Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Сейчас же его грызло чувство вины перед женой — за взваленные на нее заботы, за трудности с которыми они столкнулись, и еще сколько придется решить этих проблем… Янка, она не такая, чтобы как у Некрасова — и в горящую избу, и коня на скаку. Саша всю их совместную жизнь старался, оберегал свою малышку от лишних проблем. Было ли это правильным? Сможет ли сейчас она все принять и не сломаться? Тысячи вопросов и только одна вера — в их любовь, и надежда, что они справятся, вместе.

Из раздумий вырвал голос медсестры, зашедшей в палату. Сейчас начнется — гора таблеток, куча уколов. Потом массаж. И вечером постыдный туалет с обтиранием тела… и судном. К этому было привыкнуть тяжелее всего.

Медсестра ловко положила Сашке в рот лекарства, дала запить. Приподняла его туловище повыше у изголовья с помощью механизма кровати. От принудительного смещения тело сползло вниз, сбившаяся простынь обнажила под спиной клеенку. Сашка поморщился.

— Что? — вдруг спросила обеспокоенная женщина. — Где-то больно?

— Нет, там под спиной, сбилось все, от клеенки поясница чешется. Раздражает.

— Александр Васильевич, это же прекрасно! Радуйтесь!

— Чему радоваться? Чешется же, а не повернешься! — пробурчал пациент, недовольно нахмурившись.

— Как это чему? Вы на этой клеенке почти месяц лежите, а чешется только сейчас! Не понимаете разве? Чувствительность возвращается, дорогой вы наш! Значит будет толк! Значит и сидеть сможете, и ходить! Пойду-ка я, доктору сообщу! Сейчас мы с ним вместе вернемся!

Сашка, проводив заботливую медсестру взглядом, улыбнулся. Чешется. Хорошо, что чешется!

81

Рано расслабилась, слишком рано поверила, что вот вот черная полоса закончится. Потому что вдруг заболел Лешка. Ни с того ни с сего ночью поднялась высокая температура. Хотя вечером ребенок играл и, кажется, чувствовал себя нормально.

Яна проснулась от Лешкиных стонов, он хныкал и звал маму.

Саму ее вдруг обдало ледяным потом, от страха, она никогда не сталкивалась с детскими болезнями. А тут маленький ребёнок, бредит с высокой температурой. Скорую? Так они высмеют. Янка еще по Наташкиным рассказам знала отношение местных фельдшеров — приезжают "если 40", остальное сбиваем парацетамолом и утром вызываем врача.

Янка ещё несколько минут стояла возле мальчика и смотрела на температуру 38.9 зависшую на градуснике. Померила еще раз — 39. Градусник рабочий, не врет.

Нет, бездействовать нельзя, нужно что-то предпринимать. Звонить Наташке? Так в два часа ночи, она явно не обрадуется. Тем более что самочувствие подруги оставляло желать лучшего — сказывались летний зной и большой срок беременности.

Яна растормошила Лешку, распросила, что болит, посмотрела на горло. Красноватое, но без явных воспалений. Насморка пока нет. Но он валится, ему тяжело, трясет мелкой дрожью. Она прижала его маленькое тельце к себе, стараясь согреть. Лешка доверчиво прижимался и поскуливал.

Что делать? Яна в растерянности уложила мальчика обратно на диван, укрыла одеялом.

А сама пошла покорять интернет. Сейчас для неё он станет и подругой, и скорой, и мудрой бабушкой.

Парацетамол, обтирания водой с уксусом, чай с малиновым вареньем. Перепробовали все. Только под утро Лешик начал потеть, и жар стал спадать. Яна еле держалась на ногах. О работе не могло идти речи. Но звонить Васильковой рано, а Зое Филипповне она не сможет в принципе. Та никому не давала свой сотовый. Ждать только, когда та придёт на работу.

Завела будильник, чтоб прозвенел через час. Уснула мертвецким сном. Проснулась, кажется, всего через несколько минут. Лешка ревел дурниной. Соскочила, побежала в зал, по пути больно стукнувшись о косяк. Но даже не обратила на это внимания. Лешку рвало. Плакал навзрыд, сидя в постели весь перепачканый от и до.

Началась новая эпопея. Отмыть, сменить одежду, постель, напоить чаем, успеть подставить тазик, потому что вырвало снова. Успокоить ревущего перепуганного Лешку. Добраться до ноутбука, изучить все по запросу температура с рвотой, оценить запасы аптечки и понять, что без советов и помощи Кожевниковых не обойтись. Ночная аптека была только в центре города. Остальные откроются в лучшем случае с девяти. Лешку не оставить. А по состоянию не понятно, что с ним. Вроде не отравление, ели все вместе. А вот на кишечный грипп очень даже похоже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наташка ответила сразу. Успокоила, что все равно не спит. Мелочь, которая пузожитель, будет в пять утра и заставляет есть. Иначе — война и танцы с бубнами.

Подруга внимательно выслушала перепуганную Янку, успокоила как могла. Выспросила методы лечения, похвалила. В диагнозе согласилась с мнением Янки, очень похоже на ротовирус. И летом это не редкость. Ее ребятишки тоже две недели назад, по три дня каждый, переболели. От этого никуда не деться. Но у нее остались и порошок регидрона, и гранатовые корки, и нурофен всегда в запасе. Сейчас все Кожевников привезет, нечего покупать не придётся. Главное — спокойствие.

После разговора с подругой стало легче. Не такая уж она, Янка, никчемная мать. Какое-то представление о болеющем организме все же имела, или внутреннее чутье.

Лешка уснул. Яна поставила чайник. Нужно позавтракать, сил нет, а дежурить возле Лешки, по словам подруги, придётся еще часов шесть.

Игорь приехал быстро. Привез лекарство. Объяснил, что жаропонижающее пить при высокой температуре, если больше 38. Регидрон каждые пол часа по столовой ложке или по две. Никакой сырой воды, сладкого чая, варенья, меда. Ничего. Не кормить. И главное — отварить гранатовых корок и пол стакана отвара споить в течение дня. Янка поблагодарила, Игорь поздравил с боевым крещением.

Как был хохмачом, так и остался. Но Яна не обиделась. Действительно, крещение. Иначе не назовешь.

Яна вдруг подумала, как она будет со свом ребёнком справляться? И тут же испугалась собственной мысли, признавшись себе, что никогда раньше об этом даже не задумывалась. Ее мечты о материнстве тонули в розовых рюшечках, ползунках с забавными рожицами, выборе кроватки и балдахина. Будто ребёнок, как на картинке, будет все время улыбаться, гулить и совершенно не доставлять хлопот.

Горько ухмыльнулась сама себе.

Да ты еще, Яна, сама — недоношенный ребенок!

***

К полудню Лешке стало легче, температура сползла до "37 с копейками", рвота остановилась, и даже на лице малыша появилась улыбка. Он перестал лежать безвольной куклой, сам переоделся и уселся смотреть мультики. При этом старательно, каждые полчаса пил лекарство с бокала, стоящего рядом, на столике.

Яна окинула взглядом поле боя. Нельзя сказать, что уже победили, но кажется, враг отступает. Хотя хаос теперь в квартире приличный, да и сама Янка выглядит, наверное, как после мясорубки. Все болело, хотелось плакать от усталости. Успокаивала лишь мысль о том, что позвонив Зое Филлиповне и сказав, что у нее самой ротовирус, Янка получила полное одобрение на отдых: "Лечись, я найду, кем заменить тебя на этой неделе, а на следующей Ирина выйдет. Так что потом придешь только за расчетом, попишем акт."

Вот и все. Закончилась ее эпопея нянечкой, хотя она уже привыкла к этой работе. Даже радовалась навалившимся ежедневным заботам, не дававшим ей постоянно думать о своих проблемах.

Снова придётся искать работу. Но не сейчас. Она имеет право на отдых. На паузу. На личные дела. И, наверное, все-таки Наташка права, уже пора записаться на прием к врачу.

82

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После обеда приехал Игорь. Неожиданно, без звонка. Отправил Янку отсыпаться, а сам остался присматривать за Лешкой, заверив, что точно справится.

Яна была спокойна, Игорь и Наташа всегда все невзгоды делили пополам, в том числе и заботы о детях. И знаний у Игоря было конечно намного больше, чем у самой Янки.

Оставив ребят, она рухнула на кровать и провалилась в тяжелый сон. Кажется, теперь ее тоже лихорадило.