Семейные узы. Смятение чувств - Анна Альварес

Элена только собралась ее поздравить, как вдруг зазвонил телефон. Звонил Эду. «Сейчас пригласит в мотель», — посмеялась про себя Элена, но предложение было еще более оригинальным: он приглашал ее на дискотеку!

— Эду! А мне-то что там делать? — спросила Элена с искренним удивлением, как могло ему прийти такое в голову.

— Меня повезет туда Эстела, — объяснил он, — и ты будешь делать то же, что и я, — пить вино, слушать музыку и общаться.

— Спасибо за приглашение, но, мне кажется, в вашей молодежной компании я буду выглядеть мамашей, которая пришла приглядеть за своим сыночком.

— Ну что ты говоришь! Ты что, обиделась? — спросил Эду, уловив в ее голосе напряженные нотки. — Не думай ни о чем, пойдем повеселимся! Раз мы вместе, давай всюду бывать вместе!

— Спасибо, Эду. Я очень тронута, но у меня не получится — слишком много работы. Я тебя целую и завтра позвоню. Желаю от души повеселиться.

Элена повесила трубку. Ивети тут же снова принялась рассказывать, как под ними тряслась кровать, а Элена, чувствуя неприятный осадок после разговора, поняла, что ей, пожалуй, не будет большим удовольствием бывать с Эду повсюду вместе.

Эду и Эстела поехали вечером в молодежный ресторан с веселой компанией фотографов. Девушки сразу же стали оказывать Эду внимание, но он привык к этому, и оно ему даже не льстило. Музыка гремела, они заняли столик и сразу же отправились танцевать, оставив Эду наедине с коктейлем. Алкоголь слегка затуманил ему голову. Он с удовольствием смотрел на танцующих и представлял, как повезет Элену… А куда? Может быть, им поехать в Европу? Или на побережье? Но путешествие вместе с Эленой как-то не складывалось у него в голове, потому что лучше всего им было в квартире Элены, такой похожей на свою хозяйку, удобной, уютной… Эду выделил в толпе светловолосую голову и словно бы увидел Элену — молоденькую, веселую, которая отчаянно отплясывала со своим партнером. Эта Элена могла бы, наплясавшись, сесть в машину и отправиться на пляж купаться, а потом махнуть на какой-нибудь горнолыжный курорт или на сафари в Африку. В общем, с этой Эленой Эду представлял себе самые разные путешествия, они могли бы взбираться на горные кручи, купаться в озерах, открывать экзотические страны… Приглядевшись, Эду узнал вдруг в воображаемой Элене Камилу, она была с каким-то очень симпатичным парнем, явно в нее влюбленным, и оживленно беседовала с ним. За время болезни Эду Камила стала своим человеком в доме, он привык к ней, а сейчас увидел словно бы со стороны — эффектную, как мать, уверенную в себе, жизнерадостную. Он вдруг позавидовал тому парню, который смотрел на нее с восхищением. Что ему мешает, собственно, взять ее после танца за руку и увести куда угодно. Посадить в машину. Предложить новую жизнь. Эду вдруг почувствовал себя стариком, который наблюдает за молодыми. Ощущение было неприятным, обидным. Он попросил еще один коктейль у официанта, потом еще один. Эстела возвращалась, болтала с подружками, танцевала с приятелями, а когда они решили, что им пора возвращаться домой, выяснилось, что Эду изрядно нагрузился.

— С н-непривычки, — еле ворочая языком, попытался объяснить он.

Приятели Эстелы погрузили Эду в машину, а потом Эстела едва дотащила его до постели. Разумеется, вездесущая Алма была в курсе, в каком состоянии вернулся домой Эду после дискотеки: слишком уж плохо было ему наутро. Но на этот раз он преодолел себя и спустился к завтраку.

Алма сделала вид, будто ничего не заметила.

— Я звонила дону Силвейру, — объявила она.

Эстела и Эду тут же посмотрели в ее сторону.

— Он перенес тяжелейшую операцию на сердце — шунтирование.

— Да ты что? — не поверил Данилу. — С чего бы ему иметь плохое сердце? Худой, не пьет, не курит, ходит по шесть километров в день и регулярно посещает врача.

— Потому и посещает, что у него больное сердце, — вздохнула Алма. — Но операция прошла благополучно, он был рад меня слышать, ваше желание нашел совершенно естественным. Я объяснила, что это не простое любопытство, а стремление нащупать свой жизненный путь, профессионально определиться. Он готов ответить на все ваши вопросы.

Эду широко улыбнулся и облегченно вздохнул.

— Отлично! А когда? Завтра или послезавтра?

Эстела стала прикидывать, когда у нее занятия и на какое время лучше назначить свидание с адвокатом.

— Силвейру просил вас немного подождать, — сообщила Алма. — Он еще до конца не поправился, а о таком деле в кресле-качалке или в кровати не поговоришь. Ему можно будет позвонить недели через две или три.

Лица молодых людей вытянулись. Алма посмотрела на них и покачала головой.

— Ох, молодость, молодость! — сказала она. — Все у нее горит! Но я думаю, такой срок вы выдержите.

Глава 26

Элена мучительно думала, что ей делать, как поступить. Эду делал героические усилия, чтобы вырваться из лап болезни, и она понимала, что это свидетельство любви к ней. Но она видела и то, как много еще времени понадобится, чтобы он выздоровел окончательно. А за время его болезни медленно, но верно происходили пока еще неявные для самого Эду перемены: рядом с ним все прочнее укреплялась Камила. Ее привечали в доме, для нее всегда находилось место и доброе слово, а Элену оттесняли все дальше и дальше. И каково будет Камиле, если она вдруг вновь окажется на обочине?

Элену поразило выражение лица дочери — она явилась туда как к себе домой, с чувством покоя и уверенности, но, увидев там свою родную мать, пришла в отчаяние. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но глаза сказали об этом. Сказали, что Элена вероломно вторглась в то пространство, которое ей уже не принадлежит. Да и Эду, он ведь тоже, очевидно, привык к Камиле, хоть пока не замечает этого…

Любовь Элены с Эду поддерживало и питало отсутствие преграды в чувственной страсти, они были свободны в ее проявлении, и эта стихия захлестывала их. Теперь они были лишены возможности даже видеться наедине, не говоря уже о другом… Вполне может быть, что, не видя Элену и дальше, Эду поймет, насколько дорога ему Камила… И как невыносимо тяжело будет для Элены это открытие!

Но не менее болезненными были для нее и эти встречи на людях, под пристальными взглядами недоброжелательных ревнивых глаз… Словом, впечатлений и пищи для размышлений было столько, что, пожалуй, Элена хотела бы во всем разобраться. Да, она попросит у Эду время на размышление, скажет, что, вполне возможно, их любви пришел конец… Скажет, потому что надеется услышать от него: «Элена! Любимая! Это невозможно! Мы никогда с тобой не расстанемся!»

Элена специально позвонила Эду, чтобы сообщить о своем решении. Она ждала заветных слов, но они не были произнесены. Эду, безусловно, очень огорчился, в его голосе послышалась обида, но он принял ее решение, как принимает решение взрослого ребенок, не подвергая его обсуждению и только осуждая эмоционально.