Там, где кружат аспиды - Олеся Верева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это любовь первая, Лёлюшка, — проворковала Ульяна. — Глупостью она одаряет, но и счастьем таким, с которым ничто не сравнится. Догоним Морену? А то снова скроется во владениях своих, до вечера искать её будем.
Ульяна развернулась к двери, тряхнула косой. Перед глазами Лёли мелькнула малахитовая лента с обтрепавшимися концами, выгоревшая на солнце Яви, да Ульяна каждое утро упорно только её в косу вплетала, других украшений не признавая. И вспомнила Лёля, когда в последний раз обращала внимание на ленту Ульяны и что вызнать у русалки хотела.
— Ульяна! — позвала Лёля, и подруга остановилась в проходе, вопросительно улыбнувшись. — А ведь Велес тебе не только про Похвиста сказал. Ещё что-то он шепнул, а ты в тайне от нас до сих пор держишь.
— Да то не тайна, — Ульяна беспечно отмахнулась. — Ерунда какая-то. Он предрёк, что судьба всей Яви в моих руках окажется. Ну разве же такое может быть? Ошибся Велес. Старенький, с кем не бывает, — пожала плечами она. — Ну что, бежим гобелен смотреть?
Глава 14
У крохотного покосившегося причала было как-то слишком уж многолюдно. Их самих на одного человека больше стало, а ещё Морена проводить гостей вызвалась, за ней и Чернобог последовал. А за хозяевами и самые преданные из слуг пришли, да в сторонке скромно встали. И подозревала Лёля, что во внимании таком не её и не Похвиста заслуга. Усопшие души, прислуживающие в тереме Морены, Ульяна с Догодой зачаровали. Добрые, обходительные, для каждого слова ласкового не жалели… Эх, никогда ей такой не стать. А Похвиста с его лицом угрюмым все только сторонились.
— Надеюсь, свидимся ещё! — Морена крепко сжала в объятиях Ульяну, похожую на неё, словно сестра. — Как только нежить пограничная угомонится, мы с Чернобогом в Явь придём и тебя разыщем. И вас, братьев удалых, — властительница Нави подмигнула Догоду и Похвисту. — Хотя, боюсь, дед ваш поганой метлой нас выгонит.
Как не походила эта Морена на ту высокомерную и холодную царицу, которая встретила их по прибытии в Навь. Лёля только изумляться могла произошедшим переменам. Неужели так долго сестра её камень в себе носила, пытаясь день за днём Догоде помочь, да всё без толку? А теперь она будто порхает. К мужу ластится, к Лёле самой, над братьями-ветрами подтрунивает.
А может быть, другая причину Морену веселиться заставляет. Лёля поделилась с сестрой грустной вестью, что Велес им рассказал. Поделилась и решением в Нави на всю жизнь свою бессмертную поселиться. Ничего тогда Морена не сказала. Ну а что ей сказать? Даже её колдовские силы законы мира изменить не могут. Каждый живой должен в Навь с благословения её привратника, Велеса, ступать. И вот теперь старается Морена горькую минуту расставания младшей сестры с друзьями подсластить.
Аука, нахохлившись, точно шарик пернатый, уселся Похвисту на плечо, что было странно, обычно он Лёлю или Ульяну предпочитал. А сегодня вот отчего-то бога ветра избрал в компаньоны. С локтя Ульяны свисала большая корзина, прикрытая чёрным полотном. Снеди им Морена в дорогу собрала, да не только.
«Это вино особое, — заговорщическим тоном прошептала она, укладывая в корзину глиняную бутылку, укутанную в полотенце. Лёля же стояла рядом и, обжигая пальцы, собирала в ту же корзину свежеиспечённые пироги с капустой и странные, черно-серые отварные яйца местных птиц, впрочем, очень приятные на вкус. — Оно на травах Нави настоянное. После смерти тайн не остаётся. Всё Навь читает с души. Дурные воспоминания Березина забирает, а добрые Навь человеку обратно отдаёт. Между теми, кто вино это выпьет, тоже тайн не будет. Сделаю подарок водянице нашей напоследок».
И сейчас тяжёлая корзина оттягивала руку Ульяны. А Морена всё ещё держала новую подругу за плечи, не отпуская от себя.
— Запомни, что я тебе сейчас скажу, — строго приказала она, глядя Ульяне в глаза. — Боги через мост Калинов пройдут без труда, а ты нечисть, пусть и явьская. От нечисти видов любых мост заговорён. Но глаза ему застить ты моим заклятием сможешь: «Своя земля и в горсти мила. Своя земля — свой прах». Крепко-накрепко слова эти в памяти сохрани, иначе здесь сгинешь. А я хочу, чтобы снова ты свет солнца увидела.
— Какое заклятие мудрёное, — захлопала глазами Ульяна и улыбнулась с благодарностью. — Такое не позабудешь. Спасибо тебе, Моренушка, что приютила нас. И тебя благодарю, Великий Чернобог. — Она низко склонилась перед главным богом царства умерших, и Догода с Похвистом её примеру последовали.
— Ты это… извини меня, Морена, — Похвист неуклюже запустил пятерню в волосы, взлохматив затылок. — Многое я наговорил, ну… Понимаешь ты… Зол был… За брата переживал…
— Да иди уж с миром, бог ветра северного, — усмехнулась Морена. — Какие обиды меж нами быть могут? Ты, почитай, на моих глазах вырос, бегал по двору нашему, ягоды из сада таскал. Хоть и невоспитанный, да зато родной.
Похвист робко ухмыльнулся, заалел и попытался спрятать эмоции, склонившись погладить Ауку на плече. Догода улыбался, глядя на эту картину, но молчал. А ведь необычно это. Не ему ли первому нужно Морену благодарить за доброту ее сердечную, за то, что радела о нём, пока он ожогами её покрывал?
Со стороны реки раздался звук ударяющих по воде вёсел. Тяжёлый, гнетущий, по крайней мере, для Лёли. Вот и пробил час тот, когда ей прощание с близкими предстоит. Ульяна наверняка плакать начнёт, Похвист смотреть с сочувствием. Догода… А кто его знает, не успел он ещё к ней привязаться — и седмицы не прошло, как от личины аспида избавился. И то больше с братом время проводил, вот и сейчас подле него стоит. Вздохнула тяжко Лёля и к Березине повернулась.
Как старым знакомым им Велес кивнул величаво. Длинное весло то с одной стороны лодки по чёрной воде ударяло, то с другой, и скользила лодчонка слишком быстро для той, кто садиться в неё не собиралась. Она даже узнать не сможет, что необычного в вине, которое Морена для Ульяны подготовила! И на Калинов мост даже одним глазком ей уже не взглянуть! И так Лёле сдаться захотелось, назад свою клятву остаться в Нави забрать! Аж сердце закололо, до того
