За темнотой моих век - Евгений Сергеевич Никитин

— Ники.. — Восхищенно прошептала она и, не веря своим еще сонным глазам, как бы боясь ошибиться, осторожно приложила свою ладонь мне на предплечье. — Боже… Я так боялась, что потеряла тебя навсегда.. — Слезы и страха, и радости, и горя, смешались в ее серых глазах, от влаги блестевших новым оттенком. — Господи… Ники… Они убили Сережу… Они всех убили..

— Знаю, — со стыдом на устах произнес я бессильно и тихо. — Прости меня..

— Ты не виноват, — она прижалась ко мне, избегая прикосновений к проводкам, пристально следящим за моим жизнеобеспечением. — Мне рассказали, мне все рассказали… Вы пожертвовали своими жизнями, заплатив цену целой войны..

— Но кто? — Опешил я, стягивая с лица кислородную маску, от чего пульс мой забился быстрее.

— Они.. — Оля отпрянула от меня на полметра, когда дверь в палату отворилась, но, перехватив пальчиками мою длань, все продолжала крепко держаться, ни на секунду не желая её отпускать. — Это они нашли меня и привезли к тебе..

На пороге стоял мужчина примерно моего возраста, а за ним, будто страж дверей, оставался неподвижным еще один гость. Первый был опрятен и учтив, брюнет с острым носом и сильно выпирающими скулами, чуть выше среднего роста, а второй, чью лишь спину могу я описать, был плечист и широк, судя по всему, и в груди, выпирающей колесом. Голова же его так и не повернулась внутрь, а лишь крутилась по сторонам коридора, что находился снаружи моих больничных покоев.

— Выкарабкался, — с задумчивой улыбкой и отменной дикцией произнес как утверждение брюнет и, простучав каблуком туфель по кафелю, протянул мне свою ладонь. — Корский Максим..

— Я арестован? — Еще рука моя слабая еле сжала его кисть, когда я задал вопрос, первым делом возникший из сложенных пазлов.

— Я здесь как раз для обратной цели.. — Корский и я разжали ладони, но у меня, помимо руки, раскрепостилось и сердце, замершее всего на пару секунд перед ответом его. — Организация, в основном люди Марсова, рыщут в поисках остатков сил Богова и Лукаша… Поэтому Джек и Алекс включили тебя в список моего с ними договора… Но это неважно… Ты качественно укрыт здесь под фальшивыми документами… Поэтому мы вполне подождем, пока ты не встанешь на ноги..

— Постойте, а что значит остатки? — Взволнованно приподнялся я на еще дрожащие от слабости локти.

— Верно, ты же был в отключке двое суток, — как бы сам себя коря за неосмотрительность, он сморщился в лице, но вскоре вновь разгладил его. — За этот короткий период произошли некоторые моменты..

— Была бойня, Ники, — простыми словами объяснила Оля, не дождавшись, когда Корский закончит подбирать умеренную речь, чтобы не шокировать меня информацией в лоб. — Все новости трубят об этом по всему миру..

— Если кратко, то именно так, — подтвердил брюнет, учтиво кивая девушке своим острым подбородком. — В Москве очень сильно сместились оси сил, и Марсов со своими друзьями находится в очень шатком положении, так что можешь смело выздоравливать здесь сколько угодно, им тебя не достать.

— Да плевал я на этого Марсова, я его и в глаза-то не видел, — с нетерпением рявкнул я, насколько силы мне позволяли. — Что с моим другом? Максом… Он жив? Он выжил после падения?!

— А откуда тебе известно… Что Максим Котов падал? — Настороженно спросил Корский, медленно сводя черные брови к переносице.

А следом такой же взгляд я увидел у Оли, которая всверлилась в меня серыми ошарашенными глазками, но все так же неизменно держалась своими пальчиками за мою руку. Но вряд ли я смог бы и им, да и себе, втолковать, с кем и о чем вел беседы мой разум почти целые сутки, вещая историю, в большинстве своём злую, местами до холодного пота темную, жуткую. Да и зачем пробовать нести ахинею, что я оказался в канцелярии неба, у Создателя под боком, транслируя из уст его секретарю свой кровавый эпос земной? Если и сам думаю, что все это был сон, где азартное подсознание сыграло со мной в рисковую партию, на чей кон ставилась жизнь… Но как же рот мой настежь раскрылся, когда, оглядев палату, оттягивая тем самым время для поиска все объясняющего ответа, я увидел фрагмент моего выпирающего из шкафчика пиджака, того самого, в котором меня вместе с моими друзьями расстреляли безликие палачи, и в котором я, якобы, пребывал с врачом в кабинете. Буквально доковыляв до него, взятый ничего не понимающими под руку и Олей, и Корским, я одержимо, будто касаясь священной скрижали, прильнул дрожащими пальцами к брешам от пуль, а затем с благоговейным страхом заскользил пятерней вниз, чтобы в ужасе своём предстать перед истиной… Ведь в одном из карманов, вопреки всем смыслам, я нащупал контур той самой детской миниатюрной машинки, что так понравилась мне… Я не стал тогда доставать эту необъяснимо унесенную из тайников мироздания сокровенную ценность, мне было достаточно и просто нащупать её, чтобы признаться не им, двум добрым людям, не бросившим меня, негодяя, в беде, а себе самому… Но, видимо, не контролируя себя от несказанного шока, воздвигнув вывод всего в голове, я произнес его вслух..

— Я… Был, там с Максом… Был и вместе со своими друзьями, тягостно принимающими гонор судьбы… Разыгрывая в сознании своем постановки реальности, там, за темнотой моих век, где скрывается мир, не один и не два… Я был там, в каждом из них, принимая всю боль, все ее естество, что льется бурной рекой беспрестанно, и все ей нахалке едино: и живо, и мертво..

Так боритесь же с этим несправедливо зачатым потоком и не закрывайте век без причин заветного сна, если не желаете мечтать и видеть грандиозное могущество сознания, воздвигнутое кем-то, еще более удивительным, чем само его творение… Человек..

* * *

Вытащенный из воды уже был на берегу к тому времени, когда, помимо спасателей, полиции и береговой охраны, окружившей его со всех сторон, появился ни на кого из них не похожий мужчина. Этот человек в строгом штатном костюме ровным, ничем не приметным шагом проник сквозь озадаченную толпу, совершенно никем незамеченным. Загадочный парень, не страшась представителей порядка Финляндии, безукоризненно выражая на лице высоту своей должности, вынул из пиджака удостоверение своего учреждения и, ткнув им в мины близ стоявших, быстро убрал его обратно. Толпа и ахнуть не успела, как ей тут же пришлось сдать назад, и уже вскоре с вызваленым из холодного моря молодым человеком остался только таинственный незнакомец.

— Максим Корский, внешняя разведка. — Представился мужчина, протягивая руку парню, сидевшему в машине скорой