Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

В Польше Пилсудский был «вождист», причем практически без всякой идеологии. А была и Национальная партия Романа Дмовского, радикальная антинемецкая, с сильным фашистским крылом, антисемитская, она в то же время выступала за демократические свободы, в то время как молодежное движение все больше склонялось к фашизму.

Молодежь была настроена империалистически, выступала за восстановление Польши «от моря до моря». Отношение к Гитлеру было двойственным: им восхищались и хотели сделать так же, как он, чтобы разбить его. Национальная партия превращалась под влиянием молодежи в филофашистское движение. Была введена коричневая униформа, салют поднятой рукой и даже «гусиный шаг».

А были еще «Радикальный национальный лагерь» и «Фаланга» — последователи испанского национал-синдикализма. Обе эти группы устраивали столкновения в университетах и еврейские погромы. В 1933 году Юзеф Гралла создал так называемую Национал-социалистическую партию трудящихся (с 1937-го Национально-социальная партия). Ее символом была свастика.

После Великой депрессии, в 1930-е годы, к фашизму склоняются страны, в которых до того фашизма не было.

В Греции в 1936-м устанавливается фашистская (…или вождистская?) диктатура генерала И. Метаксаса.

В Латвии в мае 1934 года Карлис Ульманис совершил фашистский переворот и стал диктатором. В апреле 1936-го он назначил себя на пост президента Латвии, но ничто принципиально не менялось.

Ульманис опирался на собственников земли и на вооруженные отряды айсаргов — «охранные отряды», только не немцев, а латышей. По своим убеждениям айсарги колебались между фашизмом и нацизмом.

В Эстонии 12 марта 1934 года Константин Пятс установил режим, очень близкий к фашистской диктатуре. Государственное собрание одобрило переворот, но и его «на всякий случай» распустили. Пятс запретил все партии, ввел цензуру, отложил все выборы на неопределенное время, ввел осадное положение (которое не отменили вплоть до 1940 года).

Справедливости ради: переворот Пятса предотвратил приход к власти вапсов — членов «Лиги участников Освободительной войны». Лига ориентировалась на итальянских фашистов и финляндских фашистов-лапуанцев.

Опять разные фашисты, враждующие и конкурирующие между собой.

В ходе Испанской Гражданской войны 1935–1939 годов к власти придет тоже фашизм — хотя и совершенно другой, чем в Италии.

ЧЕТЫРЕ ПРОЕКТА ДЛЯ МИРА

С одной стороны, чем дальше от Великой войны, тем стабильнее положение в Европе. И во всей нашей части света в целом, и в каждой отдельно взятой стране. «Мировой кризис», о котором писал У. Черчилль, завершается примерно к концу 1926 года. Опасный рубеж перейден, коммунистические перевороты маловероятны. Причин этого несколько:

1. Народы и правительства уже накопили нужный опыт, коммунизм перестал быть чем-то незнакомым. С незнакомым явлением всегда очень трудно бороться.

2. Нет больше массового голода и страданий, которые делают привлекательными переворот и попытку строить утопию.

3. Опыт СССР мало кого привлекает. Чтобы он стал желанным, потребуется еще одна война.

И тем не менее полного мира в Европе нет. В разных странах Европы победили РАЗНЫЕ политические силы. В мире реализованы четыре грандиозных проекта. Каждый из них осуществляется в отдельных странах, но претендует на то, чтобы стать основой будущего мирового устройства.

1. Либеральный проект в англосаксонском мире и в меньшей степени — во Франции.

2. Коммунистический проект, который реализуется в СССР.

В одной, отдельно взятой стране? Не совсем… В СССР входит много стран с разной историей, разными традициями и народными характерами. Россия — ядро СССР, но СССР нельзя сводить к России. Грузины, армяне, азербайджанцы, украинцы, белорусы, узбеки и таджики имеют в СССР свои полугосударства — свои советские социалистические республики. Коммунистический проект существует во многих странах, соединенных в одном государстве.

3. В Германии поднимается национал-социалистический проект. Его готовы поддержать во многих других странах мира.

4. Фашистско-вождистский проект реализуется в большей части стран Европы. Это вариант наименьших изменений в сравнении с обоими вариантами социализма. Это самый рыхлый проект из всех, он представлен множеством разнообразных вариантов. Его идеи слабее всего оформлены в виде лозунгов и политической демагогии.

Каждый проект предназначен для всего мира, но реализуется в некоторых государствах. Границы этих государств, а вместе с ними и границы проектов невозможно считать устоявшимися и окончательными.

Во-первых, внутри каждого государства есть силы, которые считают более привлекательным другой проект. Даже внутри либеральных англосаксонских государств есть коммунисты, фашисты и нацисты. Во Франции вообще цветет невероятно разнообразная политическая палитра.

В Германии коммунисты, нацисты и социал-демократы борются друг с другом, имея сравнимые силы. В Германии фактически и в конце 1920-х продолжается Гражданская война.

Во всех фашистских и вождистских государствах существует свое фашистское, нацистское, коммунистическое, а часто и либеральное подполье.

Труднее всего судить о «других» политических силах в СССР, но и в этом государстве такое подполье существует, разнообразное и многочисленное. А в русской эмиграции цветут все политические силы, включая коммунистов, фашистов и нацистов.

Во-вторых, каждое государство с трудом мирится с тем, что его окружают государства с другим политическим строем, реализующие другие проекты. Не говоря ни о чем другом, для каждого государства такие соседи несут вполне ощутимую угрозу. Все понимают, что с ударом любого внешнего врага внутри государства найдутся сторонники политического строя этого напавшего государства.

И потому все более вероятны войны между государствами с разным политическим строем. Войны более чем вероятны и потому, что Версальская система создала множество очагов национального напряжения. «Новые империи» типа Чехословакии или Польши просто обречены на «разборки» входящих в них народов, на попытки и самих «новых империй», и их соседей изменить существующие границы.

Такие войны внешне — войны государственные, национальные. Но одновременно они — войны разных экономических, социальных и политических систем. Для судетских немцев попытка выйти из Чехословакии и объединиться с остальной Германией будет одновременно и попыткой изменить политический строй. Как и попытка галицийских украинцев создать собственное государство. Как и уход «под Италию» жителей Далмации.

Если вспыхнет война между Бельгией и Нидерландами или Францией и Бельгией, это еще будет война стран с почти тождественным политическим строем. Такой, какой была Франко-прусская война 1870 года.

Но война между Италией и Францией, Германией и Францией, Германией и Чехословакией будет войной не только и не столько за территорию, международный престиж или угольные копи. Это будет еще и война за установление в побежденной стране другого политического строя.

Если считать Европу хоть в каком-то смысле чем-то единым — это будут гражданские войны: войны за другой политический строй.

Часть II

Белые продолжают войну

Попыткой не считаться с жизнью, попыткой идти напролом было Белое движение, и здесь именно коренился его неизбежный неуспех.

Глава 1 Какой была эмиграция?

Стоит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать, — и мы начинаем почти что ненавидеть его.

До сих пор и в России и в зарубежье называют самые фантастические цифры эмигрантов. То 3 млн, то даже 5 млн. В действительности их было намного меньше. Около 700 тысяч русских никуда не уезжали и, строго говоря, не были эмигрантами. Но они оказались за рубежами СССР, потому что жили или во время Гражданской войны оказались в странах Прибалтики, Польше, Восточной Румынии, Финляндии, Западной Украине и Западной Белоруссии.

Костяк собственно белой эмиграции составили участники новороссийской и крымской эвакуаций 1920-го в Турцию (около 200 тыс.) и дальневосточной 1920–1922 гг. — в Маньчжурию (около 150 тыс.). Это были и солдаты белых армий, и беженцы. С 1924 года в Маньчжурию потек ручеек крестьянских беженцев — по убеждениям скорее «зеленых», чем белых.

В Тунисе, в порту Бизерта, французы интернировали Черноморский флот (порядка 3 тысяч человек). Это — белые.

До того, как коммунисты плотно закрыли границы, то есть до 1924 года, через советскую границу тек ручеек беженцев. Их невозможно назвать белыми: большая часть была совершенно аполитична. Бежали от террора, от ужасов советской экономики. Эти волны беженцев выплескивались из России через Финляндию, Прибалтику, Польшу, Румынию, Англию (из Архангельска).