Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– Мое имя… Сах-ад-Дин, капитан хэрда Аграпура, – он ткнул рукой в стоявшего рядом Конана, добавив, – этот человек со мной. У нас свободный проход через посты.

Десятник помолчал, оглядывая подозрительных субъектов, а потом медленно и тяжело произнес:

– Пароль изменен шесть дней назад. Капитан хэрда его величества не может не знать об этом… Говори правду, недомерок, кто ты такой и почему используешь чужое имя?

Офицер едва заметным движением руки дал понять своим, что задержаны необычные и вызывающие сомнения люди. Стражники, выступив из полумрака переулка и обнажив оружие, встали по сторонам, закрывая Конану и Мораддину путь к отступлению.

Киммериец еще раз убедился в незаменимости нового напарника. Собственно, пока Конан выхватывал меч из ножен за спиной, Мораддин голыми руками уложил двоих стражников, а с ними и офицера. Первый беззвучно отлетел к стене купеческого дома, пораженный молниеносным ударом под ребра справа, второго Мораддин завалил на землю в прыжке, попросту сломав ему шею доселе невиданным киммерийцем приемом – локоть полугнома ударил туранцу в левый угол нижней челюсти, а вторая его рука в этот же момент коснулась правого виска стражника, в результате чего голова неестественно вывернулась и послышался короткий, но ясно различимый хруст позвонков. Мигом позже подошва сапога бывшего гвардейца Илдиза соприкоснулась с физиономией десятника. Конан искренно удивился, увидев, как офицер падает на мостовую, прижав обе руки к глазнице, из которой хлынула кровь вперемешку с содержимым глазного яблока.

– Эти твои, – донесся до варвара голос Мораддина, но Конану указания совершенно не требовались. Остолбеневшие при виде мгновенной гибели командира солдаты были не в силах даже поднять саблю, не то что оказать киммерийцу достойное сопротивление. Его меч беззвучно мелькнул в воздухе, задев двух оставшихся стражей в самые уязвимые места на шее, и те, захлебываясь своей кровью, рухнули на плиты, коими была вымощена улица.

– Какая досада, что изменили пароль, – с искренним сожалением в голосе сказал Мораддин, мрачно оглядывая поле боя. – Если бы все оставалось как прежде, они ушли бы живыми…

Конан нагнулся над телом десятника, которое уже не подавало признаков жизни и, внимательно изучив в свете уличного фонаря странную рану на его лице, в недоумении повернулся к полугному.

– Слушай, а как это… Сапогом?

– Неужели никогда не видел? – изумился Мораддин, и выставил вперед правую ногу. – Посмотри на носок.

– Круто, – выдохнул киммериец, выпрямившись после внимательного осмотра необычной обуви своего спутника. Из подошвы мягкого сапога Мораддина выглядывало меньше чем на ноготь острие темной стальной иглы. А когда тот по особенному стукнул каблуком о камень, игла вдруг выскочила почти на ладонь вперед и тут же вновь исчезла.

– К тому же внутри иголки имеется узкий канал с ядом, – как бы невзначай заметил коротышка. – Давай оттащим их вон к тому сарайчику.

Предложение было совершенно верным – не следовало оставлять следы своей бурной деятельности всего в двух шагах от возможного убежища. Дом Стейны после поимки Конана Радбушем и так оставался под подозрением. Убедившись, что поблизости кроме них, никого нет, варвар вместе с Мораддином мигом перетащили все пять трупов в переулок к огороженному невысоким и редким заборчиком сараю, и забросали их сеном, которого нашлось достаточно для воздвижения туранским воинам небольшого и недолговечного надгробного памятника в виде округлого стожка.

Из главного входа в заведение Стейны высунулся вышибала, не так давно побитый Конаном, и киммериец, сочтя за лучшее не попадаться лишний раз на глаза, увлек Мораддина в узенький проход меж домами, где находился задний вход для кухарок и продавцов продуктов. Неожиданно для Конана дверь оказалась запертой.

– Как негостеприимно, – хмыкнул он, дергая за ручку. – А я ведь предупреждал, что приду.

– Вскрыть? – поинтересовался Мораддин, оценивающим взглядом озирая замок. – Мне это не сложно.

– Да ну… – отмахнулся Конан. – У нас в Киммерии делают вот как…

Одного пинка оказалось достаточно, чтобы язычок замка выскочил из гнезда, а его пружина, сломавшись, с визгом улетела в коридор.

– Хорошая страна Киммерия, – вздохнул Мораддин. – Только теперь замок чинить придется.

– Брось! – поморщился Конан, затаскивая спутника в полутемный коридор. – Сейчас наверх, на второй этаж. Познакомлю тебя с хозяюшкой.

Мораддин покорно прошел за варваром по узкой лесенке, затем по скрытому от гостей проходу для прислуги и, наконец, бесшабашная парочка оказалась возле покоев Стейны. Конан приложил ухо к двери, после недолгого раздумья решил, что хозяйка сейчас не занята и помешать обслуживанию какого-нибудь важного и степенного гостя они никак не смогут. Толкнув створки, варвар вошел в роскошные апартаменты “старой и больной женщины”.

– Привет! – воскликнул он, узрев хозяйку, разлегшуюся на кровати и листавшую бумаги, видимо, деловые. – Вот и мы!

Стейна, оторвавшись от кипы векселей и счетов, воззрилась на улыбавшегося во весь рот варвара, затем перевела взгляд на низкорослого незнакомца, и, наконец, поднялась с ложа.

– Ну? – коротко спросила она. – Добыл?

– Не-а, – развел руками Конан. – Не вышло. Меня опередили, а твой самый лучший клиент, боюсь, больше придти не сможет.

Стейна помолчала, не спрашивая разъяснений и снова смерила глазами старшего надсмотрщика. Конан еще раз оценил ее проницательность, услышав:

– Это вы э-э… Морадан?

– С вашего позволения, Мораддин, – любезно поклонился тот. – Нельзя ли у вас переночевать? Если это необходимо, то я оплачу все услуги…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Стейна, уперев кулаки в бока, бесцеремонно разглядывала Мораддина. Бывший капитан хэрда даже смутился; наверняка при дворе царя Илдиза ему пришлось повидать всякого, и было довольно странно видеть как лицо его залилось пунцовой краской, а взгляд переместился с дородного стана хозяйки «Врат» на пол. Мораддин внимательно изучал замысловатые узоры на ковре, устилавшем комнату Стейны и, если бы Конан не подтолкнул его, то начальник охраны медных копей так и остался б стоять, уподобясь статуе из драгоценного красного мрамора.

– Оплатить услуги? – чуть насмешливо переспросила хозяйка. – Значит, они тебе нужны? – она улыбнулась одной из своих самых обольстительных улыбочек, коими потчевала высокопоставленных гостей, и Конан подумал, что храбрый Мораддин сейчас рассыплется в пыль, хотя после недавнего потрясающего прорыва из дворца Радбуша, горы трупов и моря крови, киммериец никак не ожидал от него такого юношеского смущения.