Холодная зона - Яна Завацкая

Ванг в конце беседы вспомнила о пропущенных курсах и вручила ему новую повестку. Следующие курсы начинались с понедельника, и на них Рей снова обязан явиться. Но это его не огорчало, наоборот — он встретится с новыми людьми, чему-то поучится. По крайней мере, не сидеть непрерывно в четырех стенах, углубившись в виртуальность.

На курсы Рей надел единственные приличные вещи, оставшиеся от жизни у племянника — флейки Вранглер, зеленый пуловер современного бренда Клингенберг. Когда-то все это казалось домашними тряпками, в таком и не выйдешь. А теперь — по меньшей мере чистая, новая одежда хорошего качества, подобранная по цвету и фигуре.

Он не прогадал — почти все участники курсов были одеты куда хуже. В благотворительное тряпье, по которому сразу можно угадать безработного. Лишь несколько женщин выглядели более прилично, возможно, умели подбирать нужное или перешивали.

Курсы проходили в каком-то пустом заброшенном здании, училище или школе, где никто больше не учился. Кабинет был закрыт, и участники слонялись по коридору — кто-то курил у открытого окна, женщины щебетали о тряпках, мужчины — о спиртном. Рей прошелся вдоль коридора, с интересом наблюдая за людьми.

Он всегда это любил — рассматривать и слушать. Не участник, не герой, не злодей — просто наблюдатель.

Внезапно он остановился как вкопанный.

Женщина стояла у окна — как и он, в одиночестве. Молодая женщина с длинными белокурыми волосами. Она была одета относительно прилично, в черные брюки и светло-голубую пушистую кофту, черные новенькие полуботинки. Кофта изящно обегала спортивную, стройную фигурку.

Она повернула лицо, и сердце Рея заколотилось. Да, это была Леа.

Он затрепетал на месте, не зная, подойти ли к ней или бежать от стыда. Отчего-то ему стало нестерпимо стыдно теперь. Но Леа уже увидела его. Улыбнулась ободряюще и удивленно. И ему ничего не осталось, как подойти.

— Привет, — сказал он.

— Вы…

— Да, это я, — он кивнул, — Рей Гольденберг. Вы… извините меня.

Он сам не знал, как это у него вырвалось. Как-то само собой. Он и не думал о ней, и только теперь вот, увидев, словно прозрел — ведь это по его вине она окунулась в тот же самый ад. У нее была работа, ей даже что-то платили. Она жила в приличных условиях. А теперь…

— Как вы здесь оказались? — с вежливым удивлением поинтересовалась Леа.

— Да видите, племянник счел, что не обязан меня содержать. Я уже четыре месяца безработный. А вы — так и не нашли ничего? Ведь у вас специальность…

— Да, обычно с моей специальностью легко найти работу, — кивнула девушка, — но видимо, после того случая меня занесли в черный список. Я написала уже сотни резюме… Никто не берет, знаете. Я ведь вашему родственнику по шее дала! — озорная улыбка блеснула на лице. Господи, какая она хорошенькая, подумал Рей, и угрызения совести снова накинулись на него, словно бультерьеры.

— Но ведь он вас ударил! Я видел, — уточнил Рей. Девушка кивнула.

— Сама удивляюсь, что на меня нашло. Почему-то захотелось сдачи дать. В общем-то, в школе домашнего персонала такие случаи обговариваются. Не все клиенты терпеливы. Некоторые считают, что насилие допустимо. Надо реагировать по-другому, гасить агрессию психологическими методами…

— Вы нормально отреагировали! — воскликнул Рей, — если он считает возможным ударить женщину…

Он смешался, вспомнив, что вытворял с Леей сам.

— Извините, — добавил он еще раз искренне, — я тоже… Я был такой идиот, ничего не понимал в этой жизни. В прошлом… ну и вообще. Я, в общем, понимаю, если вы со мной не захотите иметь ничего общего.

Леа пожала плечами чуть отчужденно.

— Ну уйти с курсов мы оба не можем. Поэтому нам придется друг друга терпеть, — она улыбнулась.

— Я-то к вам очень хорошо отношусь. Правда, — поспешно сказал Рей, — не подумайте, я больше никогда… не посмею вас оскорбить!

— Будем надеяться. Да ладно, не переживайте так, — вздохнула Леа.

— Вы ведь из-за меня попали в это положение!

— Да, хорошего мало. Ну бывает в жизни всякое. Но то, что ваши родственники меня выгнали в итоге — это не ваша вина. Думаю, Наоми давно подозревала, что ее муж за мной ухлестывает. Так и было. Мне удавалось держать его на расстоянии, но он частенько пытался. Трудно это все, знаете. Я думаю, она из ревности давно мечтала меня выгнать, а эту… сцену использовала как предлог.

Рей покачал головой.

— Они к вам отнеслись недостойно! Это некрасиво. Но я виноват больше всех. Я ничего не понимаю в этой жизни. Раньше я так себя не вел! Сам не знаю, что на меня нашло.

Леа взглянула ему в лицо чистыми голубыми глазами. Рея поразил этот взгляд.

Как будто она знает что-то очень важное, главное в жизни. Она никогда и никого не боится, ни от кого и ни от чего не зависит.

Боже мой, и эту девушку я так бессовестно, нагло лапал…

— Перестаньте, Рей, — сказала она, — я все понимаю. И про этих людей все понимаю давно. Я у них уже год служила до вас. Для меня это не секрет. Посмотрите, уже класс открыли — пойдемте?

На первом занятии было интересно — все представлялись и рассказывали о себе. Рей услышал много историй, сильно расширивших его кругозор.

Два или три человека приехали из ЗР, сумели здесь зацепиться, получить образование, гражданство — но потом снова потеряли работу. Темнокожая Лейла безыскусно рассказала о том, как у них в Мали устроили резню «Правоверные» и «Сыны Ислама», а так как ее семья принадлежала к «Правоверным», то всех родственников перебили, а сама Лейла спаслась чудом, потому что один из «сынов» решил взять ее не то в жены, не то в наложницы. Потом этот «сын» перебрался в Европу, вместе с Лейлой и еще двумя женами. Оказывается, ему за войну с «Правоверными» некие иностранцы из Федерации обещали гражданство, и обещание это сдержали. Пять лет назад, правда, его зарезал кто-то из уцелевших «Правоверных». С тех пор Лейла живет одна. Ее трое детей находятся, как понял Рей, в семье опекунов.

Другие рассказывали не так подробно и откровенно, но все равно Рей узнал много шокирующего. Большинство здесь были гражданами Федерации, многие закончили «общую школу». Некоторые ни разу после школы не работали и даже не смогли получить профессионального образования, хотя им было по 25 и даже больше. Рей вспоминал собственные мытарства с поиском места обучения и хорошо понимал этих ребят. Другие образование все-таки получили, но по разным причинам потеряли работу и не могли больше найти. Двое так и не смогли закончить школу.

Некоторые женщины родили детей — и по этой причине потеряли работу, были вынуждены уйти с учебы, ведь пристроить ребенка некуда. Теперь дети подросли, а матери — не нужны никому.