Разлюбить князя - Ирма Хан

И тут Таня отчётливо поняла, что это не сон, что она слышит лай собаки наяву. Она открыла глаза и бросилась к окошку. В отблеске костра она увидела Бурта и нескольких мужчин. В одном из них, к собственному удивлению и радости, она узнала Буршана.

— Буршан! Я здесь!

— Таня! Сейчас, сейчас! Подожди… — опрометью бросился он в дом. Буршан помнил, что при осмотре комнаты видел лестницу.

Так и есть. Лестница лежала на полу. Осмотрев потолок, он заметил люк и, тут же, подставив лестницу к стене, взобрался на чердак.

— Таня! — заключил он её в объятия. — Танечка моя! Как ты? — он отстранился, что бы посмотреть ей в глаза.

— Ты живой… живой… — со слезами на глазах она стала целовать его лицо.

— Конечно живой. Почему я должен быть мёртвый?

— Сарук сказал, что отравил тебя…

— Да, он действительно запустил мне в голову орех каршита, но Бурт вовремя позвал на помощь и я довольно быстро пришёл в себя. Когда пёс прибежал к Салиту один, тот понял, что случилась беда, взял всевозможные настойки и порошки и поспешил за псом. А я, как только почувствовал себя лучше, сразу собрал друзей и пустился в погоню за твоими похитителями. Бурт показывал нам дорогу. — Он снова прижал её к себе. — Как я испугался за тебя, милая… Я был в такой растерянности… Хорошо ещё, что Бурт взял след.

— Буршан… пожалуйста… — Таню била крупная дрожь, — поехали домой.

Она умоляюще посмотрела на мужчину. По лицу текли слёзы.

— Я хотел сначала допросить Сарука… К тому же, милая, мы в любом случае не можем уехать так сразу… Дело в том, что… — он замялся, не зная, как сказать Тане про двух мёртвых мужчин.

— Что у нас два трупа, да?

— Ты знаешь? Откуда?

— Сначала я видела, как Сарук накапал яд им в миски, а потом видела, как они умерли. И не надо подбирать правильные слова. В своём мире я врач и, к сожалению, мне приходилось часто сталкиваться с покойниками.

— Врач?

— Лекарь, — поправила себя Таня

Часть 7 глава 4

Он помог ей спуститься с чердака.

— Ансэт, погаси свечи и закрой дом, чтоб его не разорили кальтары или пустырки. Хотя, подожди! Прежде осмотри его. Нет ли в нём лопаты? Негоже умерших на съедение диким зверям оставлять. Надо похоронить. Руберик! Возьми Сарука. Посади за стол.

— Развязать его?

— Да. И постарайся привести в чувство. — С этими словами Буршан протянул ему маленькую коробочку с порошком. — Дашь понюхать…

Такур и Ансэт обследовали дом и, действительно, нашли лопату.

— Где копать, Буршан?

— Я думаю, надо с той стороны дома. Дальше от родника.

Мужчины взяли факел и обошли дом. Выбрали то место, где земля была мягче.

— Хорошее место. Как раз под деревом. — Сказал Ансэт, и начал копать.

— Я сейчас тела принесу. — И Такур пошёл к костру.

— Таня, ты в доме посидишь или с нами тут будешь? — посмотрел Буршан на свою женщину.

— Я не знаю… Лучше в доме, наверно. Не хочу видеть и слышать его, — кивнула Таня на Сарука, которого Руберик уже не только привел в чувство, но одел и усадил за стол.

Сарук, растирая запястья, злобно смотрел на окружающих. Когда Такур подхватил одного из умерших под мышки и, взвалив на спину, понёс за дом, Сарук печально усмехнулся:

— Знал бы, что ты настигнешь нас, княже, не убивал бы своих товарищей.

— А зачем ты их вообще убил?

— Не хотел женщину твою с ними делить.

— Таня, иди в дом. — Нахмурился Буршан. — Думаю, тебе, действительно, лучше не слышать то, что он будет говорить.

Заметив нерешительность женщины, князь обнял её и повёл в дом. Усадил на кровать. Посмотрел по полкам. Нашёл ещё несколько сечей и зажёг их. Поставил на стол, ближе к кровати.

— Ложись, милая. — Погладил он Таню по плечу.

Она послушно легла. Он укрыл её толстым вязаным пледом. Охотники пользовались им вместо одеяла.

— Как ты справилась с таким крепким мужчиной? — присел он рядом с ней на кровать.

— Он был слишком увлечён мыслью овладеть мной, поэтому и не ожидал нападения.

— А рана на…

— На ягодице?

Буршан кивнул.

— Понимаешь, я была уверена, что он отравил тебя. Убить беззащитного человека не смогла, а вот повредить ему то место, на котором он сидит… Я решила, что это достойная месть. Так сказать, чисто женская…

— Ты необыкновенная женщина! Смогла не только за себя постоять, но ещё за меня отомстить, — князь снова поцеловал её. — Не хочется тебя оставлять, да надо с Саруком поговорить…

— Ты надолго? — голос её дрогнул.

— Нет. Как только Ансэт и Такур похоронят умерших, мы сразу отправимся домой. На, вот, выпей.

Буршан достал из кармана безрукавки крошечный пузырёк:

— Открой рот.

Таня послушалась, и он капнул ей пару капель на язык. Капельки оказались сладкими, с привкусом мёда.

— Это снотворное?

— Нет. Успокоительное. Сейчас страх пройдёт… ты успокоишься и не будешь так остро всё воспринимать. Отдыхай.

Он склонился над ней и долго целовал в губы.

Пока Буршан укладывал Таню, Руберик успел кое-что узнать у Сарука.

— Если быть кратким, то Сарук не простил тебе победы в поединке и решил отомстить таким способом. — Опередил друг вопросы князя.

— Это так, — подтвердил Сарук.

— Как так могло случиться, что пёс не почувствовал опасности? Он ведь спокойно убегал в лес, прибегал обратно и ни разу не выказал беспокойства.

— Я всё расскажу тебе, княже, но при одном условии…

— Ты мне ещё условия собираешься ставить? — грозно нахмурился Буршан.

— Условие очень простое: не рассказывай моим родным, что произошло. Не хочу позора семье.

— А когда похищал мою женщину о семье, что — не думал?

— Думал. Собирался навсегда покинуть Синюю Даль вместе с ней.

— Ты же говорил, что хотел готыму продать, — вставил слово Руберик.

— Передумал. Когда на коня посадил перед собой, да обнял… запах её почувствовал и всё… пропал. Решил с ней в Океанию отправиться, да переиграла меня женщина твоя. Больно она ловка и хитра…

— Хорошо. Допустим, я не расскажу о происшествии никому, то, что тогда? Каковы твои условия?

— Тогда после моего рассказа позволь написать письмо отцу и принять тот же яд, которым я отравил своих товарищей.

Руберик и Буршан переглянулись.

— Уйти из жизни добровольно?.. — не поверил Руберик.

— Лучше смерть, чем позор на весь род через века. Ты же сам знаешь, этим не только детей моих братьев, но и внуков их внуков упрекнут. Мало того, что женщину князя похитил, что само по себе кровью должно искупаться,