Последний довод королей - Джо Аберкромби

— Позвольте мне представить вам членов совета, — продолжил Хофф невнятно. — Архилектор Сульт, глава нашей инквизиции.

— Для меня честь служить вам, ваше величество.

— Верховный судья Маровия, наш главный арбитр.

— И для меня, ваше величество, это огромная честь.

— С лорд-маршалом Варузом, я полагаю, вы хорошо знакомы.

Старый солдат просиял улыбкой.

— Я имел счастье тренировать вас, ваше величество, а теперь почту за честь давать вам советы.

Так и продолжалось. Джезаль улыбался и кивал каждому члену совета по очереди. Халлек, лорд-канцлер. Торлигорм, верховный консул. Рейцер, лорд-адмирал флота. И так далее, и так далее. В конце концов Хофф проводил Джезаля к высокому креслу во главе стола, и Джезаль сел, сопровождаемый улыбками всех присутствующих. Он тоже тупо улыбался, взирая на старцев, а потом сообразил и произнес:

— О, пожалуйста, присаживайтесь!

Старейшины заняли свои места, и парочка из них перекосилась от боли, когда их старые колени щелкнули, сгибаясь, а старые спины захрустели. Байяз беззаботно уселся в кресло в начале стола, напротив Джезаля, словно всю жизнь сидел там. Одежды зашуршали, когда старые зады опустились на полированное дерево, а потом в комнате воцарилась могильная тишина. Одно кресло рядом с Варузом осталось пустым. Это кресло занял бы лорд-маршал Берр, если бы он не отправился по служебной надобности на Север. Если бы он не умер там. Двенадцать внушающих страх стариков вежливо ожидали, что скажет Джезаль. Двенадцать стариков, которых до недавнего времени он считал представителями самой высшей власти, сейчас были подотчетны ему. Такую ситуацию Джезаль не мог вообразить даже в самых смелых мечтах. Он откашлялся.

— Прошу вас продолжать, милорды. Я постараюсь подсоединиться по ходу.

Хофф расплылся в льстивой улыбке.

— Конечно, ваше величество. Если в любое время вам потребуются объяснения, вам достаточно спросить.

— Благодарю, — ответил Джезаль. — Спасибо…

Раздраженный голос Халлека прервал его речь.

— Вернемся к вопросу наведения порядка среди крестьянства.

— Мы уже подготовили уступки, — резко высказался Сульт. — И крестьяне были счастливы их принять.

— Никчемный кусок бинта, чтобы перевязать гноящуюся рану, — парировал Маровия. — Восстание неизбежно вспыхнет с новой силой, это вопрос времени. Единственный способ избежать этого — дать простому народу то, что ему действительно нужно. А ему нужна справедливость. Мы должны вовлечь людей в процесс управления государством.

— Вовлечь, — усмехнулся Сульт.

— Мы должны переложить бремя налогов на землевладельцев!

Халлек закатил глаза.

— Опять эти глупости!

— Нынешняя система прожила века, — рявкнул Сульт.

— Она поизносилась за века, — возразил Маровия.

Джезаль кашлянул, и головы старцев как один повернулись к нему.

— Можно каждого обложить налогом в соответствии с его доходом, будь то крестьянин или человек благородного звания… а потом… возможно…

Он замер. Эта идея казалась ему простой, но все одиннадцать чиновников уставились на него, шокированные, словно какое-то домашнее животное по недосмотру проникло в комнату и вдруг решило высказаться по вопросу налогообложения. На противоположном конце стола Байяз молча разглядывал свои ногти. От него поддержки ждать не приходилось.

— Ну, ваше величество, — успокаивающе начал Торлигорм, — такой системой невозможно управлять.

И он прищурился так, словно говорил: «Как вы ухитряетесь одеваться самостоятельно, если вы так невежественны?»

Джезаль вспыхнул до кончиков ушей.

— Понимаю.

— Вопрос налогообложения, — прогудел Халлек, — это невероятно сложная штука.

И бросил взгляд на Джезаля, словно хотел добавить: «Это слишком сложно для вашего крошечного мозга».

— Будет лучше, ваше величество, если утомительные детали вы оставите для ваших покорных слуг. — Маровия изобразил понимающую улыбку, которая обозначала: «Будет лучше, если ты закроешь рот и не будешь напрягать взрослых дядей».

— Конечно. — Джезаль пристыженно отодвинулся, утонув в кресле. — Конечно.

Так и продолжалось дальше, пока утро не перешло в день и полосы света из окон не переползли на кипы бумаг, лежавших на широком столе. Джезаль начал понимать, как все здесь устроено — очень сложно и одновременно очень просто. Престарелые игроки были разделены на две команды. Архилектор Сульт и верховный судья Маровия возглавляли эти команды, они отчаянно спорили по каждому пункту, даже самому незначительному. У обоих было по три сторонника, соглашавшихся с каждым их высказыванием. Лорд Хофф при маловразумительной поддержке лорд-маршала Варуза играл роль арбитра и старался навести мосты между двумя враждующими лагерями.

Ошибка Джезаля заключалась не в том, что он сказал что-то неуместное. Она заключалась в другом: он думал, будто кто-то ждет от него каких-то слов. Но старцев заботило только одно — продолжение их бессмысленной борьбы. Они привыкли самостоятельно вершить дела государства, когда во главе стола сидел пускающий слюни маразматик. Джезаль осознал, что они видели в нем фигуру, равноценную тому королю. И он спрашивал себя: может быть, они правы?

— Если бы ваше величество соблаговолили подписать здесь… и здесь… и здесь… и там…

Перо скрипело по бумагам, подаваемым одна за другой, старческие голоса монотонно жужжали, разглагольствовали, снова и снова язвили друг друга. Седовласые мужи улыбались, вздыхали, снисходительно покачивали головами на любое его слово, и Джезаль говорил все меньше и меньше. Они льстили ему и вводили в заблуждение ложными объяснениями. Они обвили его бессмысленными путами закона, пустой формы и традиции, потратив на это часы. Джезаль все глубже вжимался в свое неудобное кресло. Слуга принес вино, он пил, пьянел, ему становилось скучно, и чем больше он пил, тем сильнее скучал. Минута тянулась за минутой, и Джезаль вдруг почувствовал: нет ничего скучнее, чем высшая власть.

— А теперь печальный повод, — сказал лорд-камергер Хофф, когда препирательства с пеной у рта наконец-то привели к вынужденному компромиссу. — Наш коллега лорд-маршал Берр умер. Его тело везут к нам с Севера, чтобы с почестями предать земле. Но сейчас нам необходимо рекомендовать кого-то на его место. Это первое кресло, освободившееся в зале совета со времени смерти достопочтенного канцлера Феекта. Лорд-маршал Варуз, что скажете?

Старый солдат кашлянул и сморщился, словно понял, что ему предстоит открыть шлюз и хлынувшая вода может затопить их всех.