Вокзал Виктория - Анна Берсенева

– Вам там играть дают вообще, в вашей драконской школе? – спросила она. – Или только учиться требуют?

– Не-а. Про защитную проекцию я сам прочитал. Случайно. А в школе мы все время играем. И на уроках тоже. Там совсем не такие уроки, как у нас здесь были. Я даже у Хан Соло спросил, почему так.

– И что он тебе ответил? – с интересом спросила Вика.

Ей правда было это интересно. Но главное, она обрадовалась, что Витька отвлекся от мыслей, которые не должны мучить ребенка, тем более такого, как он.

– Сказал, что нам должно стать интересно самим получать знания. Что этому обязательно надо научиться, и это сейчас самое главное.

– А без игры на уроках это невозможно? – хмыкнула Вика.

– Не знаю.

По его тону Вика поняла, что размышлять о школьных методиках ему неинтересно. Ну и ладно! Она тоже не будет. Все равно от ее размышлений ничего не изменится.

Они побродили еще немного по бульвару, взяли на завтра билеты в цирк и, промерзнув, решили идти в клинику: вдруг кошку уже можно забрать. Так оно и оказалось – медсестра вынесла ее из кабинета в оставленной ими обувной коробке.

– На прививку через три недели привезете, пусть окрепнет. Кошечка необыкновенная, – с искренним восхищением сказала она. – Такое нежное существо!

«Даже слишком», – подумала Вика.

А вслух спросила:

– И чем ее, такую нежную, кормить?

Пока медсестра рассказывала Витьке о кормах – он даже диктофон включил, чтобы не ошибиться в их разновидностях, – Вика приоткрыла крышку. Котенок лежал на шелковой подкладке и выглядел здоровым, только очень тихим. Он в самом деле казался необыкновенным – глаза у него были голубые. Вика и не знала, что у кошек бывают такие глаза.

– Я про нее знаешь что сразу подумала? – сказала она, когда они с Витькой вышли из клиники. – Что она на кошку Пульхерии Ивановны похожа.

– Почему? – удивился Витька. – Та разве белая была?

«Помнит, – подумала Вика. – Хорошо».

Что уж такого хорошего, что он помнит «Старосветских помещиков», она объяснить не сумела бы. Может, наоборот, лучше бы ему забыть все это поскорее и с двух слов угадывать уже совсем другие книги. Но все-таки она обрадовалась.

Глава 9

«Красивое место, – думала Вика. – Даже странно, что я здесь еще не бывала».

Впрочем, она много где еще не бывала в Москве, и то, что впервые оказалась у Белорусского вокзала, было неудивительно.

На вокзальной площади шел ремонт, машины проезжали через нее с трудом, люди сновали туда-сюда беспорядочно, но у края этой площади высилось странное здание. Оно состояло из нескольких геометрических фигур – треугольника, параллелепипеда, – а на их фоне стояла старообрядческая церковь. Она была белая, стройная и строгая, с темным куполом, и это соединение ее старинной красоты с современным странным зданием показалось Вике замечательным.

В этом совсем не было пошлости, а пошлости в Москве вообще-то было немало.

Она не знала, почему Влад назначил ей свидание именно на улице Тверской-Ямской. Может, просто потому, что она сегодня работала рядом, на Страстном бульваре, и сказала ему об этом. А может, хочет доставить ей удовольствие: по всей Тверской множество красивых кафе, в которых приятно будет посидеть после разлуки.

Долгой ли была их разлука, Вика вообще-то не понимала. С одной стороны, да, долгой, целый месяц. Один из клиентов, с которым Влад занимался фитнесом по личной программе, позвал его с собой в Швейцарские Альпы. Клиент уезжал туда кататься на лыжах каждый год, а занятия фитнесом ему прерывать не хотелось. Конечно, Влад поехал – кто бы не поехал, бесплатно на полный пансион-то! Вот и разлука, и долгая. Но с другой стороны, как раз в это время приезжал Витька, и отсутствия Влада Вика поэтому почти не заметила. Даже обрадовалась, что так совпало: ей не хотелось рассказывать ему о сыне, она даже сама не понимала почему, но и не особенно это анализировала.

Как и вообще свои отношения с Владом. Они были гораздо более близкими, чем с каким-либо мужчиной до него, это Вика понимала. И понимания этого ей было достаточно. Он веселый, легкий, великодушный. Он отличный любовник, сильный и чувственный. Он красивый, в конце концов. Когда она видит его, ей становится радостно: идет Финист Ясный Сокол, и идет именно к ней.

Эта радость будоражила ее и сейчас, когда она подходила к дому, номер которого он ей назвал, и предвкушала что-то неожиданное и хорошее.

Дом оказался школой. Это Вику смутило. Хотя, конечно, ничего странного в этом не было: она сразу вспомнила, что Влад ведь и в школе ведет спортивную секцию. Но когда она увидела обнесенное забором школьное здание, похоже, довоенных времен, и двор со старыми березами, и клумбы с астрами у крыльца, – у нее стеснилось дыхание. Это было не нужно, это следовало преодолеть.

Вика думала, что ее даже во двор не пустят, и хотела уже позвонить Владу, чтобы вышел к ней, но оказалось, что она есть в списке посетителей; охранник, сидящий в будке у ворот, сразу нашел ее фамилию. Он открыл калитку, и она подошла к зданию.

«Поднялася на крыльцо и взялася за кольцо», – мелькнуло у нее в голове.

Но дверь перед ней отворилась не тихонько, как перед Мертвой Царевной у Семи богатырей, а с оглушительным грохотом; как только с петель не сорвалась. На крыльцо вылетела компания мальчишек лет четырнадцати. Вика еле успела отпрыгнуть в сторону, иначе они снесли бы ее с крыльца. Мальчишки орали и били друг друга рюкзаками по спинам, но при этом хохотали – не дрались, значит, а просто сбрасывали избыточную энергию.

«Наверное, с тренировки как раз, – подумала Вика. – Вот же силушка богатырская!»

Она вошла в школу и сразу погрузилась в тишину. Ну да, вечер ведь, уроки давно закончены. Стены вестибюля были увешаны множеством разных географических карт – Испании, Италии, Аргентины…. Под картами стояли лавочки, как в сквере, а вокруг лавочек были расставлены картонные фигуры в человеческий рост, одетые в человеческую же одежду. Это было интересно, но Вику все больше охватывало смятение, и она не подошла поближе, чтобы разобраться, что за карты, что за фигуры, что за лавочки и для чего здесь все это.

Из вестибюля вела на второй этаж широкая лестница. Вика остановилась перед ней и достала уже телефон, чтобы все-таки позвонить Владу и спросить, где он и зачем ее сюда позвал.

Но тут он сам на этой лестнице появился. Точно такой, каким являлся в ее сознании, – высокий, веселый, прекрасный Финист Ясный Сокол. Он спускался по лестнице легкой походкой, на плече у него висела спортивная сумка, а улыбка на лице сияла такая открытая, что впору было сказать какую-нибудь банальность вроде того, что его улыбка затмевает солнце.