Записки бывшего милиционера - Эдуард Скляров

Важнейшим направлением работы отдела ООП была служба участковых инспекторов — одна из самых многочисленных в милиции. В сущности, участковый инспектор — это представитель всех без исключения служб милиции среди местного населения. И это предназначение совершенно правильное, если бы ему не мешали два обстоятельства.

Первое — это чрезмерно большая обслуживаемая территория и огромное количество населения — особенно в сельской местности (где оно, как правило, разрознено по многочисленным мелким населённым пунктам), — приходящееся на одного участкового. А это неизбежно влечёт оторванность участкового от конкретной работы с конкретными людьми, что, в свою очередь, нивелирует сам смысл этой службы. Конечно, я не имею в виду столичные города, где нередко на одного участкового приходится всего три-четыре тысячи человек, а обслуживаемая территория сводится порой к одному многоквартирному дому.

Второе — это возложение на участковых инспекторов обязанностей дознавателей, то есть полного расследования уголовных дел несложной категории в соответствии с уголовно-процессуальными нормами. Сведущие люди знают, что надлежащая работа по расследованию уголовного дела просто исключает возможность качественного исполнения иных своих обязанностей участковыми инспекторами. А это опять-таки сводит на нет суть и смысл этой милицейской службы. Рано или поздно, но государству придётся решить вопрос: или создание отдельной полновесной службы дознания, или служба участковых инспекторов милиции (теперь уже полиции) будет по-прежнему значиться только на бумаге.

Надо заметить, что исторически служба участковых инспекторов входила в структуру наружной службы, которая в разные периоды называлась по-разному: то административной, то просто наружной, то службой охраны общественного порядка. Но где-то в 70-х годах прошлого (XX) века, но до моего прихода в отдел ООП, когда модно было говорить об индивидуальной профилактике, министерство ничего лучшего не придумало, как переподчинить службу участковых инспекторов милиции уголовному розыску, как и профилактику в целом. Но, конечно, уголовному розыску с его задачами по раскрытию преступлений было не до профилактики, которая, по сути, была ликвидирована как самостоятельная служба в 1983 году, вскоре после того, как Н. А. Щёлоков был снят с поста министра. А тем более уголовному розыску было не до многочисленных обязанностей участковых, не связанных непосредственно с розыском и раскрытием преступлений. Поэтому решение МВД о переподчинении службы участковых уголовному розыску оказалось для неё трагичным в прямом смысле этого слова. Эта служба просто деградировала, несколько преуспев только в раскрытии преступлений. На самом деле это переподчинение было скрытой формой увеличения штатной численности уголовного розыска. Конечно, служба уголовного розыска нуждалась в этом, но, понятно, не за счёт же других милицейских служб, и тем более не за счёт участковых, её увеличивать! Кстати, одновременно была загублена и индивидуальная профилактика преступлений.

Со временем наконец-то это дошло и до министерских умов, и уже в июле 1986 года из министерства пришёл приказ о новом переподчинении участковых инспекторов милиции: от уголовного розыска — в службу охраны общественного порядка. С одной стороны, это было абсолютно правильное решение, а с другой — ничем организационно не подкреплённое. В результате нагрузка на отдел ООП и на меня, как руководителя отдела, возросла в несколько раз. Тем не менее, за работу с участковыми пришлось браться, поставив себе первую задачу — изучение на местах (не в райотделах, а на участках) состояния дел. И, прямо скажу, от увиденного и услышанного нас взяла оторопь. Например, обнаружилось, что в служебных помещениях участковых, особенно в сельской глубинке, можно было обнаружить служебные документы-раритеты 40–60-х годов, давно утратившие силу, но которыми, видимо, по-прежнему руководствовались участковые. В эти помещения годами, а порой никогда, не ступала нога местных милицейских начальников. Здесь десятилетиями накапливались изъятые у населения по разным поводам вещи. Среди них мы находили и старинную пищаль, и современные ружья, и бандитские кастеты послевоенных лет, и газовые баллончики. И всё это вперемешку с топорами, ножами, лодочными моторами, автомобильными номерами, сетями и прочим хламом. В связи с этим помню, как под стеклом на столе у дежурного Красноборского отдела милиции я увидел Инструкцию по работе дежурных частей, утверждённую Л. П. Берией, — и это в 80-е годы!

Легко было написать в приказе о передаче участковых из уголовного розыска в службу охраны общественного порядка. Но на практике эта передача совершалась с боем и со скандалами. Было так, что все участковые по утрам собирались в уголовном розыске и получали конкретные задания по раскрытию преступлений. Никакие другие обязанности участковых не интересовали работников уголовного розыска. Мы стали добиваться, чтобы не участковые приходили на инструктажи в уголовный розыск, а чтобы оперативники приходили инструктировать и информировать участковых только о нераскрытых преступлениях на их территориях и только при наличии «глухарей» имели право привлекать участковых к раскрытию преступлений целевым порядком по так называемым горячим следам. В остальных случаях участковые должны были и могли участвовать в раскрытии преступлений только наряду с выполнением своих прямых обязанностей.

Такая постановка вопроса вызывала возмущение у оперативников, привыкших считать участковых своей рабсилой, и нам не сразу удалось добиться смены ориентиров. Но ежедневная и настойчивая работа — особенно в тех отделах милиции, руководители которых имели заместителей, курирующих только вопросы службы охраны общественного порядка, — давала свои плоды: участковые стали разворачиваться в сторону своих прямых обязанностей, и это не могло не дать хотя и незначительных, но всё-таки положительных результатов в профилактике правонарушений, особенно индивидуальной.

Занявшись индивидуальной профилактикой, отдел ООП сразу же уловил, что участковые, работая с населением, часто делают это вслепую. Узнать о конкретном человеке больше, чем, судим он или нет, не представлялось возможным. Никакой другой официальной информации получить не удавалось. Поэтому у меня, как руководителя отдела, которому подчинили службу участковых, сразу же возникла мысль о создании единой областной базы данных о всех лицах, попавших в поле зрения милиции по каким-либо негативным основаниям, в том числе и в связи с совершением преступлений, даже если причастность этих лиц к ним и не была доказана.