Анатомия любви - Марина Крамер

решение, основываясь на его выводах тоже. Психологический климат в коллективе мне очень важен, я должна понимать, что вы из себя представляете не только как хирург — тут я сама определюсь, но и как человек, и это в компетенции психолога. Если вы возражаете против такого подхода, давайте сразу прощаться и не отнимать время друг у друга.

Семен пожал плечами — условие о разговоре с психологом его не обескуражило, а желание работать здесь только окрепло, он вдруг почувствовал в Аделине родственную душу, что ли, и это только укрепило его в мысли, что его место здесь.

— Я не вижу в этом проблемы, — сказал он, и Драгун, свернув листок вчетверо, бросила его в ящик стола:

— Тогда завтра в семь тридцать в ординаторской лечебного корпуса. Алла вам покажет, выдаст пропуск и объяснит, как тут у нас все устроено. Встретимся на обходе.

Семен понял, что собеседование окончено, и поднялся:

— Спасибо за шанс, Аделина Эдуардовна.

— Надеюсь, вы его используете, — холодные глаза опять скользнули по нему, и Кайзельгауз поежился, но неприязни при этом не испытал. — До завтра, Семен Борисович.

— До завтра.

Он вышел из кабинета и вопросительно взглянул на тут же вышедшую из-за стойки Аллу.

— Ну что, испытательный срок? — спросила она, и Семен кивнул. — Тогда идемте гулять по клинике. Ой, только давайте сразу пропуск сделаем, чтобы вам уже сюда не возвращаться. Мне нужен номер машины.

— У меня мотоцикл.

Алла удивленно вскинула брови:

— А зимой?

— И зимой, — пожал плечами Семен. — Какая разница?

— Так холодно же.

— Я привык.

— Ну мотоцикл так мотоцикл, — согласилась она и вбила в компьютер данные. — Вот ваша карточка. Парковка для персонала у нас в другом месте, не там, где вы сегодня остановились, я покажу. Карточку необходимо всегда держать при себе, охрана вас, конечно, запомнит через какое-то время, но пропуск будет требовать всякий раз — такое правило, даже Аделина Эдуардовна каждый раз показывает, а уж ее-то все знают.

— У вас тут, смотрю, для всех равные условия?

— Да, — подтвердила Алла. — У нас нет разницы между санитарками, работниками пищеблока или владелицей клиники. Такой подход. Потому и персонал практически не меняется. Я, например, с открытия работаю, и даже мыслей не возникало куда-то уйти.

— Странно, что у вас лицо абсолютно натуральное, — заметил Семен, шагая рядом с Аллой по коридору.

— Почему странно?

— Обычно женщины, имея возможность что-то исправить, обязательно ею пользуются.

— А вы считаете, что мне нужно что-то исправлять? — слегка обиделась она.

— Нет, но… Даже когда нечего исправлять, а есть доступ…

— Глупости какие-то. У нас на операцию просто так не попадают, все через психолога. И если он видит, что операция — не необходимость, а бабья дурь, то ни за что не подпишет разрешение, а врачи без него не возьмут, такие правила.

Семен удивился. Ему казалось, что клиники пластической хирургии берут всех желающих, лишь бы деньги несли, а тут, оказывается, все через психолога — и пациенты, и персонал.

— А вы, Алла, тоже с психологом собеседование проходили?

— А как же? Конечно. Только тогда здесь другой психолог был, он погиб потом. Но Иван Владимирович не хуже, он очень хороший и очень знающий. Вы его не бойтесь, — добавила Алла, и Семен рассмеялся:

— Похоже, что меня может запугать психолог?

Алла фыркнула:

— Вас? Вряд ли. Да и габаритами Иван Владимирович вам явно уступает.

— Надеюсь, мне не придется бороться с ним на руках.

Алла расхохоталась, слегка запрокинув голову:

— Ой, не надо! Он нам здоровый нужен.

Экскурсия по клинике прошла непринужденно, Алла показывала какие-то важные места, попутно объясняя, как быстрее добраться, сводила Семена в кафетерий в корпусе реабилитации, показала, где операционные, процедурные и прочие кабинеты, а также ординаторская, где в момент их появления никого не было.

— Операционный день, — объяснила Алла. — А кто не на операциях, те на перевязках. Кстати, у нас здесь врачи рано приезжают, чтобы успеть до обхода всех своих больных посмотреть.

— Я это учту, спасибо.

— Во время дежурств можно отдыхать вот тут, — она толкнула следующую дверь и показала просторную комнату с кроватями, застеленными свежим бельем. — Если случается что-то экстренное, сестры всегда знают, где найти врача.

— А экстренное случается?

— Очень редко. Но иногда, например, могут привезти кого-то по скорой — это по договоренности с Аделиной Эдуардовной, она тогда звонит и предупреждает или едет сюда сама.

— Смотрю, начальница ваша работой не гнушается, да?

— Она едва ли не больше остальных работает, — как-то посуровела Алла, словно готовясь защищать Драгун. — Разве что Матвей Иванович… А сейчас, когда заместитель ее, Васильков, на больничном опять, она все на себе везет — и административное, и операции свои.

— Ну уж операции-то могла бы раскидать, — заметил Семен.

— Она только в экстренных случаях больных отдает, и то только Мажарову. Ну ничего, завтра уже Васильков выходит, всем будет полегче.

— Мажаров ведь ее муж?

— А вы бабка-сплетница?

Семен смутился — вышло действительно не очень красиво.

— Ладно, не краснейте, — пожалела его Алла. — Да, Мажаров ее муж, это не секрет. Но Аделина Эдуардовна считает его лучшим хирургом клиники, даже лучшим, чем сама, а уж она-то… — Алла устремила взгляд в потолок, давая понять, что Драгун величина, каких поискать.

— Редкое качество для женщины — признать кого-то лучшим, чем она сама.

— Ну не мне судить, я не врач. Но все говорят, что у Матвея Ивановича руки золотые. Он же уходил из хирургии, преподавал в институте, но Аделина Эдуардовна его вернула, потому что нельзя, чтобы человек с таким практическим талантом зарывался в бумажную работу.

— Но учить ведь тоже кто-то должен.

— Знаете, что я думаю? Учителей полно, а хороших хирургов, видимо, не столько. Потому Аделина Эдуардовна так настаивала, чтобы он вернулся в операционную.

— Вы правы, Алла… учителей полно, — задумчиво повторил Семен, вспомнив отца. — А иногда хорошие хирурги гонятся за регалиями и должностями, забывая, зачем они вообще в медицину пришли. И становятся посредственными учителями.

Алла внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала.

В целом, покидая территорию клиники и показывая на воротах пропуск уже с ощущением полноценной принадлежности к этому месту, Семен остался доволен и не разочарован. Завтра познакомится с будущими коллегами, оглядится, что и как устроено в плане рабочего процесса, а там, глядишь, все пойдет как надо — операции, перевязки, выписки. Он будет делать то, что давно хочет, там, где над ним не будет висеть тяжелая отцовская тень, закрывая собой весь горизонт.

Инна

В операционной она всегда чувствовала себя легко и свободно,