Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не сомневаемся, что Вам, творческому человеку, умудренному опытом писателю, понятно, что в обращении к Вячеславу Евгеньевичу поставлена глобальная проблема.
Мать-Земля наша ждет помощи от детей своих. Она истерзана некомпетентностью законодателей и мародерством обезумевших горе-предпринимателей, готовых продать и вывезти из страны все до последнего колоска.
При попустительстве власти уже которое подрастающее поколение в пивном и наркотическом угаре повернулось спиной к природе и медленно и верно бредет в сторону бездны. От цифр смертности россиян и низкой рождаемости цепенеет душа.
Разврат и «чернуха» льются с телеэкранов. Четвертая власть только и занимается тем, что ругает и клянет ушедших на покой руководителей и хвалит нынешних. Телеканалы зарабатывают рекламой и пропагандой чуждой нашему народу англосаксонской культуры, а все чистое и светлое, сохраненное генами наших предков, с трудом пробивается к зрителю.
Думаем, что беда сложившейся ситуации – отсутствие в России эколого-образовательного телеканала, обеспокоенного судьбой современной цивилизации. Считаем, что наш проект должен стать первым шагом, который позволит приблизиться к решению этого вопроса.
Вновь организованная редакция поможет нашим ученым, специалистам-экологам и общественности найти путь в решении многих тупиковых проблем. Телестраницы о здоровом образе жизни, бережном отношении к природе, с положительными примерами восстановления и сохранения природных ресурсов для будущих поколений откроют дорогу всем желающим к экологическим поселениям и родовым поместьям.
Уважаемый Василий Иванович! Желаем Вам крепкого здоровья, новых творческих успехов и приглашаем изложить Ваше мнение по всем наболевшим вопросам в пилотном выпуске нашей программы и на страницах всероссийской газеты «Родина и экология»».
Белов не мог выбросить это письмо.
Во-первых, в нем отражалась его собственная позиция по отношению к российскому телевидению, сознательно уничтожающему наши национальные традиции и духовные ценности, а также к решению проблем демографии, сбережения природы, отказа от пропаганды спаивания народа. Василий Иванович неоднократно поддерживал мои очерки, такие, как «Заметки о русской усадьбе» и мою борьбу за предоставление регионами земель под строительство экологических поселений и родовых имений. Нам реально удавалось помочь городским семьям, решительно оставившим асфальтовый уклад жизни и перебравшимся на жительство в деревни.
Во-вторых, Белов все-таки лелеял надежду на издание в перспективе книги писем. Он то отказывался от моей затеи, то вновь возвращался к ней. Данной пересылкой обращения журналиста и редактора Владимира Самохина, в котором дана высокая оценка подвижнической деятельности писателя и изложены причины приглашения его к выступлению в начальном проекте телепрограммы, Белов подавал мне сигнал о возможном возобновлении работы над книгой писем.
Частое пожелание в мой адрес – «будь упрям» – также из этой области.
Напоминание о Левочкине касается напрямую поиска и подготовки писем к изданию.
Во избежание зажима и снятия с телеэфира важной программы редактора Самохина я переговорил от имени Белова с губернатором Позгалевым о содействии в ее становлении и развитии.
В письме Белов спросил меня о том, не связан ли Станислав Шевердин с писарчуком Щербаковым, опубликовавшим в газете «Десятина» лживую статью. Я не располагал подобными сведениями. Но то, что православное достойное издание благодаря бездарным опусам Щербакова стало нарицательным для писателя-классика, – это очевидно.
Шевердин также не зря зачислен Беловым в разряд писарчуков, то есть тех бумагомарателей, коим для собственного возвеличивания и прикрытия никчемности нужна травля редких подвижников, творящих добро и красоту. В далеком прошлом Шевердин возглавлял журнал «Трезвость и культура», стоял у истоков создания Всероссийского добровольного общества борьбы за трезвость (ВДОБТ). Участником той учредительной конференции был и Василий Белов. Я, увы, на нее не поехал по уважительной причине, хотя тогда, в течение нескольких лет, возглавлял в районе трезвенническое движение и помог леснику Валентину Белоусову создать в поселке Юркино известный клуб трезвости «Луч надежды». Так вышло, что Белов на той конференции выступил против назначения Шевердина на должность редактора журнала «Трезвость и культура».
Несмотря на тот критический выпад, между Василием Беловым и назначенным редактором Шевердиным сложились на первых порах деловые отношения. Они часто беседовали, обменивались письмами, а сам Василий Иванович находил возможным публиковаться в журнале. Он даже поддержал статью Шевердина «Подрумяненные истины», опубликованную 1 октября 1978 года в газете «Правда», в которой осудил идеи «хорошего вина и культурпитейства». В статье была ссылка на Василия Белова, так как он выступал и тогда, и потом за введение в стране сухого закона.
Существенный удар по трезвенническому движению и последующий за ним раскол принес конфликт между двумя идеологами ВДОБТ Шевердиным и Шичко, а главное – травлю известного борца за народную трезвость, популярного академика-хирурга Федора Углова. То время мне хорошо известно… Я общался с академиком Угловым, брал у него интервью, пропагандировал его смелые книги о вредной политике спаивания русского народа. Дружил с академиком и Василий Белов. В том конфликте я был на стороне Углова, и Белов, без сомнений, однозначно тоже стал защищать академика.
Для писателя Белова не стоило труда сделать такой выбор. Дело тут было не в дружбе и не в том, что Федор Углов, как член редколлегии журнала «Трезвость и культура», помогал ему публиковаться на его страницах. Слишком глубокими были расхождения у лидеров ВДОБТ в методах борьбы за отрезвление общества. И когда на очередной конференции идеологи «культурпитейства» отстранили от руководства конференцией Углова, Красноносова, Шичко, а благожелательный настрой Шевердина способствовал этому, то писатель Василий Белов порвал отношения с Шевердиным.
Из разговора с Федором Угловым я понял, что поводом для его выхода из редколлегии журнала тоже стал конфликт с Шевердиным. Белов в знак протеста перестал сотрудничать с журналом «Трезвость и культура» и перешел вместе с Угловым и Шичко в оппозицию к Шевердину. О сути противостояния лидеров ВДОБД Геннадий Шичко написал в манифесте «Критика «сивушных теорий», где автором «сивушных теорий» открыто назван Шевердин.
Спустя время журнал, как и само общество трезвости, прекратили свое существование. С возрастом к Шевердину пришло желание оправдаться, очистить совесть… Уж слишком часто ему в упрек ставили распри и с Угловым, и с Беловым. Однако извиняться перед академиком Угловым в его планы не входило. Наоборот, он продолжал его критиковать. Выставлять же напоказ конфликт с Беловым, к позиции которого прислушивалось большинство деятелей культуры и искусства из патриотического лагеря, ему было не с руки, а может, и боязно. Потому Шевердин решил подать обществу сигнал, что с вологодским писателем-классиком у него нет никакого конфликта. В одной из своих статей он опубликовал письмо Белова к нему, вроде как доказательство сохранившихся теплых отношений… Только письмо это
