Флорентийка и султан - Жаннетта Беньи

Голоса матросов слились в нестройный хор, который становился все громче и громче.

– Мы не хотим это есть!

– Нам нужно мясо!

Капитан Дюрасье рассмеялся.

– Ах, мясо?

Поскольку матросы по-прежнему продолжали кричать, он поднял руку и воскликнул:

– Тише, друзья мои, тише! Не все сразу. Я думаю, что мы решим наш спор полюбовно.

С этими словами улыбка сползла с уст капитана и, ткнув пальцем в стоявшего в первых рядах одноногого матроса в красном камзоле, он крикнул:

– Ты!

Капитан Рэд втянул голову в плечи и принялся испуганно озираться по сторонам.

– Да, да, ты! – повторил капитан Дюрасье,– калека на деревянной ноге и его дружок!

Лягушонок недоуменно ткнул себе пальцем в грудь.

– Кто, я?

– Именно ты.

– Что?

– Давай-ка сюда, наверх.

Матросы расступились, пропуская Лягушонка, который поплелся следом за капитаном Рэдом. Они медленно поднимались по деревянной лестнице на капитанский мостик, когда мессир Дюрасье снова поднял руку и показал пальцем на Вилардо, по-прежнему державшего в руках крысу, Жоффруа и Гарсию.

– Ты, ты и ты. Тоже наверх. И побыстрее. Давайте ко мне, все пятеро.

В толпе матросов поднялся легкий шум, но капитан Дюрасье быстро заставил экипаж умолкнуть.

– Всем остальным немедленно занять свои места. Я буду считать до пяти, а потом вы уже будете не членами команды, а бунтовщиками. Вы знаете, как обходятся с бунтовщиками. Я прикажу открыть огонь.

Пока матросы растерянно переглядывались между собой, капитан Дюрасье закричал:

– Раз!

Толпа кинулась врассыпную. Матросы бежали к мачтам и бакам, не разбирая дороги. Они падали, поднимались и снова бежали.

Капитан фрегата еще не успел произнести слова «два», а палуба уже опустела.

Матросы карабкались на мачты и исчезали в проемах так стремительно, как будто спасались от чумы.

Офицеры и капитан Дюрасье следили за происходящим с высоты капитанского мостика.

Наконец, мессир Дюрасье удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Два...

После этого он повернулся к матросам, которых построили рядом и сказал охране:

– Ведите их в офицерскую столовую. Зачинщиков бунта затолкали в просторную каюту на корме, где сидели насмерть перепуганные отец Бонифаций и судовой лекарь мессир де Шарве.

Первым среди матросов стоял старик Вилардо, который уже так привык к своей крысе, что не выпускал ее из вытянутой руки. Следом за ним испуганно жались остальные. Капитан Рэд стоял у самой двери столовой.

Мессир Дюрасье, сняв с головы шляпу и передав ее слуге, подошел к Вилардо. Насмешливо улыбаясь, он взял двумя пальцами крысу и, продемонстрировав ее собравшимся, торжественно произнес:

– Господа, мы только что счастливо избежали бунта, который мог возникнуть на корабле из-за этого маленького грызуна. К сожалению, он каким-то образом попал в суп.

Судовой лекарь, увидев перед собой вареную крысу, испуганно икнул и прикрыл рот рукой. Капитан Дюрасье положил сморщенного грызуна на стол перед мессиром де Шарве и с улыбкой сказал:

– Любопытно было бы услышать, что скажет наш корабельный доктор по этому поводу. Всех присутствующих очень интересует мнение ученого врача.

Де Шарве нерешительно посмотрел на капитана, но тот, сбрасывая испачканную перчатку, сделал рукой приглашающий жест.

– Ну, что же вы, доктор? Мы очень внимательно слушаем.

Брезгливо сморщив лицо, де Шарве вытянул шею и принялся разглядывать крысу со всех сторон. Некоторое время он молчал, а потом, пожевав губами, сказал:

– С абсолютной уверенностью я могу сказать только, что она вареная.

Капитан Дюрасье захлопал в ладоши.

– Браво, господин лекарь. Наконец-то вы открыли нам глаза. Благодарю вас. Вы можете еще что-нибудь добавить?

Врач промычал что-то неопределенное и развел руками.

– Пожалуй, нет. Хотя... погодите. Кое-что приходит мне на ум. Я вспоминаю, что мой дедушка когда-то съел несколько вареных крыс во время осады Дижона лет пятьдесят назад. Насколько я припоминаю, это не принесло особого вреда его организму. Он даже не испытал никаких болезненных симптомов.

Капитан Дюрасье удовлетворенно улыбнулся.

– Это весьма любопытно. Благодарю вас, господин лекарь.

Одев новые перчатки и небрежно пошевелив пальцами, капитан фрегата повернулся к матросам.

– Ну что, слышали?

Жоффруа пожал плечами и пробасил:

– Слышали, ваша честь.

– Ни разу не испытал болезненных ощущений,– повторил Дюрасье слова лекаря.– Это не наталкивает вас на определенные размышления?

Одноногий моряк пожал плечами.

– Нет, ваша честь.

Капитан Дюрасье укоризненно покачал головой.

– А жаль, жаль. Ведь это неожиданная, но очень приятная новость. Не так ли?

Капитану Рэду ничего не оставалось, как согласиться.

– Да, неожиданная,– сказал он, пожимая плечами.– Но... но...

Дюрасье с любопытством посмотрел на него.

– Но... что? По-моему, вы хотите сказать, что дедушка нашего глубокоуважаемого доктора солгал. Или я ошибся?

Было бы глупо из-за какой-то крысы рисковать собственной жизнью, и капитан Рэд, вытянувшись в струнку, громко воскликнул:

– Никак нет, мессир! Он сказал чистую правду.

Капитан Дюрасье рассмеялся.

– Прекрасно. В таком случае, прошу.

Он показал рукой на стол, но никто из матросов не двинулся с места.

– Ну что вы? Не будьте такими скромными,– настаивал Дюрасье.– Чувствуйте себя, как дома. Хотите, я даже предложу вам собственное место?

Он отодвинул стул, на котором обычно сидел сам и показал на него одноногому моряку в красном камзоле.

– Не бойтесь, прошу вас.

Фьора, которая не успела покинуть офицерскую кают-компанию, служившую на корабле также и столовой, сидела на противоположном конце стола и с ужасом наблюдала за тем, как милейший, обходительнейший миссир Дюрасье превращается в холодного и жестокого мучителя.

«Господи,– подумала она,– неужели такой человек мог рассчитывать на какие-то чувства с моей стороны? Ведь он хочет заставить их съесть эту крысу. Это отвратительно».

После того, как капитан Рэд уселся в кресло мессира Дюрасье, соседнее кресло было предоставлено Лягушонку.

Слуга в белом колпаке торжественно внес в офицерскую кают-компанию две серебряных тарелки и по паре ножей, и широких двузубых вилок. Приборы были по всем правилам этикета установлены на столе перед новыми гостями, которые испуганно озирались по сторонам.

Жоффруа, Вилардо и Гарсия не удостоились чести быть приглашенными к столу господ офицеров.

Затем капитан Дюрасье вытащил из ножен тонкую шпагу и в мгновение ока рассек пополам лежавшую на столе рядом с корабельным лекарем вареную крысу.