могла. И плетьми своими адскими била и когтями рвала, а вам хоть бы хны. А ведь она этими плетьми насквозь людей протыкает… вон девчонке из второй роты грудь разворотила, не прибудь госпожа полковник, сегодня бы похороны были. Сила Рода — она… разная. У каждого Рода своя. Однако же… — он качает головой: — все же перемешались. Вот у вас дядя княжеского роду Разумовский Владимир Ревович — у него дар врачевать, талант от Бога, а у его жены, Светланы — ледяной дар, от рода Василевских, она же младшая сестра вашей матушки покойной. А у их сына, Захара — дар управления животными открылся. Наталья… ну… — он отводит глаза в сторону: — Наталья… кузина ваша. Впрочем, о чем я? Ах, да. Родовой Дар чистым редко сохранить удается…
— А близкородственное скрещивание ни к чему хорошему не приводит — киваю я.
— Слова какие… вроде и умные, а все равно похабные — тут же перекрестился Пахом: — басурманшина и похабень, прости Господи!
— Угу. — киваю я: — а скажи-ка мне Пахом, кто такие валькирии?
— Ну… дык валькирии и есть. Воительницы на службе Империи. Эти… отринувшие свою прошлую жизнь и за грехи человеческие идущие на смерть. А за их заслуги на полях сражений, Император повелел сих девиц валькириями называть — аки девы, что героев после боя в рай призывают… — чешет себе затылок Пахом: — ну валькирии и валькирии. Их тут на восточной границе полно… магов боевых не хватает, вот и заполняют ряды валькириями, а они… — он снова креститься: — хорошие девчонки, да только если прорыв случится, так мрут как мухи…
— А… мужчины валькирии есть? — осторожно спрашиваю я. Пахом крякает и усмехается.
— Мужицкого полу да валькирия? Не бывать такому. — отвечает он: — мужчина с таким не справится. Они же обряд инициации в женском монастыре Святой Елены Равноапостольной проходят… а пережить такой обряд только дева чистая и непорочная может. И меняются они сильно… забывают все и ликом становятся иные… оттого, говорят, что в слезе Богородицы их омывают. Для мужицского сословья это чистая смерть… нету мужиков среди валькирий. Сильно видать вас головой приложило, вашблагородие…
— Понятно — на самом деле ни черта не понятно, но пора двигаться дальше. Политическое устройство… понятно, что монархия, но детали могут и различаться. Магия опять — ее пределы, как ее применять, может тут пособия есть «как контролировать свою силу и научиться летать и стрелять лазерами из глаз». Мне бы парочку.
— То-то Ледяная Княжна обрадуется — добавляет Пахом, видя, что я замолчал: — у вас с ней вроде как было что-то, уж не сердчайте. Поди стосковалась по вам. Но вам с такой разницей в Даре никак нельзя было вместе быть. А сейчас… сейчас у вас и получится может. Красавица наша Ай-гуль, неземной красоты девица. Умная,
