Ведется следствие - Кира Измайлова

Голосистое дитя по-прежнему голосило, и кто-то робко намекнул, что, может быть, господин Сверло-Коптищев уже выздоровел и сможет заглушить эти чудовищные вопли… Идею, впрочем, зарубили на корню, поскольку все прекрасно представляли шумовой эффект от сложения усилий девочки и пианиста.

— Пройдемте-ка, — послышалось вдруг, — да, вы, вы…

Дитя неожиданно умолкло, а в углу, где восседало семейство, возникло некоторое копошение, перерастающее в возню. Послышалась плюха и несколько крайне неприличных выражений, которые дамы предпочли проигнорировать.

— Вот он, господин Бессмертных! — радостно выкрикнул Ян, потирая слегка распухшее ухо. — Берт, держи его крепче!

— Как вы смеете! — надвинулась на них матушка несостоявшегося феномена, но девочка вдруг испустила такой вопль, что все невольно пригнулись. — Это мой супруг!..

— Произвол! — четко произнесла госпожа Полненьких.

— Как вы и сказали, шеф! — не обращая внимая на дам, заявил Ян. — Это он, гад-группер! Под порядочного человека замаскировался, вон, усы даже напомадил…

— Гад-группер? — заговорили за столиками. — Кто это? Что это такое?

— А это член Гад-группы прямого действия, — пояснил Ян. — Экологи! Еще почище зеленобригадовцев будут… Кстати, это ведь он тапёра отравил, а не те, с плакатиками!

— Так-так, — довольно произнес следователь, рассматривая изловленного негодяя. — Стало быть, господин Фред Жмурински? Пол, мне кажется, фортуна вновь вам улыбнулась…

— О да! — хищно улыбнулся офицер суда и достал чистый бланк с красной каймой, обозначающей приговор для особо опасного преступника.

— Значит, это ваш супруг, сударыня? — повернулся Бессмертных к жене задержанного.

— Нет! — немедленно отказалась та от своих слов. — Моя фамилия вовсе не Жмурински, я — Беата Люшкевски!

— А зачем же вы назвали этого субъекта своим мужем? — поинтересовался тот.

— Понимаете… — всхлипнула дама. — Я… О боже, какой стыд! Видите ли, мой супруг не так давно скончался, и я… я наняла этого… типа в эскорт-агентстве, специально для поездки на курорт! Мне сказали, что полная семья — залог создания благоприятного психологического климата в семье, а моей деточке это просто необходимо, она такая нервная… — Деточка подтвердила слова матери очередным жутким воплем. Кажется, ей не нравилось, когда в центре внимания оказывался кто-то, кроме нее. — Но кто же мог подумать, что вместо первоклассного эрзац-мужа мне подсунут такое… такое… ничтожество!

— Стребуйте с агентства неустойку, — посоветовал Бессмертных. — И, кстати, сообщите его название. Нужно еще будет разобраться, сами ли они всучили вам этого… гада, или он подменил настоящего сотрудника агентства.

Дама несколько раз кивнула и опустилась на стул, утирая слезы.

— Но… как? — прошептал Дэвид. (Он уже окончательно уверился, что его патрон мастерски читает мысли, и потому старательно изгонял сладкие грезы о прелестной госпоже Смиренски и ее роскошном декольте.) — Как вы узнали?

— Увы, — пожал плечами Бессмертных. — Привыкайте, Дэвид, это обычная работа следствия. Никаких погонь, никакой детективщины… Это всё уместно в романах, а мы прежде всего работаем головой. Вы ведь помните: наша дорогая Каролина отбивала телеграмму в Институт Болот? Так вот, наши тамошние коллеги провели в виварии задушевную беседу с задержанными, и обер-эколог во всем признался, сдав своего гад-группера с потрохами.

— Но позвольте! — тихо вскрикнул стажер. — Такие вещи… доказывают!

Руперт вздохнул. Сидевшая за соседним столиком госпожа Полненьких перестала разглядывать господина Мягко-Жестоких, насторожилась и даже откинула с ушка локон паричка модного окраса.

— Теодор, скажите хоть вы ему… — произнес следователь. — Я уже начинаю отчаиваться!

— Видите ли, — доктор Немертвых промокнул губы салфеткой, снял пенсне и посмотрел на Дэвида. Тот поежился. — Вы вряд ли могли об этом знать, поскольку читают это как спецкурс для аспирантов… Существует целая наука, посвященная исключительно добыванию доказательств. Даже с помощью простейших игл, — тут Дубовны непроизвольно дернулся, — или малых клещей можно извлечь на свет весьма и весьма важные подробности. Как мы их называем — подлинные.

Госпожа Полненьких сжала пальцы.

— Для этого в состав следственной бригады включают судебного эксперта, сдавшего квалификат заплечных дел мастера, — завершил доктор. — Но все-таки. Дэвид, мы не спецназ, а подозреваемый — все-таки подозреваемый, поэтому не требуйте доказывать то, что мы и так знаем.

— Справедливость и гуманность! — воздел перст господин Мягко-Жестоких, отвлекшийся от доктора Упертых и с интересом прислушивавшийся к беседе. — К сожалению, юность слишком уж увлекается получением подлинных показаний, что приводит к злоупотреблениям. А это неправильно. Мы олицетворяем каролевскую власть… Кстати, что это означает, молодой человек?

— Э-э… право приказывать? — несмело сказал тот.

Бессмертных покачал головой, видимо, отчаявшись вразумить подопечного.

— Ответственность. Всего лишь ответственность, — сказал он. — Хм, кажется, мы немного увлеклись. Уважаемый Вит-Тяй, попросите кого-нибудь из ваших гвардейцев присмотреть за этим скользким типом… Пол, вы закончили с приговором?

— Так точно, — отозвался тот, любуясь ровными строками. — Я лично прослежу, чтобы этого субъекта передали, куда положено, на следующей станции.

— Так котел готов, — пробасил поручик, разглядывая арестанта. — Специально ведь чистили!

— Ну вот, как хорошо всё устроилось! — воскликнула Каролина.

— Благодаря вам, — польстил ей Топорны. — Если бы не ваше решение дать телеграмму в Институт…

— Ну, право, ерунда, — смутилась госпожа Кисленьких. — Кстати, а вот и десерт!..

Заканчивали трапезу в том же молчании…

А после ужина дамы и господа как-то незаметно начали перемещаться в салон. То тут, то там возникали разговоры: мол, конечно, всё это очень печально, но мы-то живы? И можно, на худой конец, обойтись без музыки, посмотреть хотя бы живые картины, хоть это не так занимательно…

— Я бы тоже посмотрела ленту, — вздохнула Каролина. — Право, хоть самой садись к роялю ради этого!

— Чтобы младшая сиятельная госпожа играла вместо тапера? — нахмурился Вит-Тяй. — Никогда!

— А вы, поручик? — улыбнулась она.

— Мы на таких инструментах играть не обучены, — с достоинством сказал он. — Вот волынку могу принести…

— Право, не стоит! — остановил его Мягко-Жестоких. — Хм, а ведь когда-то и я неплохо играл… Вспомнить, быть может, юность?

— Давайте уж тогда в четыре руки, Людвиг, — проворчал Бессмертных. — Где еще такое увидишь: городской адвокат и генеральный следователь, не побоюсь этого слова, лабают на рояле веселый мотивчик!

— Я сыграю, — сказал Топорны, чем поразил всех донельзя. Впрочем, он ведь был хорошего происхождения, а потому в обязательном порядке обучался всевозможным искусствам…

— Офицера суда для этой публики тоже многовато, — остановил его Немертвых. — А я — из второго класса, поэтому…

— И вы играете? — изумилась Каролина. — Ох, впрочем, что это я…

Один Дэвид молчал, потому что играть не умел совершенно. Разве только на губной гармошке, и то скверно.

— Что? — поднялась вдруг чья-то голова. — Музыка? Господа, кто играет?

— Берт? — изумилась госпожа Кисленьких, всмотревшись в уверенно занявшего место за роялем исполнителя. — Никогда бы не подумала! Когда же он выучился?

— Это мы под прикрытием как-то работали, — просветил Ян. — В кабаре. Я вроде как барменом, а Берту пришлось тапера заменить. Сперва в него чем только не кидали, фальшивил дюже, а через недельку ничего, навострился!

— Ну, вот видите, как хорошо! — захлопала в ладоши Каролина.

— Механик, ленту! — раздались голоса. — Даешь картину!..

Потушили свет, включили проектор, и под зловещее раскатистое рычание импровизации Берта (он играл как-то подозрительно хорошо для самоучки-тапера из кабаре) на экране появился окутанный грозовыми тучами зловещий замок красавца-кровососа, где торопилась укрыться застигнутая в дороге ливнем очередная прекрасная героиня…

Глава 9. Аграрный вопрос или споры повышенной чешуйчатости

Шел день за днем, Большой Каролевский экспресс давно покинул Беззаботное королевство, и цель путешествия близилась с каждой минутой.

— Ну вот и Болотноградск, — удовлетворенно сказал Руперт Бессмертных, на несколько секунд опередив проводника, явившегося после обеда в вагон-ресторан провозгласить очередную остановку. — Что ж… Пора собираться, господа!

— По-моему, мы ехали в какой-то другой город, — осмелился напомнить стажер.

— Ну разумеется, — вздохнул следователь. — Только, к сожалению, тот город — на другом берегу залива, а поезда покуда не выучились ходить по дну морскому… хотя над этим работают, да. Времени у нас предостаточно, несмотря на все задержки, и, думаю, всем будет интересно взглянуть на Болотноградск, не так ли?