Крылья Киприды - Сергей Крупняков

— Коро велела сказать тебе: мальчик жив. — Амазонка твердо посмотрела ей в глаза. — И по оракулу Богини-Девы он должен стать царем ойорпат. И еще… Коро велела мне перевести тебя в другую пещеру, ту, что у вершины Три Идола. Туда не доходят разъезды ойорпат. И местные охотники тоже боятся этих мест. Там ты сможешь жить долго. Надо выждать время. А сейчас, прошу тебя, поешь, и мы должны ехать.

— Он жив?! Его не убили? — точно луч солнца осветил лицо Гелики.

— И не убьют. Богиня-Дева дала оракул — твой сын будет царем. И это растревожило весь Дорос. Агриппа и большинство ойорпат непримиримы. Они не верят в оракул. И грозят убить и Коро, и ее служительниц.

— Агриппа! — Гелика встала. — Опять на моем пути Агриппа.

— Но ей не справиться… Агнесса и Мелета — они покорны воле богов. Надо выждать. Так сказала Коро. Твое появление на Доросе сейчас крайне нежелательно и смертельно опасно. Оно может привести к тому, что лопнет тетива.

Састия, обрадованная тем, что Гелика встала, налила ей вина в кратер, и они молча не спеша поели. Вино, разбавленное водой, согрело Гелику. Напряжение спало, и луч надежды затеплился в ее юном сердце. Постепенно прочная надежда заполнила все ее существо. Выждать время, выждать и стерпеть…

Вскоре амазонки уже поднимались по крутым склонам Трех Идолов. Там, среди могучих дубов, сосен и буков, скрытая от всех взоров, таилась пещера. Когда они подъехали, Гелика поняла: лучшего места нельзя было найти. Вся скала была затянута плющом и диким виноградом. Пещера располагалась входом на юг. Местами солнце прорывалось сквозь листву, согревало и освещало пещеру. И в то же время небольшой лаз вел на северную сторону горы. Невдалеке тек ручей. И вода в нем была холодная и кристально чистая. Пока девушки взбирались по вершине, они вспугнули несколько ланей и диких коз. Гелика и Састия поняли: пропитание охотой не составит большого труда. Но самое главное, что обе сразу оценили — это вид. Вся северная часть Дороса просматривалась отсюда. Они увидели и переправу через реку, и скалу Дозор. И даже дым в том месте, где скрывался за острыми зубцами скал Дорос.

— Ты будешь видеть их разъезды, так что старайся днем не дымить, — сказала Састия, но Гелика в ответ только улыбнулась. Эту азбуку ойорпаты знали еще с младенчества. И все же она с благодарностью кивнула.

Прежде чем покинуть Гелику, Састия сняла с себя лук, горит[30], полный стрел, и акинак[31].

— Это просила передать тебе Коро. И еще она сказала, что Богиня-Дева предвещала тебе сражения и битвы. — Она протянула оружие Гелике. — Так что тебе не следует терять время.

— Что ж… передай Коро, что я с благодарностью принимаю ее дар и наставления, — ответила Гелика решительно.

На том они расстались. Солнце уже скрылось за горами, и вечер медленно переходил в прохладную, весеннюю ночь. С того дня жизнь Гелики круто изменилась. Каждое утро, умывшись в ручье, шла она на охоту. Ибо знала, что никто не станет ее кормить, как царскую дочь. Если охота была удачной, у нее была еда. А хлеб время от времени привозила Састия.

Но однажды приехала Гилара, чем несказанно обрадовала девушку.

— Я никогда не забуду это, Гилара! — Гелика обняла подругу. — Ты ведь могла…

— Ни слова больше! — Гилара была сурова и немногословна. — Тут больше Отии заслуга. Именно Отия и спасла мне жизнь. Когда нас схватили и жестоко избили, она взяла все на себя. Именно она сказала Агриппе, что я ничего не ведаю. Тогда Агриппа повесила меня вниз головой, а Отию посадила рядом со связанными руками. Посадила наблюдать, как я погибаю. Я только помню, когда уже кровавая пелена застлала мне глаза, крик Отии: «Пусть подойдет Агриппа, я все скажу». Когда подошла Агриппа, Отия сказала: «Гилара тут не при чем». После этого она плюнула в лицо Агриппе. Что было дальше, ты знаешь.

…Когда они расставались, Гилара сказала:

— Много наших ушли в набег на Неаполь. И никто не знает, чем это кончится. Агнесса повела их, а Агриппа осталась на Доросе. Так что будь осторожна. И времени не теряй. Теперь нас трое: ты, я и Састия. Или мы Агриппу — или она нас. Другого не дано. Вот тебе два ножа. — Она бросила их одновременно двумя руками. Оба клинка вонзились в бук. — Надеюсь, ты также мне их вернешь. И помни: поблажек царской дочери уже не будет.

— Да, Гилара, я знаю. — Гелика с трудом вытащила ножи из ствола.

— И вот еще что, Гелика… ты уж прости, но если клинки эти также не вонзятся к моему следующему приходу, я не оставлю тебе ни крошки еды.

С этими словами она умчалась по еле заметной тропе вниз. Стук копыт и хруст веток вскоре затихли.

— Она права, — тихо сама себе сказала Гелика. — Или мы Агриппу, или Агриппа нас. Третьего не дано.

ХЕЛЕНА

Незаметно пролетела ночь. Весь день Сириск писал, и мальчик нетерпеливо поглядывал на него. Но Сириск не отвлекался. Хотелось закончить мысль, хотелось успеть. Теперь он не знал, кому же, кроме Евфрона, судьба даст прочитать эту работу. И будет ли он жив… Но какая-то непонятная уверенность говорила, что да, он будет жить. И сделает то, что должен сделать.

«…И многие, не знавшие скифов, считали их дикими, страшными и кровожадными. Но война показала — они такие же, как и мы. У них такие же голубые, серые и карие глаза. Так же, как у нас, греков, светлые или темные волосы. Они также мужественно воевали в этой войне. И еще… я узнал от одного юного скифа, сына царя, что воюют они за право свободной торговли с греками. Они сами хотят торговать своим хлебом. Без нашей „помощи“. И они считают, что мы их так грабим. Их цель — захватить наш город, дабы торговать самим. На мои же слова о том, что же мешает им построить свой, скифский город-порт, мальчик не знал, что ответить. Врожденная честь и жажда правды у этого скифа оказались сильнее. Это говорит о том, что вместо войны греки могли бы договориться со скифами. Царь Агар пролил первую кровь. Жаль, что херсонеситы не поняли, за что воюют скифы. Не предложили через послов мир. Ведь побережье Тавриды столь велико, что места хватило бы всем».

Ночь прошла в ожидании. Как не старались, но ни Сириск, ни Скилур заснуть не смогли. Утром они услышали знакомый голос Хрисанфа. Это была смена караула. День прошел в томительном ожидании. Приближался вечер…

— Скорее бы, — Скилур в нетерпении метался по пещере.

— Сядь, успокойся, — тихо сказал Сириск. — Стража может заподозрить.

И тут они услышали грохот колесницы. Но было что-то новое в звуке колес. Неожиданно дверь со скрежетом отворилась, и вошел Сострат.

— Ну, — сказал он властно, — написал?