Дочь клана - Морган Хауэлл

Большой, украшенный резьбой и лепниной зал был наполнен шумно переговаривающимися людьми. Здесь из-за какой-нибудь сплетни или того, что кто-то занял не свое место за столом, могла круто перемениться жизнь человека. Похоже, поглощая угощения и напитки, все держали нос по ветру. В этой обстановке Дар ничего не значила и потому была как бы невидима.

Главный стол стоял на возвышении у дальней стены зала. Все, кто находился за этим столом, сидели лицом к остальным. Посередине восседал на троне король Крегант. По одну сторону от него сидела королева, по другую — придворный маг. Рядом с королевой сидел мальчик зим восьми от роду. Кроме них за королевским столом сидело с десяток мужчин в богатых одеждах. Ниже, под прямом углом к королевскому, стояли три длинных стола. За ними сидели люди, одетые попроще, и блюда на этих столах стояли не такие роскошные. По залу сновали слуги в синих ливреях, они разносили яства и подливали гостям вино. Один из слуг заметил, что Дар стоит с раскрытым ртом, и стукнул ее половником.

— А ну ступай! — рявкнул слуга, — нужно еще другие блюда принести!

Дар поспешно направилась к двери, но, когда слуга отвернулся, она оглянулась и снова устремила взгляд на королевский стол. Больше всего ее интересовал один человек — маг.

«Вот мой враг», — подумала Дар.

Даже отсюда, с другого конца зала, старик колдун выглядел зловеще. Он явно действовал угнетающе на тех, кто находился рядом с ним. У короля вид был невеселый, а королева казалась напуганной. Дар еще немного задержалась — до тех пор, пока колдун не поднял голову так, словно его потревожил неожиданный шум, и не посмотрел в ее сторону. Дар торопливо попятилась и ушла по полутемному коридору.

32

Когда Дар вернулась в кухню, Вина велела ей вымыть котлы и кастрюли. Дар принялась за работу. Мало-помалу в кухне становилось все тише и тише. Работники расходились. Приготовив последнее угощение, уходили повара. Вскоре слуги принесли из дворца грязные тарелки и блюда. Остатки еды откладывали или отдавали работникам на ужин. Дар поела, потом снова принялась за мытье посуды. Через какое-то время на кухне остались только Дар и посудомойка Би — оборванка, похожая на полоумную: она всегда была неестественно весела. Усмехаясь, она помогла Дар перевернуть большие котлы, чтобы они как следует просохли.

— Вини говорит, что ты будешь спать со мной.

Дар это предложение не слишком порадовало, потому что от Би неприятно пахло.

— Тебе не обязательно делить со мной постель. Я найду себе другое место.

— Так я же не против. Правда! Тоути спит со мной. Он ловит и ест крыс.

Дар хотелось верить, что Тоути — кот. Она услышала, как со звоном упала сковорода.

— Это Тоути. Вот он, Тоути, — пробормотала Би и указала на серого кота, трущегося о ее ногу.

Дар обвела кухню взглядом. На ночь здесь погасили все лампы, кроме одной. Да еще тлели угли в очагах. Кругом лежали тени, и одна из теней вдруг задвигалась. Заметив ее, Би попятилась в угол. Дар не тронулась с места.

— Кто здесь? — громко спросила она.

— Это я, не бойся.

— Севрен? Что ты тут делаешь?

Тень превратилась в гвардейца. Он держал в руках пару туфель.

— Хочу дать тебе туфли.

— Зачем?

— Во дворце холодный пол.

— И что ты хочешь взамен?

— Я пришел не затем, чтобы торговаться. Это подарок.

Дар растерялась, но взяла туфли. Они были совсем новые.

— Спасибо.

Севрен улыбнулся.

— Примерь их, они не кусаются.

Дар надела туфли. Сшитые из мягкой кожи, они подошли ей по размеру.

— Ты не доверяешь мужчинам, — сказал Севрен.

— Это трудно после всего, что мне довелось пережить.

— Этому можно научиться, если у тебя будет хороший учитель. Ты доверилась мне настолько, что передала весточку.

— Верно.

— А где ты спишь? — спросил Севрен.

— У посудомойки есть матрас. Мы ляжем на нем вдвоем.

— Не стоит ее беспокоить. Я поговорю с Давотом. Тебе не обязательно спать здесь.

— Предлагаешь мне свою постель? Нет уж, спасибо.

— Ты можешь спать на ней одна.

— Нет!

— Почему ты хочешь поверить мне еще раз? Никто тебя не тронет. Ты будешь в безопасности.

— Я и здесь в безопасности.

— Если передумаешь, казарма гвардейцев стоит на площади, по соседству с кухней. Моя комната на втором этаже.

— Не передумаю.

Тут Дар почувствовала, что ведет себя неблагодарно. Севрен заставил ее чувствовать себя неловко, но он не пугал ее.

«Он никогда не давал мне повода не доверять ему», — подумала Дар, порывисто чмокнула Севрена в губы и поспешно ушла.

Этот поцелуй удивил ее саму не меньше, чем Севрена.

Королева Гирта постучала в дверь покоев мужа. Она знала, что король пьян. Он мог разозлиться и повести себя с ней жестоко, но когда он был пьян, то становился болтливее. Гирта рискнула обратить на себя его ярость только потому, что была в отчаянии.

— Кто там? — проворчал король. Увидев жену, он прищурился, — чего тебе?

Гирта произнесла самым робким тоном, на какой только была способна:

— Милорд, ходят слухи, что в башню к Отару отвели еще одного ребенка.

— И что?

— Пропал сын леди Ровены, — сказала Гирта.

Она увидела, как побледнел ее супруг, и ужас охватил ее. «Он знает, что произошло!» — догадалась она. Гирта огромным усилием сдержалась и проговорила:

— Вы думаете, что Отар… Неужели он мог…

— Откуда мне знать? — рявкнул Крегант.

— Но, милорд, он ваш придворный маг.

— Мой? — Король горько рассмеялся, — ты королева. Сама спроси его.

— Не могу. Я боюсь его.

Крегант наполнил опустевший кубок и выпил вино залпом, словно его мучила жажда. Он уставился на жену осоловелыми глазами.

— Когда-то я думал, что он мой слуга. В травах целебных что-то понимает. И все. А потом… — лицо короля исказила гримаса отчаяния, — эти проклятые кости!

— Они изменили его, — тихо произнесла Гирта, — и не только его лицо. От него теперь исходит холод — словно ветер дует с Темной тропы.

— Думаешь, я этого не замечаю? Я теперь к ужину одеваюсь в меха. Этот человек холоден как лед — если он еще человек.

— Избавьтесь от него, милорд!

Крегант поежился.

— Не могу.

— Потому что он отравил вашего отца по вашей просьбе? — Об этом Гирта только догадывалась, но ей хотелось услышать, что ответит ее супруг.

Крегант был слишком сильно пьян, чтобы уловить издевку в вопросе жены.

— Слишком поздно меня в этом обвинять. Теперь я король.

— Так почему тогда ты не можешь избавиться от него?