Свадьба на Рождество - Валери Кинг

— Но всегда есть доля риска!

— Может быть, но для меня этот риск был вполне оправданным. Хотя, должна тебе признаться, если бы я знала тогда, что ты помолвлен, я бы тебя не стала целовать.

Откинувшись на софе, Хью глубоко вздохнул.

— Я так устал, пытаясь что-нибудь понять! Амабел говорит, что она любит Лоренса. Разве это возможно?

— А почему нет? Меня это не удивляет. Она всегда была в него влюблена — даже двенадцатилетней девочкой. Амабел так же ходила за ним по пятам, как я, в шестнадцать, ходила за тобой…

Что-то болезненное промелькнуло у него в лице.

— Это было давно, — нахмурившись, сказал он.

У Мэри сжалось сердце. Да, это было давно. Помолчав немного, она спросила:

— Что ты теперь намерен делать, Хью?

Закрыв глаза, он прижал руку ко лбу.

— Прежде всего отправлю Амабел в пансион мисс Тиверсолл.

Мэри была поражена. Она знала: ничто не могло вывести из себя Амабел больше, чем угроза разлучить ее с любимым человеком. Но сейчас было не время спорить и возражать. Ей хотелось, чтобы Хью высказался до конца.

— А Лоренс — боже мой, Лоренс! — воскликнул Хью. — Я до сих пор не могу поверить, что он — Белый Принц. Мы с ним рыбачили вместе! Жаль, что я не знал о его положении еще до того, как он встал на этот путь. Я бы ему помог…

— Я не уверена. Сэр Руперт подкупил свидетелей, боюсь, что и судей тоже. Я не знаю, как это у него получилось, но общественное мнение с самого начала было против Лоренса. Все это было задумано и осуществлено с дьявольской хитростью. А потом, ты же помнишь, тогда и года не прошло после смерти твоих родителей. Ты был весь поглощен тяжбой с кредиторами твоего отца, да к тому же еще и этот несчастный случай с Амабел! Нет, я убеждена, что, даже если бы ты все знал, ты бы мало что мог для него сделать.

Хью вглядывался в ее глаза, как будто пытаясь прочитать в них подтверждение истины ее слов.

— Но если Лоренс действительно был лишен своих законных прав…

Мэри закончила его мысль:

— Тогда сэр Руперт — человек без совести и чести, гнусный лжец и вор.

— Но может ли Лоренс оправдаться?

— В Эбботс-Энд есть один человек — адвокат, который, кажется, в пьяном виде признался, что солгал о связи Лоренса с танцовщицей.

Хью покачал головой.

— Ну и дела, — сказал он наконец. — Но Лоренс хотя бы знает, что кольцо вокруг него сужается?

— Я не знаю. Ты спрашивал Амабел? Я с ним не встречалась уже две недели.

— Амабел говорит, что ему известны все планы сэра Руперта.

— Хью, ты должен с ним увидеться и поговорить! Ты мог бы убедить его, что он должен сдаться на милость правосудия, прежде чем его схватят и убьют. Быть может, этого адвоката можно уговорить сказать правду… — Мэри сжала ему руку. — Подумай, ведь он один против стольких врагов. А когда сэр Руперт узнает, что Белый Принц и Лоренс — одно лицо, у него будут все основания как можно скорее покончить с ним. Я боюсь за него, боюсь за его жизнь! Рана Кита — свидетельство того, что ни сэр Руперт, ни его люди не отличаются здравым смыслом и выдержкой.

— Я посмотрю, что можно сделать, — сказал Хью и, поднявшись, подошел к окну. Его движения становились все более резкими и возбужденными. — Надо же было всему этому случиться!

Черт, почему я должен что-то делать? Кит в безопасности, Амабел я отошлю сразу же после свадьбы и… Боже мой, что я вижу?! Гонория прогуливается в саду с мистером Белпером! И давно, судя по следам на снегу. Похоже, они все клумбы обошли. Как странно! Я не знал, что его общество доставляет ей удовольствие…

Затаив дыхание, Мэри ожидала, что он оскорбится, возмутится, но, когда Хью отвернулся от окна, она не увидела на его лице ни малейшего признака неудовольствия.

— Так о чем ты говорил? — спросила она, стараясь отвлечь его внимание от интересной парочки.

— Мэри, я хочу, чтобы все оставалось по-старому, как это было… пойми, я не хочу тебя обидеть… как это было до твоего приезда. Будущее Кита было уже устроено, но последнее время он снова в какой-то нерешительности. А теперь еще и Амабел! Даже я в какой-то степени утратил способность здраво рассуждать. Все это должно измениться. Я попытаюсь помочь Лоренсу, хотя, признаться, не представляю, что сейчас можно сделать. — Он вздохнул. — Через неделю моя свадьба, и все это, включая мое совершенно чудовищное непристойное поведение в отношении тебя, будет забыто.

Мэри могла бы сказать на это многое, но поняла, что бессмысленно спорить с ним сейчас. И все-таки ей хотелось как-то утешить его.

— Я бы не назвала твое поведение чудовищным и непристойным. Неуверенным — да, не всегда уместным, может быть, слишком порывистым — пожалуй. Но не чудовищным и непристойным. Ты, очевидно, имеешь в виду, что, поскольку вы помолвлены с Гонорией… Да, я тебя понимаю: когда джентльмен целует даму, будучи помолвлен с другой, он действительно ведет себя чудовищно и непристойно. Но, принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, я на твоем месте не была бы к себе так сурова.

Она сделала ему реверанс и с вызывающей улыбкой вышла из гостиной.

Хью проследил за ней глазами, раздраженный и в то же время довольный. Только когда дверь закрылась за ее синими бархатными юбками, он позволил себе улыбнуться. Как она ему нравилась! Ему нравилось в ней все — темные локоны и зеленые глаза, величественная осанка и шутливая насмешливая манера в обращении с ним…

Хью снова вздохнул, в сотый раз сожалея, что своим приездом в Хэверседж она нарушила его душевный покой.

А что, интересно, она имела в виду, когда назвала его поведение «неуверенным»?

Над этим стоило подумать…

23

Ночью Хью долго метался в постели без сна, стараясь придумать, как ему лучше действовать. Лишь под утро он заснул, так и не придя ни к какому решению. Однако, проснувшись, он обнаружил, что какие-то пути выхода у него все-таки наметились. Во всяком случае, он теперь знал, о чем ему следует говорить с Лоренсом Самеркотом. Вот только послушает ли его Белый Принц?

Перед тем, как уехать из дома, он навестил Кита и, к своему удивлению, убедился, что дела у его брата идут лучше, чем он ожидал.

— Ты неплохо выглядишь, — улыбнулся Хью. Кит протянул к нему руку:

— Присядь, Хью… Я… мне нужно тебе кое-что сказать. Только с глазу на глаз. — Он выразительно взглянул на стоявшую у кровати экономку.

Хью попросил миссис Певистон удалиться и, когда дверь за ней закрылась, снова повернулся к Киту:

— Ну, так в чем дело?

Кит приподнялся повыше на подушке, чтобы лучше видеть лицо брата. Было ясно, что ему трудно начать этот разговор.

— Я не могу принять сан! — выпалил он наконец. — Хью, я понял: церковь не для меня. Я хочу… я по-прежнему хочу стать офицером. С тех пор, как… пожалуй, с тех пор, как Мэри приехала в Хэверседж, я начал постепенно осознавать, что из меня такой же священник, как из воробья барабанщик. Я всегда хотел служить в армии, а теперь, когда Наполеон уже давно на Святой Елене, у меня меньше риска угодить в сражение с французами, чем три года назад.