Символы, святыни и награды Российской державы. часть 1 - Александр Кузнецов

Наперсный крест и палица

После камилавки следующая награда священника – наперсный крест, т. е. носимый на груди (на персях), поверх рясы или богослужебной одежды, называемой фелонь. Палица же представляет собой ромбовидный плат, украшенный вышивкой, церковной символикой, и олицетворяет собой духовный меч против злых сил. Ее носят на груди. Эта награда вручалась наиболее заслуженным протоиереям.

Долгое время священники вообще не носили никаких наперсных крестов, как не носят их и по сей день на православном Востоке. Повседневный восьмиконечный крест ввел в обиход, предписав его носить всем батюшкам России, государь Николай II. Как повествует историческое предание, произошло это по следующему поводу. Юный государь как-то подошел под благословение к диакону: они, как известно, крестов не носили и не носят, и благословлять рукою не имеют права. Произошла некоторая заминка, и чтобы она более не повторялась, а также чтобы в повседневной жизни можно было отличить диаконов от священников, было решено даровать последним право носить крест. Наградной же наперсный крест был учрежден ранее, в 1798 году. До революции их изготовляли из позолоченного серебра вместе с цепью и исключительно в Москве. В год производилось примерно 900 таких крестов, которые рассылались по епархиям, где и вручались награждаемым. Отметим также, что если тот или иной священник уже имел пожалованный золотой крест без украшений, то он мог принимать от прихожан крест с драгоценными украшениями, но только после того, как Святейший Синод входил с ходатайством к государю о разрешении его носить.

Кроме наградных крестов – обыденных и традиционных, были и памятные кресты. Так, в память о войне 1812 года манифестом государя Александра I от 30 августа 1814 года духовенству был дарован наперсный крест с надписью «1812 год». В указе от Святейшего Синода 14 февраля 1818 года, во исполнение царского манифеста, было постановлено удостоить этим крестом всех членов Синода и их контор, а также всех архиереев, в том числе и находящихся на покое. Этими крестами удостаивались и настоятели ставропигиальных монастырей, священники кремлевских соборов Успенского и Благовещенского, а также придворного (в Зимнем дворце). Впрочем, награда эта была отнюдь не для избранных. Ее получили многие священники из белого и черного духовенства – по усмотрению епархиальных архиереев, которым и высылались комплекты наперсных крестов. Награду эту носили на узкой ленте ордена Святого Владимира. Отметим также, что к столетию Отечественной войны 1812 года, в 1912 году, иереи – прямые потомки награжденных памятными крестами или старшие в роде – получили право ношения крестов 1812 года, которыми были удостоены их деды и прадеды.

После окончания Крымской войны 1853–1856 годов все иерархи и отчасти священники России за их молитвенный подвиг получили от государя бронзовые наперсные кресты. На их аверсе (лицевой стороне) было изображено «Всевидящее око», на реверсе (оборотной стороне) изображена надпись: «На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся вовеки». Те же из священников, кто был в действующей армии, получали, помимо крестов, и медали на ленте ордена Святого Георгия. Священнослужители, которые находились при частях, приведенных в военное положение, или в местах на военном и осадном положении, получали к кресту медаль на Андреевской ленте.

24 января 1913 года в ознаменование 300-летия избрания на царство Михаила Феодоровича Романова для духовенства был учрежден особый нагрудный юбилейный знак. Этот знак представлял собою золотой или позолоченный четырехконечный крест, покрытый с лицевой стороны эмалью и окаймленный золотом.

Помимо этих и золотых крестов без украшений, были и наперсные кресты с украшениями и непременно увенчанные короной, которые выдавались Кабинетом Его Императорского Величества. Такой крест, в частности, имел Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский.

К золотому наперсному кресту согласно одному из постановлений Московской патриархии 1962 года можно было представлять не менее чем через пять лет после рукоположения во иереи. Однако этого правила не особенно придерживались, и в советское время, как и сейчас, он являлся достаточно частой наградой. Но, чтобы как-то выделить награжденного из череды прочих лиц, награда вручалась либо одновременно с поставлением в иереи, либо вручение креста совмещалось с пожалованием камилавки и набедренника, вручением ордена или назначением на новое место.

Хорошо известна целая династия священников Тарасьевых, которые служили на подворье Московской патриархии в Белграде. Там с 1950 по 1974 год священствовал уважаемый всеми отец Виталий; сын его Василий с детства прислуживал батюшке, затем, повзрослев, создал хор из православной и инославной молодежи. Всему Белграду был известен его звонофон отца Виталия – уникальный набор ярославских колоколов. Известен он был и как председатель благотворительного комитета помощи бедным и престарелым своего прихода. Через год, после поставления его в иереи, в 1957 году, патриарх Московский Алексий I пожаловал отцу Василию золотой наперсный крест и палицу.

Кстати, и отец Василий был награжден патриархом Алексием крестом с украшением и одновременно митрой. Одновременно сербским патриархом Викентием ему было дозволено совершать богослужение в митре не только на подворье, но и в других храмах Сербии, что не дозволялось даже местным архимандритам.

Патриарх Московский Пимен во время своего визита в Югославию одновременно с указом о назначении отца Василия новым настоятелем подворья (5 октября 1974 года) пожаловал ему крест с украшениями.

Наперсный крест как награда вручался не только православным священникам. В свое время даже нецерковным людям был хорошо известен Хьюлетт Джонсон, настоятель Кентерберийского собора в Англии, который испытывал искреннюю симпатию к СССР и впоследствии стал лауреатом Ленинской премии мира. В 1945 году патриарх Алексий I во время аудиенции в Чистом переулке вручил настоятелю наперсный крест, с которым тот не расставался до конца дней своих, нося его на груди. Через десять лет патриарха Алексия I и его ближайшего сподвижника, митрополита Крутицкого и Коломенского Николая, посетил Генрих Хельд – президент Евангелической церкви Рейнской области ФРГ, на которого тоже был торжественно возложен наперсный крест.

Особенно теплые отношения в те годы у нас были с представителями Англиканской церкви. Еще до революции они посещали нашу страну, бывали и в Москве, и в Троице-Сергиевой лавре. Бывали там и англиканский священник, известный нам как детский писатель Льюис Кэрролл, и высокопоставленные прелаты. Так, в июле 1956 года архиепископ Йоркский доктор Михаил Рамсей, как и его предшественники, побывал в лавре преподобного Сергия, молился в облачении у раки его. После литургии на Казанскую летнюю он и другие члены делегации Англиканской церкви были приняты Святейшим патриархом Алексием I, который возложил на доктора Рамсея золотой наперсный крест; драгоценные кресты были возложены также на епископа Дербийского доктора Роулинсона и епископа Оксфордского доктора Карпентера. В свою очередь, когда Святейший патриарх через восемь лет был в Лондоне, доктор Рамсей у престола Кентерберийского кафедрального собора поднес патриарху одну из высших наград Англиканской церкви – Ламбетский крест. Но «последнее слово» все же осталось за нашим иерархом: вручать еще раз крест архиепископу Йоркскому он не мог, поэтому наградил его супругу учрежденным орденом Святого Равноапостольного Великого князя Владимира 2-й степени. Другому предстоятелю Англиканской церкви, доктору Фредерику Д. Когану, наперсный крест был вручен 25 января 1974 года митрополитом Тульским и Белевским Ювеналием (нынешним Крутицким и Коломенским).

Награждение митрой и вторым крестом с украшениями

После награждения наперсным крестом, крестом с украшениями, палицей следовало награждение митрой, которая надевалась и надевается только во время богослужения.

Для начала отметим то обстоятельство, что в Греции местное духовенство называет митру короною (иногда венцом), так же как и корону самодержца. Это говорит о том, что митра епископа и царская корона по сути своей однородны. Впрочем, и корону императоры стали носить не сразу. Так, византийский император Константин Великий (IV век) заимствовал с Востока диадему-повязку, замененную впоследствии металлическим обручем. Другой император, Юстиниан I (VI век), носил стемму – обруч из золота, вокруг меховой шапки. На рубеже IX–X веков император Василий пожаловал патриарху Иерусалимскому право использовать при богослужении свой головной убор – стемму. Правда, в XV века этот головной убор почти не употребляли при богослужении. Но с 1453 года, когда при осаде Константинополя турками погиб последний византийский государь и стемма (или корона) перешла к патриарху Константинопольскому – духовному (и в определенной степени и светскому) владыке не только греков, но и других народов, исповедующих православие.