Назови меня своей - Кира Стрельникова

Ответить я не успела, в разговор вступил лорд Валентин.

— Ты же знала, что будет, если не выполнишь нашу просьбу, Лёля, — выдохнул он, его ладони провели вдоль моего тела и он переплёл мои пальцы и свои.

Господи, нет. Неужели это такой серьёзный проступок, в самом деле?! Слова вырвались прежде, чем я успела остановить порыв:

— Простите, я не специально, просто… — запнулась, сглотнула пересохшим горлом, не сводя с Мартина напряжённого взгляда, и продолжила, получив молчаливое разрешение от него. — Я стеснялась…

Щёки уже горели от румянца, собственное объяснение казалось жалким и неправдоподобным. Чего стесняться, после вчерашнего?! Глупо ведь звучит, и я это понимала. Лорд Мартин выпрямился, засунув руки в карманы, прикрыл глаза ресницами, всё так же внимательно и изучающе глядя на меня.

— Между возможным наказанием и стеснением перед собственным удовольствием ты выбрала наказание, — протянул он и усмехнулся. — Знаешь, а меня это даже радует, девочка.

От предвкушения в его словах я застыла, пальцы на ногах и руках похолодели — при одном только упоминании наказания в памяти всплыла пресловутая верёвка, и меня охватила паника. Уж не знаю, почему, но снова оказаться в таком же беспомощно-доступном состоянии, и получать от этого удовольствие отчаянно не хотелось. Казалось, тогда я потеряю ещё частичку себя настоящей, сделав очередной шаг к пропасти, куда меня настойчиво подталкивали вампиры.

— Пожалуйста, нет, я не хотела… — забормотала я, и к горлу подкатил ком.

Попыталась вырваться, но лорд Валентин не отпустил моих рук, а ломать себе пальцы я не собиралась. В голове билась только одна мысль: «Дура! Ты ведь знала, знала, и всё равно не послушалась!» Неужели лорд Мартин прав, и где-то в самой глубине души я хотела… быть наказанной, даже за такой маленький проступок?

— Не хотела, но сделала, — лорд Мартин поднял бровь и скрестил руки на груди, многозначительно усмехнувшись. — Пойдём, Лёля.

— К-куда? — я уставилась на него, сердце ухнуло в желудок, а страх смешался с непонятным волнением, щекотавшим грудь.

— Помнится, ты проявила интерес к одной комнате в нашем доме? — усмешка старшего вампира стала шире, а у меня от догадки свело живот от нового приступа страха. — Познакомишься с ней поближе, крошка.

Я снова дёрнулась, сильнее, не обращая внимания на боль в крепко стиснутых пальцах, в висках стучала кровь, и горло перехватило на мгновение от его слов. Нет, не хочу туда!

— Не надо, пожалуйста!.. Это же всего лишь игрушка!.. — у меня вырвался всхлип, и я прикусила губу, позабыв, что она поранена.

Лорд Валентин выпустил мои пальцы, но лишь для того, чтобы крепко обнять, прижав к себе, лишив возможности сопротивляться.

— Вот именно, Лёля, всего лишь игрушка, — вкрадчиво мурлыкнул он мне на ухо и лизнул суматошно бьющуюся жилку на шее. — Тебе ничто не мешало выполнить всё так, как мы просили.

— В следующий раз подумаешь, чего тебе больше хочется, подчиниться, пересилив себя, или быть наказанной, — негромко, жёстко произнёс Мартин, продолжая улыбаться, а его слова заставили против воли задуматься.

Мне… хотелось быть наказанной? Больше, чем переступить через свою застенчивость? Боже, нет, я ведь совсем не думала об этом, не знала, что они могут проверить каким-то образом! «Знала, Лёля, всё ты знала, — коварно прошептал внутренний голос. — Не обманывай себя». Старший вампир развернулся и направился к двери, а я — оказалась на руках Валентина. Навалилось оцепенение, я уставилась в одну точку, обмякнув, мысли превратились в желе. Из памяти не выходила картинка исполосованной спины того мужчины, и как женщина-носфайи слизывала кровь… Меня тоже изобьют до крови? А как же слова, что я вкусная, когда мне хорошо и когда я возбуждена? Или, может, вампирам захотелось перчика, не только сиропа?

У меня вырвался нервный смешок, и я поспешно затолкала зарождающуюся истерику поглубже, уже уяснив, что моё сопротивление ни к чему хорошему не приведёт. Всё равно я окажусь в той комнате, по своей воле или нет — мои хозяева приняли решение и не изменят его.

— Неподчинение, Лёля, в любом случае несёт за собой наказание, — негромко и серьёзно произнёс лорд Валентин, пока мы шли по коридору в левое крыло. — Даже в мелочах. Ты должна уяснить, что или выполняешь всё, что мы говорим, или твоё непослушание будет иметь последствия.

Я понимала, всё понимала. Но, боже, как же тяжело принимать эти новые правила жизни! Я не привыкла действовать с оглядкой, не привыкла к тому, что мои поступки теперь будут оцениваться кем-то другим. И мои желания имеют тут последнее значение… Мои пальцы сжались в кулаки, я бросила взгляд на прямую спину лорда Мартина, шагавшего впереди, и не смогла сдержать всхлипа.

— Я не хочу-у-у!.. — вырвалось у меня, в животе образовался ледяной ком при одной только мысли, что я переступлю порог той комнаты.

— Надо было раньше думать, — шепнул лорд Валентин, и мне даже показалось, в его голосе проскользнула тень сожаления.

Хотя нет, вряд ли, показалось, скорее всего. Им наверняка понравится процесс… наказания, и то, как я буду себя вести. Подняла голову гордость, доселе прятавшаяся в дальних уголках души, и я пообещала себе, что ни за что не опущусь до упрашиваний и истерики. Как бы тяжело ни было, что бы со мной ни сделали. Мне просто необходимо сохранить хотя бы частичку себя, чтобы не сломаться, иначе дальше будет не жизнь, существование. Вампиры могут быть заботливыми и нежными, я знала, но для этого мне придётся научиться подчиняться и забыть о таких вещах, как стеснительность, застенчивость и упрямство. Ведь вчера всё было просто восхитительно, даже несмотря на мои связанные руки, мне понравилось!

Лорд Мартин остановился перед знакомой дверью, и я очнулась от тягостных размышлений, заставив себя сидеть спокойно, а не начать вырываться. Страх сжал сердце ледяными пальцами, я не могла справиться с дрожью, охватившей меня, хорошо хоть, глаза оставались сухими. Пока сухими. Скрежет ключа, показавшийся слишком громким, несколько шагов лорда Валентина, и — дверь медленно, бесшумно закрылась, отрезав меня от реальности, в которой всё было просто и понятно. Я боялась отвести взгляд от своих судорожно стиснутых пальцев, боялась посмотреть по сторонам, увидеть то, что ещё больше испугает и лишит последних остатков самообладания. Только подметила, что в комнате царит полумрак, в ней нет окон и почему-то пахнет жасмином.

Молчание угнетало, но я не знала, как его нарушить — боялась, едва открою рот, как сорвусь на ту самую истерику, которой так хотела избежать. Валентин поставил меня на пол, и я чудом удержалась на ослабевших ногах, по-прежнему не отрывая глаз от мягкого ковра, покрывавшего здесь всё пространство. Краем взгляда заметила странные конструкции, ту самую широкую кушетку, и в глубине — кровать, застеленную фиолетовым покрывалом. Я на мгновение задержала дыхание, остро чувствуя, как вампиры смотрят на меня. Боже, помоги пережить это, впредь я буду умнее и осторожнее, клянусь. Пусть даже для этого придётся расстаться с частью моего мировоззрения.