Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

Родня переглянулась. Без сомнения, они располагали более широкими знаниями о тех неземных радостях, какими было осчастливлено в те годы наше общество, чем даже мы, жившие в этой стране. Если, разумеется, это представляло для них интерес. Так что едва ли они нуждались в каких-то деталях.

– Нет, – снова приняла за всех решение бабушка. – Мы в курсе этого. И она участвовала в этой… системе? Я так понимаю, что и покойник тоже?..

О, дьявольщина!.. Ее взгляд готов был смести меня с поверхности Земли. Это же надо, якшаться с подобными людьми!..

– Он не был членом партии! – протестующе выкрикнула я.

– Был, – сухо сказал майор.

Меня чуть удар не хватил.

– Как это был? Он же утверждал, что нет!

– А ты еще не заметила, что он тебя дурачил, как хотел? – расстроился вдруг Лукаш. – Одну половину ты видишь, а вторая половина, по-твоему, что – другой человек?

– Дядя его был, – слабым голосом и чуть ли не безнадежно произнесла я. – Ну что ж, ничего не поделаешь, действительно, я позволила себя обманывать. Мне очень жаль.

– Каждому было бы жаль, – доброжелательно успокоил меня дядя Игнатий.

– Может быть, мы все-таки вернемся к предмету разговора? – холодно осведомилась тетка Иза. – Так что с этой верной партийной домохозяйкой?

– Найденные у нее материалы позволили нам сузить круг подозреваемых…

– Постойте, постойте! – запротестовала тетка Ольга. – Но что она сказала?

– Не так уж и много она успела сказать, – включился майор, дав поручику возможность приняться за креветки, – поскольку была убита на кладбище…

– И ее там сразу же похоронили? – неожиданно заинтересовался дядя Игнатий.

– Как убита? – пыталась одновременно выяснить тетка Иза.

– Ударом в голову пестиком для картошки.

– Ооооо!.. Раз пестиком, то это явно была женщина?..

В голосе тетки Изы и взгляде на меня прямо-таки заискрилась надежда, однако майор тут же остудил ее.

– О пани Брант не может быть и речи, поскольку в момент убийства она сидела здесь, в этом доме, и я лично с нею беседовал. Несмотря на видимость, убийца был мужчиной.

Тетка с новой искрой в глазах воззрилась на Лукаша. Но майор был безжалостен.

– Пан Дарко также не входит в расчет, поскольку получасом раньше был замечен дорожной полицией в районе Млавы. Никто не в состоянии проехать от Млавы на Повонзсковское кладбище за сорок пять минут.

– Ну если постараться, – пробормотал Лукаш себе под нос.

– А сколько вы выжимаете? – вдруг заинтересовался поручик.

– На немецких автострадах – до двухсот сорока.

– Понятно. Но от Млавы нет немецкой автострады. Да и дорожная полиция должна была бы, пожалуй, совсем исчезнуть…

– Тогда кто же ее убил, если не они? – Тетка Ольга потеряла терпение.

– Во всяком случае, не моя внучка, – с достоинством проговорила бабушка.

Оправданная в случае с Михалиной Колек, я решила подавать уток. Отчет несколько утратил интенсивность и был возобновлен с прежней энергией лишь перед лицом обнажившихся скелетов.

– От Михалины Колек мы потребовали конкретных сведений, – продолжал майор с ангельским терпением. – Она же об этом требовании сообщила человеку, которому грозила серьезная опасность, а тот передал информацию следующему. Этот последующий вызвал ее па кладбище и там убил. Его опознала работница кладбища, что не является окончательным доказательством, а может служить только косвенным, но его усиливает тот факт, что тот же человек пытался убить и пана Дарко.

– Пус… – вырвалось у меня с радостным энтузиазмом.

– Держи себя в руках! – потребовал Лукаш.

– Пожалуйста, без фамилий, – с нажимом напомнил майор.

– Но почему? – с еще большим нажимом спросила бабушка.

– Что почему? Почему без фамилий?

– Нет. Почему он пытался его убить?

– Потому что пан Дарко возил его в Лесную Тишину, а потом был свидетелем встречи с очередным.., как бы это сказать…

– Злоумышленником! – восторженно подсказала тетка Ольга.

– Можно и так назвать. Частные контакты между собой они, в общем-то, скрывали, и свидетель оказался лишним. Однако я могу доставить вам удовольствие, – обратился он вдруг ко мне. – Покойник запирал кабинет, ключ был только один, редко случается, чтобы преступник не совершил никакой ошибки, ну и этот ключ нашелся. В кармане второго гостя и одновременно – второго преступника.

– Аххххх!.. – сказала я, вложив в этот звук множество разных чувств.

– Таким образом, произошли два убийства, – констатировала бабушка. – Одно из них, как я понимаю, второе по порядку, не касается ни моей внучки, ни ее жениха…

О, холера!

– ., но вот первое было совершено кем-то, о ком здесь уже говорилось. Так ли это и каким путем это было установлено?

– Установлено методом постепенного исключения. А точнее потому, что убийца уже сознался.

– Не может быть! – удивился дядя Игнатий. – Так просто – сознался, и все?

– Вот именно, сознался, и все.

– Жаль мне этого парня, – гневно заявил Лукаш. – Я все еще надеялся, что это Бешеный, Кая, Зигмунт…

– Без фамилий!

– А разве я хоть одну назвал?

– Ладно, есть ведь и смягчающие обстоятельства…

Тетка Иза не могла этого больше вынести.

– А интересно, откуда же такие знакомства в преступных кругах? Как моя племянница, так и ее… жених.., в прекрасных со всеми с ними отношениях…

– Скорее уж наоборот, – обиделся Лукаш. – Вы же сами были свидетелем враждебного к нам отношения! К тому же два раза!

– Но откуда тогда вы их так хорошо знаете?

– Такова жизнь, милостивая пани, такова жизнь.

Тут я вдруг разозлилась.

– А вы, тетя, не вцепились бы когтями в того, кто развалил коневодство по всей стране?! Вы бы его не знали?! Вы бы позабыли его лицо?!

– И кто же это такой? – внезапно очнулся дядя Филипп.

– Убийца Михалины! И несостоявшийся убийца Лукаша!.. А эта краеугольная каменка – с ней-то что будет? – напустилась я на не ожидавшего такого нападения майора. – Этот бампер, эта несущая стена, эта несокрушимая скала, пани Домаградская!!.

– Без фамилий!!!

– Что значит краеугольная каменка? – жадно заинтересовался дядя Игнатий.

Я несколько пришла в себя.

– Женский род от краеугольного камня! Я очень извиняюсь, пан майор, но что с ней?! Посадят ее наконец?!

– Думаю, вам следовало бы оставить иллюзии…

Дядя Филипп очень громко расспрашивал, каким образом вышеназванная особа связана с коневодством, тетка Ольга настойчиво требовала сведений о том, была ли она сообщницей преступника или только его любовницей, тетка Иза выдвинула предположение, что речь тут идет о ревности одной женщины к другой, Лукаш пытался стереть с лица земли женское естество пани Домаградской, дядя Игнатий начал в деталях анализировать разницу между стеной, бампером и камнем…

– Прошу всех немедленно успокоиться! – потребовала бабушка, как всегда заглушив всех. – Слово имеет пан майор. Где кофе и десерт?

Это прозвучало так, что сам майор чуть не сорвался с места и не помчался за кофе и десертом, поручик заметно вздрогнул, а семейство замолчало, как ножом отрезало. Я вздрогнула не меньше, вскочила с места, и все красное вино из моего бокала вылилось на дядю Филиппа.

Нет, это уж действительно слишком!

Давая себе нерушимые клятвы, что в течение ближайшего года у меня вообще не будет никаких гостей, а из напитков я не прикоснусь ни к чему, кроме минеральной воды, я ожесточенно посыпала дядю солью. Соль у меня уже кончалась, если бы я знала, что так случится, купила бы про запас с полтонны.

Ладно, ничего, может, еще найдется у сестры Рысека…

Лукаш помог мне справиться с катаклизмом. Я уже была готова влюбиться в него насмерть и даже выйти за него замуж, хотя это-то было бы уже полным идиотизмом. Господи боже, может быть, с их отъездом это кошмарное невезение прекратится!? Ведь до сих пор я не проливала вина ни на кого из своих гостей!

Бабушка с каменным спокойствием дождалась момента, когда требуемые продукты оказались наконец на столе. Единственным неудобством стала мелочь, а именно то, что соль с рукавов дядя Филиппа сыпалась в шарлотку и, возможно, в его кофе. Но он ничего не говорил и старался стряхивать ее куда-нибудь рядом.

– Итак, подводя итоги, – неуверенно начал он.

– Нет, – перебила его бабушка. – Еще одно.

Почему тот человек, имя которого я помню – Мариуш, а фамилию, к счастью, позабыла, почему он убил сожителя моей внучки?

– Потому что тот безжалостно мучил и эксплуатировал его, – неожиданно жестко ответил майор. – В мои обязанности входит найти убийцу и передать его прокуратуре. В данном случае я делаю это с большой неохотой. И со всей ответственностью заявляю, что внучка глубокоуважаемой пани, которая в начальной стадии знакомства позволяла своему сожителю обманывать себя, проявила необычайное благоразумие и сдержанность, полюбовно расставшись с ним без кровавых разборок. Убийца, к сожалению, не дорос до такого уровня.