Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП) - авторов Коллектив

— Согласен на эти условия, — сказал, наконец, Гессарт. — Я прикажу своим воинам, чтобы они не вступали с вами в бой. Но экипажи имперских кораблей не в моей власти.

— Мы вполне можем справиться с подобными проблемами собственными методами, — ответил Арадриан. — Будь благодарен, что сегодня я чувствую себя щедрее, чем обычно.

Гессарт приподнял штурмболтер и вперил в эльдара-пирата холодный взгляд.

— Не давай мне повода изменить решение.

Все доступное место на «Мстительном» было забито награбленным. Ангары, где раньше размещались утраченные «Громовые ястребы», заполнили ящиками; в соборе и Реклюзиаме высились груды коробок с боеприпасами; каюты, в которых никогда больше не будут жить боевые братья, использовали под хранение технических деталей и медицинских принадлежностей. Гессарт был особенно рад улову, которого было достаточно, чтобы при необходимости держаться несколько лет.

Он стоял на мостике ударного крейсера, когда тот отстыковался от гражданского транспорта. Понадобилось больше дня, чтобы все перетащить, при этом два корабля каравана остались в неприкосновенности: просто на борту больше не было места. Когда «Мстительный», набирая скорость, полетел прочь, мимо проскользнул один из эльдарских крейсеров и опутал грузовоз гравитационными сетями. Корабль чужаков безмятежно плыл мимо, по его желтому корпусу тянулись изменчивые черные тигровые полосы, а солнечные паруса блестели, словно золото.

— Готовы ли мы к прыжку? — спросил Гессарт у Закериса.

— Только дай команду.

Гессарт поймал взгляд Нича, уставившегося на него.

— Не говори мне, что не одобряешь, — сказал капитан.

— Вовсе нет, даже наоборот, — ответил Нич. — Я думал, что Хельмабад был единственным твоим успехом, но теперь я вижу, что, возможно, был не прав.

— Позволь мне тебя в этом убедить, — сказал Гессарт и направился к панели управления вооружением.

Системы были заряжены на полную, когда они еще только прибыли сюда, поэтому эльдары не должны были заметить какого-либо скачка напряжения. Захват цели — другое дело. Пальцы капитана пустились в танец по кнопкам, и в правом борту ударного крейсера открылись орудийные порты. Эльдарский корабль был всего в нескольких сотнях километров от него, и метрикуляторы-наводчики захватили цель в считанные секунды.

— Что ты делаешь? — спросил Нич.

— Оставляю небольшой подарок Имперскому Флоту, — с улыбкой ответил Гессарт.

Гессарт ввел команду для одного залпа и нажал на руну активации огня. «Мстительный» содрогнулся, выпуская в эльдарский крейсер залп всеми бортовыми орудиями. На основном экране было видно, как корабль чужаков расцвел взрывами, главная мачта переломилась, корпус пошел рябью. Вспыхнуло пламя — это начали взрываться газы, и от их выбросов крейсер снесло с курса.

— Закерис, веди нас в варп.

Тропой святого пилигрима

— Апотекарий! — протрещал голос в шлеме Корпа, потом его смыла волна помех. Корп остановился. Скрип, издаваемый сочленениями доспеха десантника, прекратился, словно броня, которую не чистили с момента высадки на Антиллис IV, была благодарна за минутную передышку. Скалистое нагорье, где разбили свой лагерь Мстящие Сыны, было устлано плотью, костями и керамитом.

Корп повертел головой, пытаясь поймать сигнал. Ветер поменял направление, принеся с собой мерзостные энергии, выпущенные на свободу воинами Хаоса, и теперь каждая передача нарушалась морем помех. Последняя передача отделения скаутов, сопровождавших Вторую роту Мстящих Сынов на Антиллисе, полностью утонула в волне треска и помех. Вот уже тридцать часов о скаутах ничего не слышно. Каждый оставшийся в живых десантник уже вознес молитву Императору за упокой их душ.

Хлопья бледно-серого пепла вихрем закружились вокруг возобновившего шаг апотекария. Останки населения Антиллиса забивались во все щели доспеха десантников, и залепляли визор. Корп автоматически провел ладонью по глазным пластинам, счищая прилипшую к ним мягкую, жирную грязь. Вокруг простиралась земля, покрытая грязью и пеплом. Присланные на помощь осажденному Имперскому Гарнизону, Мстящие Сыны неожиданно оказались заперты в каком-то демоническом сне, где метели из человеческого праха гоняли ветры, завывающие голосами поглощенных Хаосом душ.

— Апотекарий!

Сигнал, набрав силу, пробился сквозь шипение и треск помех. Корп повернулся, прекратив карабкаться по склону, и осмотрел низины. Затем он рефлекторно перезарядил болт-пистолет и активировал силовой кулак. В душе Корп желал подняться наверх, чтобы вместе со своим командиром встретить новый натиск противника. Но он был апотекарием, и не разу за те годы, которые прошли с того момента, как Корп надел белый доспех, он не оставил ни одного раненого десантника. Это было делом гордости. Делом чести.

— Мстящие Сыны! — Корп молился, чтобы его собственный сигнал пробился через эту бурю пепла и помех. Он переступил через последний труп, закованный в черную броню. Несмотря на схожесть с доспехом Сынов, по мерзостным знакам и символам, покрывавшим полночно-черную броню трупов, можно было понять, кому служили воины при жизни. Темным богам варпа. Хаосу.

Корп пнул стилизованный под череп шлем, и с мрачным удовлетворением посмотрел на показавшийся обрубок шеи. Среди валяющихся на земле тел и оружия апотекарий заметил болтер и болт-пистолет. И тот, и другой были помечены символом его Ордена. И тот, и другой были разряжены.

— Апотекарий?

Слабый голос донесся из темной ниши в скале. Корп подавил желание мгновенно бросится в темноту, хорошо зная об уловках, с помощью которых слуги варпа могли обмануть человеческий разум, и осторожно шагнул вперед.

Десантник лежал в глубине пробоины, накрытый чем-то, что Корп поначалу принял за густую тень. Потом он понял, что это другое тело. Грудная бронепластина Мстящего Сына была покорежена болтерным огнем, и пробита в нескольких местах. Кровь его многочисленных жертв, покрывавшая доспех, в темноте казалась черной. Одна рука десантника была вывернута под неестественным углом. Другая до сих пор сжимала рукоять цепного меча, засевшего в груди его мертвого врага.

— Это я, Корп.

Пряча пистолет и отсоединяя силовой кулак, апотекарий опустился на колени рядом с умирающим боевым братом. Умело и быстро он открыл замки, удерживающие покореженный шлем десантника, и отложил его в сторону.

— Перей! — Корп посмотрел в лицо сержанту, прошедшему множество битв. — Должно быть, ты прикончил батальон этих поганых демонов.

— А они прикончили меня, — проговорил Перей сквозь кашель, его обычно глубокий и сильный голос надломился. Он перевел взгляд куда-то вниз. Корп проследил за направлением его взгляда, затем оттащил тело последней жертвы сержанта.

Напитанный варпом меч пронзил живот Перея, войдя в тело до рукояти, наверняка одновременно с последним ударом сержанта.

— Ноги отказали. Не чувствую, — прохрипел Перей. — Мое служение Императору заканчивается здесь.

Пока Перей говорил, Корп снял свой шлем. Ритуал, который он собирался провести, не требовал этого, но апотекарий считал, что так будет лучше.

— Человек рождается в одиночестве — нараспев произнес он, снимая бронированные перчатки. Ветер обдал холодом обнажившеюся кожу рук, мокрых от пота.

— И так же он умирает, — дрогнувшим голосом продолжал Перей. Корп начал открывать защелки брони сержанта.

— Служил ли ты Императору? — спросил апотекарий, снимая грудную пластину, и обнажая пропитанную кровью робу.

— И я умру, служа Ему, — Перей вздрогнул от ледяного поцелуя ветра.

— Ты счастлив? — спросил Корп. Одним быстрым движением он разрезал робу острым скальпелем, который снял с перевязи на предплечье, и обнажил грудь сержанта.

— Я счастлив, — дал последний ответ Перей, и голос его сбился на шепот. — Работай быстро, апотекарий. Скоро здесь будет больше этих шлюхиных детей. Они захотят отомстить за своих братьев

Лицо сержанта скривилось, горло напряглось, будто Перей пытался проглотить какой-то комок. Голова откинулась назад, и нижняя челюсть отвисла. По нижней губе побежала тонкая струйка крови.

Взяв голову сержанта за подбородок, Корп откинул ее назад еще больше, открывая все горло. Вот: небольшой бугорок под подбородком. Первая цель Корпа. Убрав обратно скальпель, апотекарий взял другой, чье тончайшее лезвие предназначалось лишь для одного. Для извлечения прогеноидных желез десантника.

— Я молюсь, чтобы когда они придут, я смог встретить их также, как ты, — сказал Корп уже ничего не слышащему сержанту. Он смотрел, как кусочек серого пепла падал на невидящий глаз Перея, и затем принялся за работу.