Запретное знание. Прыжок в мечту. - Стивен Дональдсон

Прежде, чем Ник смог ответить, вновь заговорил Вектор:

– «Фарс» – это такая игра, в которой люди выставляют себя в смешном свете. Цель игры – снять напряжение и поднять общее настроение.

По-прежнему удерживая руку Мори, Ник замер в ожидании. Транспортер покрыл еще пятьдесят метров, когда в наушниках снова зазвучал амнионский голос:

– Перевод принят.

Прошло некоторое время, прежде чем Ник вновь заговорил.

– Хорошо, Вектор. Теперь я призываю всех успокоиться и прекратить все игры.

На борту «Мечты капитана» воцарилось молчание.

Неожиданно транспортер плавно замедлил движение и остановился у широкой двери.

Дверь была помечена черной полоской. Для Мори она ничем не отличалась от полос на полу, хотя, наверное, означала какой-то код или шифр, известный только амнионцам. Распознавали ли они такие полосы по запаху или по цветовым оттенкам, недоступным для восприятия человека, неизвестно.

Охранник, сидевший позади Ника и Мори, вышел из транспортера и сказал что-то в шлемофон. Дверь, скользнув в сторону, открылась.

За дверью находилось большое помещение – очевидно, лаборатория. Мори сразу заметила компьютеры, хирургические лазерные установки, медицинские инструменты, химические препараты и каталки для транспортировки больных. Все предметы выглядели так, словно были выращены из той защитной корки, которую амнионцы использовали вместо одежды. Кроме того, в лаборатории стояли, но крайней мере две огороженные койки. Именно здесь должен был родиться маленький Дэйвис – родиться, а затем выжить или умереть.

Мори с самообладанием посмотрела на ожидавшего ее и Ника амнионца.

Он напоминал охранников в том смысле, что вместо одежды его также покрывала защитная корка, а рот был полон острейших зубов. Кроме того, на голове у него был шлемофон. Что касается его глаз, то их было всего три, и они были больше по размеру. Рука, торчавшая из груди, очевидно, доминировала над всеми остальными верхними конечностями, росшими из разных мест его туловища. Три нижние конечности надежно держали его в вертикальном положении.

В одной из второстепенных конечностей – сколько на ней пальцев? шесть? семь? – амнионец сжимал прозрачную колбу с присоединенным к ней шприцем для подкожных инъекций, в другой, очевидно, что-то наподобие дыхательной маски.

– Это дыхательный аппарат, – заговорил амнионец. – Вы у цели. Заходите.

– Кто вы? – недоверчиво спросил Ник. Амнионец склонил голову на бок. Похоже, вопрос для него оказался неожиданным.

– Вопрос не понят. Вы требуете предоставить идентификацию на основе моего генетического кода или запаха? Но люди не умеют обрабатывать подобную информацию. Возможно, ваш вопрос относится к моим функциональным обязанностям? В таком случае, самое близкое соответствие в вашем языке – «врач»… Насколько я знаю, вы торопитесь. Почему вы не заходите?

Ник посмотрел на Мори.

Отраженный шторкой гермошлема свет скрыл от Мори выражение его лица. Мори молча кивнула. Обстоятельства не оставляли иного выбора. Кроме того, мозг под действием имплантата вновь отказывался работать. Ей не оставалось ничего, кроме как подчиниться своим инстинктам и настроиться на благополучное рождение своего ребенка. А там будь что будет.

Держа Мори за руку, словно боясь ее отпустить, Ник вошел в помещение лаборатории.

Охранники последовали за ними. Когда дверь закрылась, они разместились по обе стороны от вошедших.

Врач но очереди внимательно осмотрел Мори и Ника. Возможно, он пытался определить, кто из них «капитан Ник Саккорсо». Затем он решительно переложил колбу со шприцем в центральную руку.

– По договоренности, – раздался в наушниках Мори его голос, – вы должны предоставить один децилитр своей крови. – Врач кивнул на шприц. – После выполнения своих обязательств вы получите деньги. – При этих словах он разжал еще одну конечность-руку и показал кредитную карту, по размерам и форме напоминавшую личный жетон Мори, платежное средство, предусмотренное договорами Концерна рудных компаний с Амнионом. – Плод женщины будет доведен до физиологической зрелости. – Еще одной рукой врач указал в сторону коек. – Потомство будет снабжено одеждой.

Амнионец замолчал. Ожидая ответа, он словно врос в пол.

Казалось, Ник пребывал в нерешительности.

– Разве об этом не было договоренности? – поинтересовался амнионец.

– Разрешите взглянуть на ваш шприц. – Ник резко протянул руку вперед.

Врач сказал что-то в шлемофон. На этот раз Мори не услышала ни звука.

В наступившей тишине амнионец протянул Нику шприц с колбой.

Ник поднял шприц с колбой к свету и внимательно оглядел их с разных сторон. Убедившись, что колба пуста, и мутагены в ней отсутствуют, Ник вернул инструмент врачу.

По-прежнему резко, словно каждое движение давалось Нику с трудом, он отстегнул левую перчатку, стянул ее с руки и закатал рукав скафандра до локтя.

– Я по прежнему убежден, что амнионцы не нарушают сделок, – громко сказал Ник. – Но если мое убеждение вдруг не оправдается, я уж постараюсь, чтобы молва об этом разнеслась по всему ближнему космосу.

При этих словах Мори лишь понадеялась, что Амнион не знает, что испытывающий страх человек может пообещать все, что угодно.

– С другой стороны, – ответил механический голос, – хорошо известна лживость людей. Однако мы идем на риск, поскольку товар, предлагаемый вами, имеет ценность. Тем не менее, первый шаг при осуществлении сделки должны совершить вы.

– Черт бы вас побрал, – пробормотал Ник. – Ничего, обо мне заговорят, даже если я проиграю. – Резким движением Ник подставил руку под шприц.

Конечности врача немедленно ухватились за запястье и локоть Саккорсо. Точным движением амнионец ввел шприц в вену. В колбу хлынула густая кровь.

Когда колба наполнилась, врач вытащил шприц.

Сердясь на себя за то, что у него дрожат руки, Ник опустил рукав, надел перчатку и застегнул ее. Мори представила, как он раздавил зубами капсулу с вакциной и проглотил ее. Однако теперь ей наплевать на мутагены. Спокойствие словно обволакивало ее. Ей показалось, что она отделилась от пола и поплыла по воздуху, когда амнионец вручил Нику кредитную карту, которую тот сунул в один из карманов скафандра.

Мори принялась нашептывать себе имя своего сына, словно молитву.

Дэйвис. Дэйвис Хайленд.

Если кто-то и должен спастись, то это Дэйвис.

– Теперь, – прохрипел Ник, – ребенок.

– Эффективность и безопасность процедуры гарантируются, – вновь заговорил врач. – Все амнионские дети доводятся до взрослого состояния именно таким способом. Конечно, человеческая женщина не амнионец. Тем не менее, эффективность процедуры гарантируется и в этом случае. Анализ ее крови позволит определить, какие изменения необходимо внести в стандартную процедуру. Генетический код потомства изменен не будет… Каковы ваши дальнейшие намерения относительно тела женщины? Может быть, желаете его продать? Вам будет предложена соответствующая компенсация. Или вы желаете распорядиться им по своему усмотрению?