Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина

— И бывало такое? — не удержалась я.

— Бывало, — мрачно ответил Тейт и рефлекторно потер поясницу.

На подходе к холму мы умолкли. На сей раз нас никто не встречал. Точнее, за нами явно наблюдали, но издали, с безопасного расстояния. Тейт, впрочем, судьбу испытывать не стал и почти сразу свернул с открытого пространства в заросли, ближе к высоким «крепостным стенам». Здесь даже подобия тропинки не было; гибкие ветки, точно покрытые встопорщенной чешуей, цеплялись за одежду, а круглые желтоватые листья — монетки пахли резко и неприятно, чем‑то кисловатым, соленым, животным.

— Короткий путь, — пояснил рыжий, неутомимо продираясь через заросли. Я едва поспевала за ним. — Надо поскорее найти мастера Оро — Ича.

Желудок у меня сжался — не от голода уже, а от дурных предчувствий.

— Все‑таки будут проблемы из‑за Аринги?

— Гм, — ответил Тейт глубокомысленно и ускорил шаг.

Мне это совсем, совсем не понравилось.

Я мало что знала ещё о законах Лагона. На первый взгляд, здесь царили хаос и безнаказанность. Если противник погибал на дуэли или загадочным образом пропадал, то обычно дело так и оставляли. Проиграл — сам виноват, этакое право сильнейшего. В то же время, ученики находились под защитой своего мастера. То есть я в случае угрозы могла обратиться к Ригуми Шаа, а Тейт — к Таппе… И, в теории, мы оба могли заявиться к Оро — Ичу, потому что он как бы «всеобщий папочка», то есть мастер Лагона.

Аринга была слишком крупной фигурой. Ее исчезновение не может пройти незамеченным, даже если местные правила — на нашей стороне. Значит, будет… что? Разбирательство? Наказание?

— Тейт? — позвала я негромко.

— Да не знаю я точно, что происходит! — откликнулся он с искренней горячностью и бросил темный взгляд через плечо. — Сам всю голову сломал уже. Но у меня есть чутье, и чутье говорит, что Аринге нас подсунул Оро — Ич. Значит, надо к нему.

В душе у меня шевельнулась надежда.

— Думаешь, он разрулит эту ситуацию?

— Нет, конечно, — вздохнул Тейт. — Запутает ещё больше. Но зато скажет что‑нибудь умное и не даст нас убить… ну, в крайнем случае! Круто, правда?

Да уж, и не поспоришь.

— А куда мы идем?

Вопрос был своевременный, потому что заросли как раз закончились и под ногами захлюпала вода. Мелкий быстрый ручей с песчаным дном извивался в траве, как агонизирующая змея. На другом берегу начинался лес. Деревья выглядели чудовищно: необхватные шишковатые стволы болезненно — красного цвета, серые иголки, корявые ветки и корни, растопыренные, как паучьи лапы. Хотя издали кроны казались редкими, плешивыми, небо почти не просматривалось, только порой мелькали в разрывах клочья облаков и зеленовато — голубые лоскуты. Каменистая почва явно была влажной, а кое — где виднелись розетки лишайника цвета индиго.

Я сглотнула.

Тейт проследил за моим взглядом и усмехнулся:

— Это не гаюс, ногу до колена не проест, но все равно лучше не наступать. Нам в лабораторию Оро — Ича, а это прямо там, — ткнул он пальцем в жутковатые деревья. — Не бойся, я знаю дорогу.

— А если мастер не на месте?

— Подождем, в первый раз, что ли, — беспечно пожал плечами Тейт.

Чувствовала же, что тут какой‑то подвох!

До спуска в лабораторию, слегка прикрытого гибкими гроздьями пурпурных цветов, мы добрались без проблем. Внутрь тоже прошли спокойно и даже почти пересекли холл, большую пещеру, кажется, вырезанную внутри огромного прозрачно — синего камня. Свет исходил словно со всех сторон; не понять было, источают стены и пол мягкое сияние или же отражают его.

«Красиво», — успела подумать я, а потом сознание на долю секунды помутилось. Полная дезориентация, как если проснуться от красочного сна; видения путаются с реальностью, а тело невесомо и будто бы не имеет очертаний, как туман.

С невероятным усилием я моргнула раз, другой, попыталась двинуться — и осознала, что завораживающая кристальная пещера исчезла; мы с Тейтом болтались над зловещей черной пропастью, лицом к лицу, плотно опутанные щупальцами. Они были твердыми и шероховатыми, точно базальтовыми, но источали слабое тепло, как живые. Голова кружилась, и откуда‑то доносился слабый запах дыма и молочной сладости. С потолка свисали метрах в пятнадцати от нас две грозди красноватых светильников, позволяя в полной мере оценить хищную пустоту под ногами.

Рыжий дернулся, поерзал, испытывая путы на прочность.

Сердце екнуло и подскочило куда‑то к горлу.

Мне, озябшей и ослабшей после скудного завтрака и финального перехода, больше похожего на неторопливую прогулку, Тейт казался не просто теплым — огненным. И облегающий костюм нисколько не скрывал ни температуру, ни рельеф тела.

Щеки вспыхнули, как папиросная бумага; пульс участился.

Не мой пульс.

Я сглотнула насухо и отвернулась, насколько могла, так, что даже шея заболела. Скулу щекотали рыжие вихры, слабо пахнущие костром и сухой травой.

— Мастера нет, — пояснил Тейт жизнерадостно, успокаиваясь наконец и расслабленно обвисая в каменных щупальцах. Я украдкой перевела дыхание, по — прежнему опасаясь соваться в его мысли. Слишком маленькая дистанция… точнее, совсем никакой нет. — Будем ждать. Тут нас никто не достанет, так что все в порядке. Только жаль, что моя магия не работает, я попробовал шарахнуть — и ничего. Ладно, потерпим. Или ты чего‑нибудь срочно хочешь? Попить, например? Мастера, может, целый сет не будет…

Дурацкое смущение схлынуло, но меня тут же обуяла страшная жажда.

Удружил, называется!

— Тейт… — начала было я очень тихо, но сама себя оборвала. Глупо читать нотации, когда мы уже вляпались.

Рыжий, очевидно, почуял мое настроение и опасливо поежился; несколько минут прошло в полной тишине. Потом он вздохнул, пробурчал что‑то насчет расслабления и отдыха.

— …и ты напряженная, как я не знаю кто. Отпусти себя уже, а?

— Что?

То ли от нашей возни, то ли просто из вредности толстенное щупальце, которое вырастало из потолка и скрепляло все остальные, начало раскачиваться; мы описывали неширокий круг — сначала по часовой стрелке, потом против, и так до бесконечности.

Появилось ощущение ирреальности.

— Ничего, — коротко ответил Тейт, а потом вдруг поцеловал меня в шею; прикусил кожу слегка, подул… Одновременно он шевелил пальцами, поглаживая где‑то в районе лопаток. А у меня даже немного сдвинуть руку не получалось из‑за каменных щупалец, не говоря уже о чем‑то большем. Это расстраивало и успокаивало одновременно. — Расслабься, говорю. Будешь такая напряженная — синяки останутся.