Божественные соперники - Ребекка Росс

Девушка переместилась, с трудом удерживая равновесие с двумя сумками за спиной.

– Ой, простите!

– Мисс Уинноу?

Она рассмотрела окровавленного солдата под собой.

– Лейтенант Ларк? О боги, с вами все в порядке?

Глупый вопрос. Конечно, с ним не все в порядке, как и со всеми ними, но она не знала, что делать и что сказать. Она осторожно села рядом, втиснувшись между ним и еще одним солдатом. Грузовик дернулся и покатил вперед, подбрасывая всех, кто сидел в кузове.

Ларк поморщился. В слабом свете Айрис видела, что лицо его грязное и в крови, а в глазах застыл шок.

– Лейтенант Ларк?

Айрис опустила взгляд на его руку. Он прижимал к животу алые окровавленные пальцы, как будто пытался удержать себя воедино.

– Мисс Уинноу, я же приказал вам уходить. Почему вы все еще здесь? Почему вы вместе со мной в этом последнем грузовике?

Последний грузовик? Айрис сглотнула подступившую к горлу желчь. На Четырнадцатом посту осталось еще столько раненых. Она не должна занимать место. Ее здесь быть не должно.

– Я хотела помочь, – сказала она. Голос звучал грубо и странно, как будто был чужим. – Что я могу для вас сделать, лейтенант, чтобы вам стало удобнее?

– Просто посидите со мной, мисс Уинноу. Все… их больше нет. Всех.

Она не сразу поняла, о чем он. «Все» – это его взвод. Платановый взвод.

Она на мгновение закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, чтобы подавить подступающую панику и слезы. Она сидела в закрытом кузове грузовика, в окружении раненых солдат. Они ехали на восток, к Авалон-Блаффу. Они в безопасности, они вовремя попадут в госпиталь.

Порез на груди вспыхнул болью.

Айрис прижала к нему ладонь и только тогда поняла, что чего-то не хватает. Маминого золотого медальона.

Она вполголоса выругалась и поискала вокруг, хотя знала, что медальон пропал давно. Наверное, цепочка порвалась, когда после взрыва гранаты ее протащило по земле. То, что осталось от мамы, скорее всего, там и лежит, в том месте, где взрыв разлучил ее с Романом. Перед глазами так и стояла картина: медальон, втоптанный в грязь в окопе. Слабо поблескивающий кусочек золота среди шрапнели и крови.

Она вздохнула и опустила руку.

– Что с вами, мисс Уинноу? – спросил Ларк, возвращая ее в реальность.

– Ничего, лейтенант. Просто задумалась.

– А где мистер Китт?

– Он был ранен. Его уже увезли.

– Хорошо, – кивнул Ларк и зажмурился.

Айрис смотрела, как между его пальцев продолжает течь кровь, потихоньку пропитывая штанину ее комбинезона.

– Хорошо. Я рад… рад, что он в безопасности.

– Не хотели бы послушать какую-нибудь историю, лейтенант Ларк? – тихо спросила Айрис, даже не зная, с чего ей пришла в голову такая идея. – Не хотели бы послушать о том, как Энва одурачила Дакра игрой на арфе под землей?

– Да, я не прочь послушать, мисс Уинноу.

У нее пересохло во рту. В горле першило, голова болела, но она начала рассказывать миф. Она столько раз перечитывала его в письмах Карвера, что запомнила наизусть.

Солдаты вокруг нее притихли, слушая, и она подумала, что, наверное, нужно было выбрать другой миф. А она говорила о Дакре, виновнике их ран, боли, потерь и душевных страданий. Но потом поняла, что в этой истории была заключена сила: миф доказывал, что Дакра можно обуздать и одолеть, и он далеко не так силен и проницателен, каким себя считает.

– Я должен вам взамен историю, – сказал Ларк, когда Айрис закончила. – Вы когда-то спрашивали меня о Платановом взводе, откуда взялось это название.

– Да, – прошептала Айрис.

– Теперь я хотел бы вам рассказать. Понимаете, мы все выросли в одном городе, – начал Ларк. Голос его звучал тихо и хрипло, Айрис пришлось наклониться, чтобы лучше слышать. – Это к северу отсюда, его трудно найти на карте. Мы фермеры, пашем землю под дождем и солнцем, знаем всё о почве и отсчитываем время сезонами, а не годами. Когда началась война… мы решили присоединиться к борьбе. Наша группа сформировала собственный взвод. Мы думали, что если вступим в бой, то война закончится быстрее. – Он усмехнулся. – Как же мы ошибались.

Ларк замолчал с закрытыми глазами. Грузовик попал в выбоину, и лицо лейтенанта исказилось от боли.

– Прежде чем покинуть дом, – продолжил он еще слабее, – мы вырезали наши инициалы на большом платане, который рос на поле. Дерево возвышалось на холме, как часовой. В него дважды била молния, но оно не раскололось и не упало. Поэтому мы верили, что в дереве заключена магия, что его корни дают питательные вещества почве, которую мы возделываем, на которой сажаем и собираем урожай. И что его ветви хранят нашу долину. Мы вырезали свои инициалы на его коре. Это была молитва магии дома охранять нас, пусть даже за много километров. Молитва и обещание, что однажды мы вернемся.

– Это прекрасно, лейтенант Ларк, – сказала Айрис, касаясь его руки.

Он улыбнулся и открыл глаза, глядя вверх. На губах у него пузырилась кровь.

– Я даже не хотел быть лейтенантом, – признался он. – Не хотел возглавлять взвод. Но так легли карты, и я нес эту ношу. Нес переживания, что некоторые из нас могут не вернуться домой. И что мне придется идти к их матерям и отцам, братьям и сестрам, женам и мужьям. К людям, которых я знал всю жизнь. К людям, которые мне как родные. И сказать: «Мне жаль. Я сочувствую вашей потере. Мне жаль, что я не мог предотвратить. Жаль, что не смог сделать больше, чтобы защитить их…»

Айрис молчала. Наверное, он был близок к тому, чтобы потерять сознание. Не слишком ли сильно болят его раны? Поможет ли ему остаться в сознании, если она будет поддерживать разговор?

Она взяла его за руку.

– Теперь мне придется говорить это снова, снова и снова, – сказал Ларк. – Если я выживу, моя жизнь будет сплошными сожалениями и извинениями, потому что я последний. Платанового взвода больше нет, мисс Уинноу. Утром мы проснулись в одном мире, а сейчас солнце садится в другом.

Когда он снова закрыл глаза, Айрис ничего не говорила, просто держала его за руку, пока угасал последний свет дня. Вечер уступал место ночи. Когда-то она боялась, что могут прийти гончие Дакра, но теперь страха не осталось. Было только горе, острое и мучительное.

Она по-прежнему держала лейтенанта Ларка за руку, даже через час после того, как он умер.

Теперь дым был в ее волосах, дым в легких, дым в глазах, сжигающий изнутри.

Айрис закрыла лицо руками и заплакала.